"Л" значит Лили. Часть I

— Не надо, Макмиллан... пожалуйста, не надо. Чем бы ни провинился перед тобой Сириус — обещаю, он обязательно извинится и все исправит. Только скажи нам, в чем дело, и мы с этим разберемся. Хорошо?

В его мягком, глуховатом голосе звучала спокойная уверенность, которая убедила бы кого угодно, но Эмма только фыркнула:

— Да толку мне от его извинений... И драться я тоже не собираюсь — пожалуй, я им даже помогу. Они и сами себя наказали, да так, как мне и не снилось. Вот же семейка мне досталась — что кузен мой недалекий, что его сынок...

— Семейка? Так Блэки твои родственники? — невольно вырвалось у Лили, и одновременно с ней заговорил Сириус:

— Хватит, Макмиллан. Выкладывай, что тебе надо, и... что? Что ты сказала?

Он осекся и захлопал глазами, Петтигрю изумленно ахнул — и тут опомнился Поттер.

— Бродяга, мы идиоты... — простонал он, звучно хлопнув себя по лбу. — Твоя бабка — мать твоего отца... она была из Макмилланов! Ты же сам рассказывал! И как мы раньше не подумали...

— «Не подумали»? — Эмма переводила взгляд с одного на другого. — Я ждала, пока вы засунете подальше свою гордыню и попросите о помощи — а вы, выходит, даже о нас не подумали... — покачала головой и добавила: — Блэки.

В ее устах это прозвучало страшным ругательством, и Лили снова насторожилась — но и рта не успела раскрыть, как раздался голос мистера Белби.

— Мисс Эванс, — от его отражения веяло арктическим холодом, но в глазах сверкали молнии, а ноздри сердито раздувались, — я уведомил школьную администрацию об этом инциденте и надеюсь, что принятые меры...

О Господи, только этого не хватало! Если Эмму сейчас отсюда выставят, она точно обидится, и плакал тогда последний шанс взять у нее кровь прямо сегодня.

— Э-э... сэр, простите, что перебиваю, но тут вышло небольшое недоразумение. Никакого инцидента нет, мы не поняли друг друга и... словом, это семейное дело. То есть родственные разногласия... — но мистер Белби только сильнее нахмурился, и она выпалила: — В том смысле, что у нас появился донор!

— В самом деле? — его лоб немного разгладился, но между бровями залегла глубокая складка, а в цепком, внимательном взгляде отчетливо читалось сомнение.

— Да, сэр, — кивнула Лили. — То есть только потенциальный донор — мы еще не успели проверить, подходит ее кровь или нет...

Она пихнула Эмму локтем в бок — спохватившись, та наконец-то убрала палочку и тихо, но твердо сказала:

— Мать Ориона Блэка приходилась моему отцу старшей сестрой. Не так давно я узнала, что кузен болен, и моя кровь может ему помочь. Несмотря на разногласия между нашими семьями, смерти ему я не желаю, — она бросила на Сириуса уничижительный взгляд и скривила губы в холодной усмешке. — Я прекрасно знаю, что для вас, Блэков, существуете только вы сами, но это еще не причина вам уподобляться.

В неярком свете свечей ее лицо казалось абсолютно спокойным, но сцепленные в замок пальцы выдавали волнение. Лили тронула ее за руку и показала на котел:

— Сейчас я возьму оттуда немного зелья — по-моему, оно уже настоялось, — и мы проверим, годится твоя кровь или нет. Хорошо?

Лили наполнила чистую хрустальную склянку — для Эммы, кто бы мог подумать, что она их родственница! — и краем уха услышала, как мистер Белби с кем-то разговаривает:

— Да, проблема решилась. Девочка просто хотела помочь, а мы ее не так поняли. Извини, что побеспокоил...

К рабочему столу подошел Блэк — понурый и пристыженный, как побитая собака. Взъерошил на затылке волосы, дернул себя за небрежно повязанный форменный галстук и, опустив глаза, произнес:

— Слушай, я... То есть ты... в смысле, я, конечно, идиот, но мне бы и в голову не пришло стыдиться нашего родства или как-то его замалчивать...

— Блэк, — перебила Эмма, но Лили заметила, как дрогнула ее рука, — оставь пустые сантименты. Мы не родственники и никогда ими не будем. Вот это, — она кивнула на палец, на котором стремительно набухала алая капля, — всего лишь кровь. Она ничего не значит. Когда Лили рассказала, что вы так никого и не нашли, я долго сомневалась. Посмотрела расписание лаборатории, выяснила время, пришла сюда — и все равно еще колебалась. А потом поняла, что не смогу смотреть на себя в зеркало, если из-за меня кто-то умрет. Из-за моего желания преподать вам урок. Потому что это будет... слишком по-блэковски, — тихо закончила она и перевернула руку.

Первая капля крови покатилась по пальцу и упала в подставленную склянку. Лили не сводила с нее глаз — во рту пересохло, сердце колотилось как безумное... неужели опять свернется, и опять непонятно из-за чего? Или как раз понятно — из-за самих Блэков, их эгоизма, избирательной слепоты и беспечного высокомерия?..

И вдруг бесцветная жидкость заиграла яркими красками, взорвалась многоцветьем переливов, полыхнула невиданным фейерверком — и само собой стало ясно: сработало, черт возьми! На этот раз — сработало.

— Эмма, у нас получилось! — не веря собственным глазам, прошептала Лили. — Слышишь? Получилось!

— Мисс Эванс, я все уладил... — вернувшийся мистер Белби умолк на полуслове — застыл рядом с креслом, и его брови поползли на лоб, а рот приоткрылся от изумления.

Лили поднесла склянку поближе к свечам, и хрусталь засиял, переливаясь каждой гранью.

А внутри зажглась звезда. Алая, как кровь.

— Мне надо его проверить, — хрипло сказал мистер Белби. Оперся о стол, словно опасаясь, что не устоит на ногах, и его крупная, грузная фигура выглядела в этот миг странно беспомощной. — Вы же... вы же понимаете, что мне придется все тщательно проверить, чтобы убедиться, что это действительно оно? Целители...

— Макмиллан, стой! — вскричал Блэк.

Лили обернулась на скрип двери — из темного проема потянуло сквозняком, дрогнуло пламя свечей, мелькнул подол черной мантии... и все. Эмма скрылась во мраке.

Блэк бросил последний взгляд на зеркало — на своих друзей, на лекарство для отца — и бросился за ней следом.

— Да стой же, кому говорят! — донеслось уже из коридора. — Думаешь, пришла, помогла, а потом вильнула хвостом — и будто ничего не было? Ты за кого меня держишь?

Толстые стены приглушали звуки, не позволяя разобрать ответ Эммы. Но голос Блэка был слышен на редкость отчетливо:

— Да, я твердолобый осел, и моей башкой бладжеры отбивать можно. Но не считай меня неблагодарной сволочью!

Покачав головой, Лили снова повернулась к зеркалу — и едва подавила желание ущипнуть себя за руку. Мистер Белби улыбался. По-настоящему — широко и искренне, и в смеющихся глазах плясали искорки, но под чужим взглядом они быстро сменились привычным кислым выражением.

— Мне нужен образец для исследований. Желательно прямо сейчас, тогда результаты будут готовы к утру. Не ждите их, мисс Эванс, вы уже сделали все, что могли. Мистер Поттер? Рекомендую воспользоваться директорским камином. Через десять минут в моем кабинете.

Он провел ладонью по зеркалу, и в его бездонных темных глубинах медленно проступило отражение лаборатории — столы, котлы и низкие каменные своды, испещренные огоньками свечей.

Лили молча протянула Поттеру драгоценное зелье.

— Спасибо, — пробормотал он, бережно принимая склянку в подставленные ладони. — Ты... Это просто чудо — до сих пор в голове не укладывается...

Петтигрю отлепился от стены и вытянул шею, и Ремус вслед за ним. Видно, у них тоже не укладывалось в голове, как от такой малости может зависеть человеческая жизнь.

— Поттер, — вздохнула Лили, — оставь свои панегирики. Я не Эмма, мне нет дела до ваших благодарностей. Пусть Блэк договорится со своими родственниками насчет статьи — и все, больше мне ничего не надо.

— Кстати, ты напомнила — я хотел уточнить насчет Макмиллан, — в глазах Поттера зажегся холодный оценивающий огонек. — Откуда она узнала о наших проблемах? От тебя?

О Боже, он опять за свое. Она модифицировала зелье, нашла им донора, справилась там, где не справились они, а он еще смеет предъявлять какие-то претензии?..

— Да, я ей рассказала! — задрав подбородок, отчеканила Лили. — Потому что не делала из этого тайны — напомнить еще раз, на каких условиях я соглашалась на вашу авантюру? И была права, потому что одна бы я не справилась! Эмма дала кровь, профессор Кляйнер проверил расчеты — и нашел, между прочим, ошибку, потому что изначально я брала не медиану, а среднее арифметическое! А Северус подсказал мне главную идею, без него бы вообще ничего не получилось!

Поттер отшатнулся от нее как ужаленный. Дрожащими руками убрал хрустальную склянку, и по его лицу разлилась сероватая бледность.

— Ты... ты рассказала Нюнчику? — с ужасом переспросил он. — Мерлинова борода, Лили! Что же ты наделала! Он... он всем растрезвонит, он...

Нет, это уже не клинический идиотизм. Это черт знает что такое — да как у него язык повернулся, у скотины неблагодарной!

— Я наделала? Я?! — она зашарила по карманам в поисках палочки, и Поттер попятился. — Ну все, мое терпение лопнуло! И не смей называть его Нюнчиком!

— Лили, не надо, — это был Ремус — мягкий, успокаивающий тон, осторожное прикосновение к плечу... — Тебе вредно так нервничать, и...

Тяжело дыша, она развернулась на каблуках и ткнула его пальцем в грудь.

— А ты не смей его выгораживать! Еще полсловечка о том, как я должна была охранять вашу тайну от гадкого Северуса — и я...

— Что ты, я даже не пытался, — он замахал на нее руками. — Джеймс не прав, но если мы будем разбираться с этим прямо сейчас, он не успеет передать лекарство мистеру Белби. А ты и так на ногах едва держишься. Хочешь, я здесь приберусь и за тебя все вымою?

Разгоряченной шеи коснулся порыв сквозняка — точно лезвие холодного ножа. Лили вздрогнула и обернулась.

Поттера не было в комнате.

Сбежал? Просто взял и сбежал, пока его приятель заговаривал ей зубы?!

Ругаться с Ремусом было бесполезно — он улыбался, довольный жизнью вообще и собой в частности. Вот же... коллаборационист недоделанный! Ну как, как ему объяснить, что не любой скандал нужно гасить в зародыше и кое-кто давно напрашивался на профилактическое купание в котле?

И еще рога. Козлиные. Чтобы всем Мунго спиливали...

Палочка нашлась на столе. Лили сунула ее в карман и неохотно сказала:

— Ну ладно, будем считать, что ты меня убедил. Но один ты не успеешь — поезд рано утром, а тебе еще собираться. Давай попросим Петтигрю, пусть тоже поучаствует... Кстати, а где он? — она огляделась по сторонам.

— Ушел вместе с Джеймсом, — пожал плечами Ремус. — Но я и один справлюсь. Все равно из нас четверых домой едет только Сириус, так что завтра мы можем дрыхнуть хоть до полудня. Иди спать и ни о чем не волнуйся — я все сделаю.

— Ну, раз ты настаиваешь... Спасибо, Ремус.

Лили вышла в коридор. Поежилась от налетевшего сквозняка и обхватила себя руками. Ветер завывал, словно стая диких оборотней, а на полу блестел иней — в лунном свете темные каменные плиты подозрительно серебрились.

Больше всего на свете ей хотелось подняться в Гриффиндорскую башню, натащить гору подушек и пледов, зарыться в них и впасть в спячку до самой весны, желательно в обнимку с камином. Да что там камин, сейчас она согласилась бы даже на дракона. Или на феникса — вместо карманной грелки. Но нужно было собирать вещи — к счастью, девчонки усвоили, что она не претендует на Блэка, и перестали их портить, — а еще заглянуть на совятню и послать записку Северусу. Пусть знает, что у них все получилось и модифицированное зелье сработало.