Четыре наследника

– Легко умереть, когда ты ни за что не отвечаешь или тебе на всех наплевать! Разве вы из таких? – тихо спросила Самайя.

– Лучше бы мне было наплевать! – бросила Ванда. – Тогда бы ничего не случилось!

– Случилось бы или нет, никто не знает, а то, о чём я говорю, не за горами. Вы готовы прыгать и тем самым разрушить ваш дом?

– По-твоему, лучше согласиться на предложение Кэйрона?! Этого ядовитого паука? Стать его шлюхой? Да я ненавижу его!

– Я тоже много чего ненавижу, но, в отличие от вас, у меня нет шансов вырваться из моей паутины. У вас есть надежда, так не выбрасывайте её на помойку. Ради Рургарда, ради себя, ради того, чтобы победить. Боритесь, если вы не трус, потому что лишь трус сбегает с поля боя!

– Скорее с места преступления.

– Если для вас то, что вы сделали, – преступление, то тем более вы должны его искупить.

– Я не смогу, – почти шёпотом сказала Ванда. – Я не выдержу. Он всё равно уничтожит меня, только мучится буду дольше.

– Этого вы не знаете. Напротив, вы сможете обратить всё себе на пользу.

– Как?

– Он сказал, что оформит ваш развод и заключит брак с вами. – На лице Ванды застыло отвращение. – Ну так пусть сделает это.

– Сдурела?! – Ванда пронзительно посмотрела на Самайю. – Да я ему яйца отрежу, если он сунется ко мне.

– Если всё выйдет так, как хочет он, вы победите.

– Что?

– Конечно! Летопись признает вас королевой, скантам придётся с вами считаться. Кэйрон не посмеет причинить вам вред.

Ванда снова оглянулась назад. Небо потемнело, предсказывая дождь. Её кожа покрылась мурашками, она дрожала, не замечая этого. Самайя не двигалась, боясь спугнуть эту птицу. Она сама не знала, правду ли сказала Ванде – сейчас её это не волновало. Когда Ванда нерешительно отошла от парапета, Самайя испытала облегчение и чувство вины одновременно. Став летописцем, она старалась держаться в стороне. Долгое время ей это удавалось, но она не позволила Дайрусу сойти с ума, Ноэлю – умереть, Ванде – убить Георга. Три раза она нарушала клятву без последствий, потому что это не нарушало границ Истинной Летописи. Она и сейчас ходила по грани – замыслила Ванда самоубийство или нет, Летопись не знала, как не знала, к чему приведут слова летописца. Слова и мысли – Самайя умела чувствовать их, словно они живые, Летопись такими способностями не обладала. Вот если бы Ванда прыгнула, а она попыталась её поймать… Самайя с ужасом вспомнила умирающего Ивара и постаралась отогнать видение. Летописи нужна кровь. Ванда не должна умереть!

***

Пол под ногами задрожал, Марция испуганно вскрикнула. Сердце Дайруса тоже ухнуло. Всё тут же успокоилось, только с люстры свалилась полусгоревшая свечка, оставшаяся после ночного совещания с баронами. Она зашипела и потухла. Пыль поднялась в воздухе. Дайрус чихнул и вернулся к карте на столе: он разглядывал её, прикидывая варианты подходов к Соуборту. В это раннее утро король с королевой находились вдвоём в комнате совещаний, сидя за длинным столом друг напротив друга.

Вошёл слуга:

– Ваше Величество, прибыл барон Ворнхолм.

– Кто? – Дайрус отряхнул пыль с пергамента и не сразу понял, о ком речь.

– Барон? Он жив? – Марция обратилась к слуге, не обращая внимания на Дайруса.

– Он только что приехал, – кивнул слуга.

– Так зови скорее! – приказала Марция, Дайрус заметил огонёк в её глазах. Ну вот, будет ей замена Райгарду, раздражённо подумал он.

Георг, надо сказать, выглядел не лучше племянника: серое лицо, измождённое донельзя, тонкие губы казались бескровными. Он похудел и высох, а одет был в какие-то мало подходящие для барона тряпки, хотя плащ на нём явно добротный – из плотной шерсти, – а на поясе кинжал. Георг промок из-за дождя, да ещё от него разило канализацией.

– Барон? – неуверенно спросила Марция. Не мудрено – Дайрус тоже не сразу его узнал. И не из-за перемен – из-за густой тёмной с проседью бороды, покрывавшей лицо так, что даже шрамов незаметно. Влажные волосы на голове поседели пуще прежнего и выглядели ужасно: как спутанные в колтун космы. Дайрус не удивился бы, обнаружив там крысу.

– Извините меня за мой вид, – начал Георг, – но дело срочное. Мне нужно поговорить с вами наедине.

Голос не изменился, отметил Дайрус. Такой же высокомерный и уверенный, только хриплый. Иногда барон покашливал.

– Прошу вас, садитесь, – Марция указала ему на стул, и, не обращая внимания на его вид, уселась рядом, одновременно отсылая слуг и стражу. Дайрус на мгновение испугался: они не оставались наедине ни с кем после нападения у озера.

Георг не делал резких движений – Дайрус внимательно за ним следил. Барон, кажется, этого не замечал. Марция предложила ему отдохнуть и поесть, но он отказался.

– Я должен сначала сообщить о том, что произошло, – Георг выровнял дыхание и всё же глотнул вина из бокала на столе. Волосы со лба почти закрывали его глаза. – Я бы хотел также, чтобы присутствовал барон Сиверс.

– Он болен, – ответила Марция.

– Нас тут пытались убить! – вставил Дайрус.

– Да, я слышал.

– От кого? – напористо уточнил король.

– От… – Георг заколебался, оглядывая Дайруса с Марцией. Дайрус заскрипел зубами. – Это сейчас неважно. Есть кое-что, о чём я хочу сказать в первую очередь. – Он снова кашлянул и начал: – Существует некая секта, которая называет себя Жрецы Летописи. Их цель – контроль над Истинной Летописью. Они считают её чем-то вроде воплощения своих богов, их силы, их мудрости… Ну и далее всё в таком духе.

– То есть сканты? – уточнила Марция.

– Не совсем, – Георг закрыл глаза. Дайрусу показалось, что он вот-вот упадёт в обморок. Марция решительно остановила его, выглянула за дверь и приказал принести еды и вина. Все трое подождали, пока слуги принесут необходимое. После их ухода Георг снова заговорил, медленно пережёвывая тушёные овощи с кашей:

– Сканты хотели получить власть, но не все они к ней стремились. Некоторые поклонялись Летописи с давних пор, их цель – не власть политическая…

Георг рассказывал долго, на голове Дайруса под конец рассказа зашевелились волосы. Их хотели убить, чтобы освободить Летопись? Что за странная мысль? Внутри Дайруса всё протестовало против самой идеи – хотелось высмеять Георга и отправить его отсыпаться, – но он слишком хорошо помнил прошлогодние видения.

– Вы говорите, сканты хотят помириться? – с негодованием спросила Марция.

– Так уверял меня Бадл.

– Это невозможно! – Марция покраснела и сжала кулак. – Поганые язычники не будут править в моей стране!

– Значит, они нам помогать не станут, – пожал плечами Георг.

– Мы сами справимся! – решительно заявила она.

– Мы можем справиться с армией, – согласился Георг. – Но как насчёт убийц? Если они убьют вас и Его Величество, кто займёт ваше место?

– Один раз мы уже справились, – Дайрус красочно описал столкновение у озера. Георг возразил:

– Один раз не удалось, удастся в другой. Никто не знает, сколько их, когда они придут. Они перебьют вас по очереди.

– Что вы предлагаете?

– Они много требуют, но могут и многое дать.

– Мы слишком маленькая страна, чтобы позволить себе много религий! – возразил Дайрус.

– Но мы также слишком малы, чтобы из-за них уничтожать друг друга! – заметил Георг.

– Я не позволю язычникам диктовать мне условия! – упрямо сказала Марция.

– Даже под страхом смерти? – спросил Георг.

– Лучше умереть, чем погрузить страну в пучину греха и порока! Неужели вы, барон, готовы поддаться на их уговоры? Что они пообещали лично вам? – Марция уже не смотрела на него с восхищением, довольно отметил Дайрус. Она бы и с зарианцами договариваться не стала, какие уж тут сканты. Сам он понятия не имел, принял бы предложение или нет.

– Полагаю, мою цену они назовут позже, – уклонился от ответа Георг. – Возможно, вы правы, Ваше Величество, – почтительно сказал он. Дайрусу показалось, что он недоволен. Чем, интересно? – Остаётся вопрос, как быть с вашей матерью?

– Вы о чём?

– Её нужно предупредить, – Георг уставился на Марцию, которая застыла.

– Вы думаете, речь идёт и о них?

– Обо всех, в ком течёт кровь Свенейва, – кивнул Георг.

– Я не желаю иметь с ней никаких дел, – Марция сцепила пальцы рук так, что они хрустнули.

– Несмотря на угрозу её жизни? Жизни вашего брата?

– Они не посмеют тронуть Гиемона!

– Они убили много детей, в том числе ваших бастардов, – Георг внезапно повернулся к Дайрусу.

– Каких бастардов? – Дайрус слукавил: он был уверен, что незаконных детей у него много, но он и вправду не знал, кто они, и ни разу их не видел.

– У Калерии родилось двое детей, они мертвы, – ровно объявил Георг. Дайрус только теперь осознал, что имел детей, которых больше нет. Дайрус никогда не думал о последствиях кутежей, требовал, чтобы его дамы не лезли в случае чего, сам не спрашивал их ни о чём. Он не вспомнил о детях даже после страшного диагноза, поставленного врачом. А теперь ненужные ему дети… В голове замелькали разные ужасы. Дайрус сглотнул – он не хотел знать, как они умерли.

– Из тех, в ком течёт кровь Свенейва, осталось шесть человек, за ними ведётся охота, – закончил Георг.

Марция молчала, Дайрус не решался нарушить тишину.

– Барон, вам стоит отдохнуть, – наконец Марция подала голос. Дайрус облегчённо вздохнул. Он всё ещё не пришёл в себя после новостей.

– Могу я поговорить с бароном Сиверсом? – попросил Георг.

– Не лучше ли отложить…

– Благодарю вас за беспокойство, – поклонился Георг Марции, – но отдых подождёт. Я должен его увидеть.

– Он вряд ли в состоянии вас выслушать, – Марция рассеянно указала рукой на дверь, Георг вышел. Дайрус попытался что-то сказать – супруга отмахнулась и от него. Она погрузилась в свои мысли. Дайрус, посидев немного, решил прогуляться.

Новости от Георга встревожили его куда больше, чем он показал. Сканты превратили его почти в растение, погрузили в ад кошмаров и запутанных воспоминаний. Теперь где-то рядом бродят неизвестные убийцы. Нужно вернуть трон любой ценой, а там он выловит их всех с помощью Маи и Бадла, если потребуется! Он устал ждать, устал планировать и выбрасывать несбывшиеся планы в печь, устал слушать пересуды и бояться сплетен. Так он начнёт шарахаться от собственной тени!

До нападения Дайрус выезжал на охоту, ездил по округе, но теперь лишился и этого: Марция категорически возражала, остальные её поддержали. Не потому, как считал Дайрус, что желали ему добра – просто иначе они вызвали бы подозрения.

Дайрус мечтал взять Нортхед, как четыре года назад. Пока шпионы доносили: город слишком хорошо защищён. Все слабые места, которыми Дайрус воспользовался в первый раз, устранили: Северные ворота охраняли не хуже остальных, стены с юга укрепили. Райгард предлагал попросить помощи у Маэрины, Марция резко выступила против. Дайрус считал, что она ведёт себя глупо. Марция отказывалась говорить о матери, хотя её флот оказал бы решающую поддержку, если бы удалось отвлечь его от блокады Нейского канала и привести в Северную гавань. Весь флот Сканналии не мог бы противостоять флоту Маэрины.

Сверху послышались голоса: знакомые интонации Ворнхолма, низкий голос Райгарда, хриплый и прерывающийся кашлем. На время болезни племянника поселили в доме Бадла, где лекарь ухаживал за ним день и ночь под присмотром Марции. Дайруса раздражала заботливость жены, в голову лезли слова Илзы.