Преданная

Глава 6. Искушение

В то утро Северус проснулся немного позднее обычного, благо, что уроки начинались ближе к обеду. Невыносимая головная боль не давала уснуть, держа его в ауре давящей боли и тошноты. Но ближе к утру он провалился в тревожный сон, хоть и ненадолго. Северусу не доводилось раньше испытывать на себе мигрень, и, кажется, впервые ему суждено было познакомиться с ней, разменяв пятый десяток.

Снейп отлично понимал, что вести уроки в таком состоянии — опасно для жизни студентов, поэтому он, даже не одевшись толком, прошел в свой кабинет, чтобы достать из кладовой нужные зелья. Расплывающиеся буквы заставили его поморщиться.

Нет, здесь что-то не так…

Он бы подумал, что его отравили, если бы это хоть кому-то из здешних обитателей было под силу… Затуманенный мозг начал соображать быстрее. А если это как-то связано… И прежде чем он успел позвать Нори, его так приложило магией, отшвырнув на пол, что у Северуса сбилось дыхание.

— Нори, — прохрипел он, поднимаясь.

Эльфийка тут же материализовалась перед ним.

— Где Гермиона?

Она замерла, глядя в пустоту и словно прислушиваясь. Давление усиливалось, словно само пространство сжималось, грозя поглотить его. Глаза Нори расширились, и Северус тут же протянул ей руку, отдаваясь на волю странной трансгрессии домовых эльфов.

— Мисс нет дома, — пищала Нори, в панике бегая вокруг него. — Нори подвела Хозяина.

Северус сжал зубы, чувствуя, как в нем закипает гнев, отодвигая боль на задний план. Он изначально подумывал наложить на дом антитрансгрессионный барьер, чтобы Гермиона не имела возможности убраться оттуда, учитывая все обстоятельства. Но Снейп не хотел, чтобы она чувствовала себя запертой, и поплатился за это. Северус замер, выдыхая и освобождая разум от эмоций. Тут же в голове немного прояснилось и он сосредоточился на своих ощущениях. И неожиданно перед глазами возник пляж, черные скалы и обволакивающая синеватая тьма морских глубин. Во рту Снейп почувствовал привкус соленой воды.

В ту же секунду он трансгрессировал.

Дальше все его действия подчинялись странным инстинктам, возникающим странным чувством внутри. Он оказался на пляже, перед бушующим морем. Его тут же окатило холодными брызгами, а под кожу пробрался зимний промозглый ветер. Вдалеке виднелись черные скалы. Те самые. Трансгрессировав к ним, он наткнулся взглядом на ее палочку, схватил древко и нырнул.

Северус не видел Гермиону, но отлично понимал, куда ему нужно двигаться. Через несколько мгновений, показавшихся ему вечностью, взгляд выцепил ее, зависшую в толще воды, словно призрак.

Стоило обхватить девушку и прижать к себе, он трансгрессировал, едва не захлебнувшись. Положил ее на спину и направил палочку.

— Анапнео.

Замер, ожидая, что она откроет глаза, но ничего не произошло. Северус приложил два пальца к сонной артерии. Пульса нет.

Она казалась такой… мертвой. Он никогда прежде, даже в те дни, когда она находилась в отвратительном состоянии, в больнице, не видел ее настолько мертвой. Неподвижная, бледная, ушедшая.

Зрачки расширены. Нужно начинать реанимацию. Искусственное дыхание, непрямой массаж сердца. Этому его научила Софи совсем недавно, опасаясь, что после длительной комы вскоре могут начать проявляться не самые приятные последствия.

— Умение оказывать первую помощь может спасти когда-нибудь вашу жену, — многозначительно говорила она, когда он отказывался учиться маггловским штучкам. Но тогда она смогла найти слова, заставившие Северуса изучить все, что Софи посчитала нужным.

…свободный вдох, плотно прижаться своим ртом ко рту пострадавшего и вдуть в его дыхательные пути воздух из своих легких…

Отгородившись стеной окклюменции, чтобы действовать четко и быстро, не отвлекаясь на эмоции, Северус делал все так, как было написано в тех пособиях, которые он читал. Мужчина полностью погрузился в этот монотонный процесс, чередуя массаж сердца и искусственное дыхание, иногда проверяя ее зрачки, которые начали сужаться, синюшность тоже сходила. Снейп не знал, сколько прошло времени, прежде чем он почувствовал в ней жизнь. Сердце глухо стукнулось о грудную клетку, ладонями он ощущал его нестройные, нарастающие удары. Гермиона попыталась сделать вдох и тут же перевернулась, закашливаясь и давясь водой.

В тот же момент Северус качнулся, ощутив немного свободы от окружившей его магии, только сейчас понимая, что головная боль, заломив виски в последний раз, медленно сошла на нет, прояснилось сознание, и магия, которая не давала ему покоя всю ночь, отступила. Теперь он понял, чем было вызвано его состояние.

От такой перемены по телу Северуса прошла неприятная волна дрожи. Он уперся ладонями в бедра и опустил голову, борясь со слабостью, но так стало еще хуже, подступила тошнота. Тогда он откинул голову. Стало полегче. Зажмурился, облегченно выдыхая.

Северус слушал, как Гермиона откашливается и не смотрел на нее, опасаясь, что, если откроет глаза — просто убьет ведьму, несмотря на все приложенные усилия для ее спасения. Он едва не вздрогнул, услышав ее смех. Хриплый, отчаянный. Прижал к себе, ошеломленный тем, что она тут же прильнула к нему, и трансгрессировал. Высушил одежду и наложил согревающие чары, а Гермиона все еще крепко прижималась к нему, дрожа всем телом. Нори крутилась рядом, предлагая помощь, но он только качал головой, давая девушке время.

Северус никогда не хотел никого спасать, нянчиться, утешать. Как получилось, что в его руках молодая женщина, потерянная и настолько ненавидящая свою жизнь, что решила просто ее закончить? Как ему помочь ей, если он не может помочь даже себе в аналогичной ситуации. Где, черт возьми, ее любимые друзья? Почему не спасут ее из его никчемной жизни? Видит Мерлин, у него атрофированы эмоции, он не может быть нормальным, не может быть общительным и добрым… Он не может быть ей кем-то.

* * *

Первые пару дней после того сумасшедшего утра, Северус не появлялся дома, злясь на Гермиону за ее поступок. Но еще больше на себя, за реакцию на девушку. Его совершенно не интересовало, как она выглядит, пока она лежала спокойно в коме. Но стоило Грейнджер проснуться, начать лепетать, стесняться, краснеть, как он невольно обратил внимание на то, что она… женщина. Открытие стало ошеломительным.

Снейп почувствовал себя совершенным идиотом, начав подбадривать ее, а пошутив, захотел вырвать себе язык. Он вообще не шутит, у него нет такой способности. Должно быть, девчонка вдоволь поглумилась после его ухода. Но, увидев ее горящие щеки и то, как неловко она пытается справиться с пуговицами, Северус невольно, совершенно неосознанно, считал поверхностные образы, заглянув в глаза, и не мог проигнорировать те мысли, что неслись уничижительным потоком.

Два дня он думал, что ему делать дальше. Он бы с радостью оставил все как есть, не приходил бы домой, и пусть живет себе, как знает. Но возникла проблема в том, что жить-то Гермиона как раз и не хотела. Северус хоть и ненавидел свое существование раньше, но все же без Темного Лорда и Дамблдора, считал его вполне сносным и так скоро умирать не собирался.

Немного поразмыслив, Северус пришел к выводу, что раз она его почти не бесит, то он мог бы быть немного ближе к девушке. Таким образом, можно было бы контролировать ее суицидальные настроения, иногда позволяя себе считать ее.

Так Снейп решил, что теперь все будет по-другому и в его жизни, и в ее. Он сделал этот выбор и каждый вечер стал проводить в своем доме. С директором договориться не составило труда: так как он не был деканом и дежурил только два раза в месяц, МакГонагалл пошла ему навстречу. А вот смириться с удивленным и напряженным видом своей жены, стоило ему появиться к ужину, было сложнее. Но надо отдать ей должное, она быстро свыклась с обстоятельствами и спустя неделю даже слабо улыбалась, встречая его негромким «Добрый вечер». Обычно она больше ничего не говорила, и это было прекрасно. Северус иногда наблюдал за ней, пытаясь понять, насколько она стабильна, и видел в ней спокойствие. Он не знал, в чем причина такого смирения и был немного напряжен, размышляя не маска ли это, которая в любой момент может слететь.

Спустя несколько вечеров, проведенных с ней за ужином, а потом в библиотеке, Северус понял, что ему комфортно. Он бы не назвал пока это никаким другим словом, но проверять работы в ее компании, пусть она просто сидела и молчала, оказалось приятнее, чем в стенах своего кабинета. Она снова начала читать, чего не делала уже несколько недель. Это тоже показалось ему хорошим знаком.

Порой он замечал, как внимательно она читает газету, кажется, выискивая любую информацию о своих друзьях недоумках, которые за два месяца навестили ее лишь по разу. В такие моменты он действительно жалел, что они не забрали ее к себе. Даже ему, далекому от проявлений сочувствия, было непросто смотреть, как она скучает по ним. Они могли найти время, силы, возможности. Ради нее.

Вот ему, к своему сожалению, ради нее пришлось перестать пить кофе по вечерам. У Гермионы обнаружилось какое-то нездоровое увлечение этим напитком, и она только жалобно вздыхала, когда Нори ставила перед ним чашку с ароматной жидкостью, а перед ней чай. Поэтому он быстро перешел на огневиски, чтобы не мучить ее. Это устроило всех.

Иногда он думал, что, возможно, она пытается умереть другим способом… например, с голоду. Питалась Гермиона просто отвратительно, хотя Нори готовила очень вкусно. Казалось, только его строгий взгляд заставляет ее съедать порцию. Пришлось подговорить эльфа, чтобы она устроила представление. Надо сказать, это сработало. Глядя, как Гермиона растерянно смотрит на него, а потом утешает Нори, Снейп едва сдержал победную усмешку. Она была неисправима.

Что-то в ней тогда заставило его, не подумав, пригласить на праздник. Мерлин, уже на второй секунде ее ошеломленного молчания он захотел шарахнуть обливейтом сначала ее, а потом себя.

Гермиона быстро заставила его одуматься, вспомнив, что они друг другу никто, что все эти времяпровождения, улыбки, ее долгие взгляды — просто часть вынужденной реальности, с которой ей пришлось смириться. Захотелось сбежать. У него почти получилось, когда она его окликнула и снова погрузила в хаос своей искренней улыбкой и согласием.

* * *

Северус написал письмо Твилфитту и Таттингу, зная, что у них есть услуга выезда на дом. Он указал приблизительные параметры Гермионы и пожелания к одежде, сделав акцент на том, что это срочно. У девчонки нашлись лишь пару платьев, джинсы и несколько растянутых свитеров, которые он достал из ее безразмерной уродливой сумки. Он не задумывался об этом раньше, но, покупая сегодня машину у владельца небольшого паба в деревне, невольно заметил, как выглядят женщины вокруг. Северус не знал, нужна ли другая одежда Гермионе, но решил дать ей возможность самой отказаться, если эта тема ей неинтересна.

И она знатно его удивила, просияв от новости, что к ней приедет мистер Твилфитт собственной персоной. Она даже попробовала поднять на обсуждение финансовый вопрос, отчего он быстро отмахнулся. Это не то, что Северус хотел обсуждать с ней на данный момент.