Четыре наследника

Однако лес был пуст. Сотня мужчин, ехавших за ним, растворилась среди деревьев. Дайрус закричал – отозвался ему только стук копыт одинокой лошади. Он встрепенулся, вытянув шею. Из-за деревьев показался Райгард, они уставились друг на друга с непонятным напряжением и недоверием. «Где остальные?» – хотел спросить король, но Райгард и сам озирался по сторонам, натягивая поводья. Больше никто не приехал. Ливень ещё больше усилился – куда уж больше? – одна из берёз полыхнула под ударом молнии. Огонь зашипел и погас, когда вода залила ветви, сорванные тут же мощным порывом ветра. Земля затряслась, в ямку поблизости посыпались камни.

– Ваше Величество, где мы?

– А чёрт его знает! – Дайрус и впрямь не знал. Он не видел дороги, не помнил направления на юг.

– Куда ехать? – прокричал Райгард сквозь порывы ветра. Его лошадь заржала и отпрыгнула в сторону, когда огромная сосна затрещала и повалилась рядом.

– Не знаю! – Где север, где юг? Откуда ему знать? Хотя… Дайрус понял! Он вспомнил сон, увиденный много лет назад, вспомнил ветер, дувший в лицо. Северный ветер!

– Туда! – он махнул рукой на север. Он не знал, почему был уверен: поворачивать бесполезно. Там их ждёт только смерть. Все стихии ополчились против них сегодня, лишь на границе двух миров они найдут покой. И Марцию.

Райгард позволил дяде сесть в седло, сам запрыгнул сзади. Они поскакали вперёд, стараясь не гнать слишком сильно. Дайрус не бывал в тех краях, но что-то вело его к цели, не оставляя места для сомнений. Когда они выехали на опушку леса, то кроме хижины увидели перед собой несколько человек. Они быстро окружили усталую лошадь, один из них – Дайрус узнал парня по имени Фил – скомандовал:

– Бросить оружие! Слезайте с коня!

Райгард что-то пробормотал и вытащил меч. Фил ткнул пальцем в сторону – лишь теперь Дайрус заметил Марцию и Ванду. Они стояли, прикованные к дереву, у горла Марции Дим держал кинжал.

***

Она в сотый раз спросила себя, не совершила ли ошибки. Ответ был прежним: она не знала. Фил с Димом уехали, оставив за себя огромного мужчину, не сказавшего за всё время ни слова. Она прозвала его Молчуном. Пять дней прошли спокойно. Марция не могла избавиться от ощущения, будто сегодня что-то случится. Сегодня праздник Тозмадан. Фил говорил, осада вряд ли продлится дольше.

Молчун вошёл в комнату, Марция вздрогнула: ожидание закончилось. Она встала с кресла, кинула взгляд в окно, заметив несколько человек. Когда они появились? Ей стало страшно.

Молчун кивнул на дверь. Марция не сопротивлялась. Ей не хотелось, чтобы этот тип вытащил её силой. Она задрала подбородок, одёрнула платье, накинула плащ, едва управившись с золотой булавкой. Дрожь охватила всё тело. Незаметно она коснулась висящей на шее струны с ликом Миры. Она надеялась, что молитва придаст ей сил и уверенности, но липкий страх не уходил, а, напротив, переполнял её, пока она шла к двери. Она вспомнила о тётке Катрейне – наверное, та чувствовала то же самое, когда шла на эшафот.

Накрапывал дождь. Беспросветно-серое небо нависало над нею, словно предсказывая судьбу. Под ногами хрустела пожухлая листва, лопались жёлуди; сердце колотилось как сумасшедшее, заглушая шум реки, доносившийся издалека. Наверное, это Марвага.

Молчун топал рядом, указывая направление кивками. Она покорно шла вперёд и только у огромного дуба, росшего на краю поляны, её остановил окрик:

– Достаточно, Ваше Величество! Теперь встаньте спиной к дубу!

Марция обернулась: сзади стояли пятеро мужчин. На всех были одинаковые синие балахоны, подпоясанные простыми верёвками, в руках они держали мечи и арбалеты. Бежать означало верную смерть. Марция встала спиной к дубу и услышала позвякивание. Ещё один мужчина в балахоне подходил к ней с цепью в руках. Она сразу поняла их замысел, но поделать ничего не могла. Вокруг дуба уже обвивалась толстая цепь, теперь же другой цепью к ней приковали жертву. Молчун недолго возился с замком, прилаживая короткую цепочку с парой наручников так, чтобы она прочно удерживала пленницу у дуба.

– Что вам надо? – не выдержала Марция. Она была уверена: они не ответят, как не отвечали Фил и Дим на её вопросы.

– Ждём гостей, – неожиданно вежливо сказал один из мужчин и привстал на цыпочки, прислушиваясь к лесным звукам. Марция ничего особенного не услышала.

– Гостей?

– Конечно. А, вот они начали прибывать! – Марция вытянула шею, глядя туда, куда смотрел говоривший. Из леса вынырнули ещё четверо мужчин в балахонах…

Марция не поверила глазам: следом за ними шагал Фил, таща за собой Ванду Мэйдингор.

– Ну вот, и вам компания, – словоохотливый мужчина засеменил к пришельцам. Они о чём-то посовещались, пока Ванда недоверчиво рассматривала поляну, Марцию у дуба и мужчин в балахонах.

Баронесса Ворнхолм обратилась было к Филу – тот взял её за руку и подвёл к дубу. Один из мужчин шёл к ним, держа в руках вторую цепь. Ванда пыталась вырываться, даже кусалась, но ничего не могла противопоставить мужской силе. Вскоре её приковали к дубу. Ругательства и проклятья сыпались изо рта Ванды. Марция заметила, что Ванда выглядит слабой и больной: бледная кожа словно посерела, глаза запали. Говорить с ней не хотелось.

Через некоторое время на поляне в сопровождении Дима появилась Мая с неизменной книгой в руках. Девушка внимательно осмотрелась, её взгляд скользнул мимо пленниц, не задерживаясь на них. Проклятая ведьма! Она тоже участвует в дьявольском ритуале? Мая с Димом скрылись в хижине. Вскоре Дим – тоже в балахоне – вышел и присоединился к остальным. Ванда что-то пробормотала сквозь зубы, дрожа от холода.

Марция не знала, сколько прошло времени, тьма постепенно сгущалась. Мужчины окружили дуб и громко затянули унылую песнь. Марция не улавливала её смысла, зато голоса проникали в мозг, вызывая то ли видения, то ли предчувствия. Дождь лил не переставая, земля начала вздрагивать под ногами, как от ударов хлыстом. Ветер усилился, заглушая пение, мужчины не останавливались, держа друг друга за руки. Их было двенадцать вместе с Филом и Димом – единственных, кого она знала. Марция не надела капюшона перед выходом из хижины, теперь капли, падая с листьев дуба, затекали за шиворот. Платье давно отсырело – не спасал даже плащ. Ноги и руки затекли, словно она простояла у дерева несколько дней. Время от времени цепь дёргалась – это Ванда яростно пыталась освободиться. Впрочем, Марции показалось, она делает это скорее из упрямства, чем из желания жить. Баронесса сама напоминала мертвеца.

Внезапно Ванда напряглась, нервный смешок сухо прозвучал под ухом Марции.

– Кажется, все в сборе, – с презрением бросила баронесса.

Королева обернулась и замерла: из леса выехали Райгард Сиверс и Дайрус – вдвоём на одной лошади. Шестеро вооружённых мужчин во главе с Филом тут же выступили им навстречу, преграждая путь к дубу. Дим подошёл к пленницам, приставил нож к горлу Марции. Остальные пятеро продолжали петь унылую песнь.

***

Солдаты и горожане разбирали завалы, вытаскивая раненых и погибших. Георг решил не вмешиваться. Земля время от времени вздрагивала под ногами, пугая людей. Многие норовили сбежать, но куда? В домах сейчас небезопасно. Лошади испуганно ржали, собаки лаяли и путались под ногами, дождь не прекращался, отовсюду раздавались плач, крики и ругань. В небе то и дело сверкали молнии, тьма сгущалась над городом. Или над целой страной?

– Господин барон, что делать с трупом? – обратился к нему кто-то из слуг.

– Каким? – рассеянно спросил Георг. Он думал, речь идёт об одном из тех, кого откопали из-под руин.

– Трупом Его Ве… э… Кэйрона.

– Кэйрона? – Георг забыл о нём. – Он не сбежал?

– Он мёртв. Что с ним делать? – настойчиво спросил слуга.

– Проводите меня к нему! – приказал Георг. Оставив Игера наблюдать за работами, он пошёл во дворец.

Внутри дворец напоминал разворошённый улей. Беготня и крики преследовали Георга до самых покоев короля.

– Я заходил сюда сегодня и видел короля живым, там была кровь, их всех убили… – тараторил слуга – длинный смуглый мужчина лет сорока в ливрее цветов Кэйрона. Красный и белый. Как на портретах, почему-то подумал Георг.

Барон распахнул двери королевской спальни – стражи вокруг не наблюдалось – и остановился на пороге, едва не наступив на застывшую кровь. Трёх стражников явно зарезали, а вот Кэйрон… Георг не сразу понял, что видит именно его труп. Обезображенные обугленные руки со скрюченными пальцами, посиневшее лицо с оскаленным ртом, прожжённые в камзоле дыры.

– Кто его убил?

– Не… не знаю. Мы его нашли таким вот, перед этим я видел… – слуга замолчал.

– Что ты видел? – Георг подошёл к слуге, встряхнул его за плечи.

– Его Величество был жив, клянусь, он был живой, как мы с вами, эти вот тут валялись, кровища всюду, я даже тапки намочил…

– Если немедленно не скажешь, что ты видел, то намочишь не только тапки! – оборвал его Георг.

– Ну, я вошёл, король стоял тут вот, эти трое да ведьма та…

– Ведьма? Мая?

– Она самая.

– Куда она делась? – Может, её не было в башне, с надеждой подумал Георг. С Летописью вряд ли что случится, а вот Мая не бессмертна.

– Не знаю, мне велели уйти, я и ушёл, потом мы нашли… вот этот ужас, – слуга потянул руку к вороту в поисках струны. Ощутив пустоту, он истово что-то зашептал. Похоже, решил вспомнить о едином Боге. Георг оставил его в покое и начал изучать комнату.

Здесь явно состоялся бой, хотя следов его было на удивление мало. Словно три жертвы погибли легко, без сопротивления. Но как такое возможно? С кем они сражались? Или, вернее, кто их убил? Пол затрясся, стёкла на окнах зазвенели и пошли трещинами. Георг с опаской оглянулся и тут услышал, как хлопнула дверь – слуга сбежал. Георг подумал, не последовать ли за ним, но что-то удерживало его в спальне, наполненной смертью. Он должен выяснить правду! Вернулась ли Мая в башню? Если нет, где она? Георг заметил дорожку кровавых брызг на полу и пошёл по ней.

Отпечатки вывели его в коридор, затем на лестницу. Он оказался у Оружейной этажом ниже. Длинный и извилистый путь для раненого, подумал Георг. Зачем ему оружие? Комната казалась пустой – из неё вытащили всё, что могло пригодиться при защите города. В углу в пыли сохранились отпечатки двух пушек. Со стен сняли шпаги и мечи, оставив погнутые ржавые гвозди валяться на полу. На стене висели несколько старых непригодных клинков да кинжал с трещиной в агатовой рукояти. Последний, кто дрался этим кинжалом и чья кровь запеклась в трещине, был король Райгард в битве при Соуборте.

– Вы не забыли о нашем уговоре? – Георг резко обернулся. Сайрон Бадл стоял сзади, держа в руках заряженный арбалет. Его голос гулко звучал в опустевшей Оружейной. Он тяжело дышал, его тучная фигура закрывала проход, очки слегка съехали с носа. Порванные штаны и камзол покрывал слой каменной пыли.

– Хотите мне о нём напомнить?

– У вас прекрасная память, но я имел в виду другое, – Бадл опустил арбалет, неловко поправил очки.

– Смогу ли я его исполнить?

Сайрон криво улыбнулся, слегка отряхнув камзол свободной рукой.

– Именно так.