Четыре наследника

***

– Эй, Зелвер, господин Сиверс интересуется, как ему удалось спастись. Просвети человека, будь добр! – Барс развалился на скамье, держа в руках кружку гиры. Они только что отлично попарились в бане. Ноэль ощущал себя помолодевшим. Так он себя не чувствовал… да с той войны времён короля Райгарда. Ни следов от ран и болезней, боль ушла. Ноэль до сих пор с трудом верил, что она больше не вернётся.

– Да я-то тут при чём? – Зелвер зевнул и покосился на кружку в руках Барса. Зелвер был местным знахарем.

– То есть как при чём? – Барс похлопал Зелвера по обнажённому плечу. После парилки они приходили в себя в предбаннике, их обволакивала приятная прохлада. Ноэль вдруг представил себе, как сделает такую же баню у себя дома. Он помрачнел при мысли о том, что это невозможно.

– Эй, чего нахмурился? Думаешь, я вру? – Зелвер подмигнул Ноэлю и затараторил: – Я, конечно, поработал над тобой, но главное сделала вода. Только она способна залечить такую рану, да и кости руки и ноги срослись неправильно, ещё почки твои… Да что там говорить, разве человеку под силу такое вылечить? – Ноэль почувствовал головокружение от трескотни собеседника.

Когда Барс впервые поведал ему, каким образом он выздоровел, Ноэль отказался верить. Он и сейчас скептически хмыкнул, глотнул ещё гиры. Мёртвая вода бывает лишь в сказках, которые он рассказывал Райгарду и Дайрусу.

– Слушай, своди его на реку, – предложил лекарь Барсу. – Ты же всё равно туда собираешься пополнить запасы, вот и прихвати его. Поможет воды побольше притащить.

На следующий день Барс взял его в поход. Они шли на юг, постепенно вокруг них заклубился туман. Чем дальше они шли, тем гуще и холоднее он становился. Скоро Ноэль почти ничего вокруг не видел и дрожал от холода, пытаясь ориентироваться на шум воды, который усиливался по мере продвижения в сторону Сканналии. На что ориентировался Барс, Ноэль не знал. В конце концов иштириец вывел его к озеру, чьи берега терялись в тумане.

– Вон там, – Барс махнул в сторону, где Ноэль слышал грохот водопада, – Марвага впадает в озеро, её воды заполняют его. Никто не знает, куда девается вода из этого озера.

Значит, юг там, подумал Ноэль. Не попытаться ли сбежать?

– Дальше дороги нет: туман не даёт нам туда идти, – словно прочитав его мысли, продолжал Барс. – Туман создаёт границу и с той, и с этой стороны. Попробуй, коли хочешь, – предложил он.

Ноэль недоверчиво посмотрел на Барса, сделал шаг вперёд. Ничего не произошло. Он сделал ещё шаг и ещё. Он не заметил, как Барс скрылся из вида, туман окружил его со всех сторон. Грохот реки доносился как сквозь стену, Ноэль не понимал, откуда он идёт. Ноэлю приходилось блуждать по лесу, но там он видел солнце, звёзды, деревья или траву, а тут не мог разглядеть собственных сапог. Он находился в полном одиночестве, все звуки постепенно исчезали, грохот воды утих. Туман холодил кожу – Ноэль замёрз несмотря на тёплый плащ, подаренный Барсом. Как слепой, он искал безопасный путь, видя везде только клубы тумана. Они плавали, кружились, подскакивали вверх-вниз, порой складываясь в улыбку, будто туман был живым существом и насмехался над человеком. Ноэлю захотелось попросить туман выпустить его домой, показать дорогу, но язык не шевелился. Даже мысли замедлили ход. Ноэль не сразу вспомнил, что он тут вообще делает. Куда он идёт? Зачем? Лицо заледенело от прикосновения чего-то холодного – Ноэль попытался оттолкнуть это нечто. Рука прошла вперёд и пропала из виду: туман скрыл и её.

– Прошу тебя, отпусти, пожалуйста! – попросил Ноэль. – Я хочу вернуться домой.

Туман с одной стороны рассеялся, Ноэль увидел Барса.

– Я же говорил, тебе не удастся уйти, – сказал он, – но попытаться стоило. Все пытаются, куда ж без этого? – Барс смотрел на него сочувственно. Ноэль наряду с облегчением испытал горечь и одиночество. Иштирия не его мир, он не должен тут находиться! Он хочет домой! Он заплатил слишком большую цену за свою жизнь!

– Тебе ещё интересно узнать про воду? – спросил Барс.

Ноэлю хотелось одного – оказаться в Сканналии. Он равнодушно пожал плечами.

– Ладно, не зря же мы сюда тащились. – Барс снял с плеч мешок, который волок на себе всё время, и полез внутрь. Там была курица – перед путешествием Барс свернул ей шею. Ноэль молча наблюдал за его действиями.

Барс подошёл к берегу озера и опустил руку с курицей прямо в воду, поболтав ею зачем-то. Вытащенная из воды птица по-прежнему оставалась мертва.

– И это всё? – Ноэль без эмоций смотрел на курицу.

– Пока нет, – Барс бросил ему тельце, Ноэль машинально его поймал. – Пощупай шею.

– Зачем?

– Затем, что кости срослись. – Ноэль потрогал шейные позвонки курицы: да, ей вряд ли ломали шею. Птичья головка безвольно свисала с ладони, но он не чувствовал никаких сломанных костей.

– Сломана шея или нет – какая разница? Она всё равно мертва.

– Разница огромная, – усмехнулся Барс и швырнул курицу в кусты. – Не может же она жить со сломанной шеей? Идём!

Он пошёл вдоль берега до огромного, покрытого зелёным мхом камня, похожего на старый сундук в учебной комнате маленького Дайруса во дворце Гиемона. Принц любил прятаться туда много лет назад. Тот сундук укрывал зелёный бархат, тряпка всегда соскальзывала, когда Дайрус залезал внутрь. Ноэль улыбнулся воспоминанию – оно тут же сменилось другим. Почему перед глазами возникло лицо Самайи? Почему он чувствует её руки на плечах, слышит её голос среди шума воды?

– Вот тут тебя вынесло на берег, – Барс указал на отмель неподалёку от камня. – Ты был мёртв, хотя вода Марваги и залечила твои раны.

Барс вынул несколько фляг из того же мешка, откуда достал дохлую курицу, и начал наполнять их водой.

– Наш лекарь каждый день молится на это озеро. Он думает, что в целом мире не осталось ничего подобного. Когда мы только пришли сюда, ничего подобного не существовало. Мы боролись, умирали от болезней, с трудом выживали. Пятьсот лет назад из-за Летописи Сканналия изменилась, Марвага вместо юга направилась на север, и возникло это озеро. Далеко не сразу, но мы поняли, какой это ценный Дар. С помощью воды мы лечим хвори и раны.

– Скажи, сколько тебе лет? – внезапно спросил Ноэль. – Если вода волшебная, может ли она подарить бессмертие?

Барс надул губы:

– По чести сказать, я и сам не помню. Тут время не имеет значения, за ним пусть учёные люди следят, астрономы наши, я предпочитаю не задумываться о том, что меня не касается.

– Время всех касается, – из чувства противоречия возразил Ноэль.

– Нас касается то, что имеет над нами власть. Поживёшь с моё и поймёшь: время не властно над нами, – Барс посмотрел на тусклое солнце, видневшееся сквозь туман. – В Иштирии важно время года для полевых работ и время суток, так как от них зависит время отдыха, любви или учёбы. Какой толк от безликих циферок?

Ноэль представил бесконечную череду лет вдали от дома, от сына. Если он проживёт долго, то придёт день, и Райгард умрёт, а он об этом даже не узнает. Он пока ни с кем, кроме Барса, толком не познакомился. Люди жили тут со времён скантов, новички вливались в общину и подчинялись её правилам. Вчера Ноэль верил, будто станет одним из них – здесь, у границы со Сканналией, он испытывал дикую тоску и желание снова умереть. Он сунул руку под рубаху и нащупал серебряную струну. Ноэль задумался: если Иштирия принадлежит скантам, то как ему быть? Он не сможет молиться языческим богам, эктарианскому Богу тут места нет. Он не считал себя таким уж ревностным эктарианином и не думал, что иноверцев нужно выгонять или истреблять, но при упоминании Керога или Селевруна Ноэлю становилось не по себе.

– А Марвага всех мертвецов оживляет? – спросил Ноэль. – Я слышал, многие бросались вниз и не возвращались. Они добирались до вас живыми?

Барс посмотрел на него так, словно видел насквозь. Ноэль поёжился: мысли о смерти посещали его не раз с тех пор, как он тут оказался. Он боялся этого непривычного и чужого мира.

– Да как тебе сказать? Мертвеца спасти может только жертва.

– Какая жертва?

– Человеческая, какая же ещё. Смерть и жизнь связаны, как две стороны монеты, меняясь в зависимости от угла разворота. Марвага всего лишь лечит раны и болезни – чтобы вдохнуть жизнь, нужна жертва. Часто одна жизнь покупается ценой другой.

– А я? Я был мёртв?

– Да, – кивнул Барс. – Когда мы нашли тебя здесь, ты был здоров, но мёртв.

– И как я выжил? – Ноэль чувствовал, что ответ ему не понравится.

– Она отдала тебе свою кровь и свою душу, – зловещая фраза не отвечала на вопрос. Ноэль ждал. Барс вздохнул:

– Будь у тебя шанс вернуться в Сканналию, я бы, пожалуй, промолчал, однако такой шанс бывает раз в сотни лет. Через сотни лет это перестанет иметь значение.

– Это имеет значение для меня сейчас, – возразил Ноэль.

– Тебя принесла река, но не только она спасла тебя. Кто-то должен принести в жертву свою кровь, притянуть душу, пропавшую в тумане. Кровь, которая побежит по венам, согреет и даст новую жизнь, и душа, которая отзовётся на призыв другой души, – вот что нужно для оживления. Это очень опасный ритуал. – Глаза Барса вспыхнули, на миг он показался Ноэлю богом. Он вздрогнул. Барс, усмехнувшись, перешёл на более понятный язык: – Видишь ли, многие не доживают, мы вылавливаем трупы и хороним их, потому что никто не станет устанавливать кровную связь неизвестно с кем, отпускать душу в Страну Ледяного Тумана на поиски другой души. Иногда трупы болтаются в воде неделями: тут течения сильные, тела долго кружат по центру озера. Когда мы их вылавливаем, они выглядят как живые. Мы их сжигаем. – Барс осмотрел поверхность озера, словно отыскивая взглядом упомянутые трупы, и добавил, не глядя на Ноэля:

– Ты был не один, поэтому выжил.

– Не один? – на миг Ноэль подумал, что Райгард мог вернуться и броситься за ним. Эту мысль он отбросил. Нет, он видел перед собой не лицо сына.

– Она вытащила тебя на берег, нашла нас неподалёку. Мы, как и сегодня, собирали воду для госпиталя.

– Самайя? – осторожно спросил Ноэль.

Барс кивнул и наполнил ещё одну флягу.

– Так она в Иштирии? – мысль об этом казалась невероятной, приятной и грустной одновременно. Неужели и она тут застряла?

– Нет, – Барс покачал головой. – Она ушла.

– Куда? Ты же сказал, отсюда нет выхода.

– Я сказал, туман нас не выпускает, если не возникает такая необходимость. Её он выпустил.

– Но почему?

– Она – летописец, – пожал плечами Барс. – Её место не здесь.

– Моё тоже не здесь! – не выдержал Ноэль и крикнул: – Не здесь!

– По-твоему, ей повезло вернуться к своей работе? – оборвал его Барс. – Или ты хотел бы занять её место?

Этого Ноэль никогда не хотел, но разве справедливо, что Иштирия удерживает его здесь? Он не обязан жить вдали от семьи, от веры! Лучше бы он умер! Эти слова он повторил вслух.

– Не говори так, а то накличешь, – Барс хмуро посмотрел на него.

– Что накличу? Смерть? Так я уже умирал, почему бы не умереть снова? Только, пожалуйста, не спасайте меня на этот раз! – Ноэль сам не знал, откуда взялась эта злость на весь мир, на Самайю, которая помогла ему и бросила тут в одиночестве.