Помни меня

— Уже готов к поцелую дементора? — с кровавым оскалом выплевывает Долохов.

— Я достану их, даже если мне придется сплавить твой никчемный мозг, — чеканит Северус, кривясь в отвращении.

Издевательская ухмылка слышится от Антонина, и он почти ласково тянет:

— Попробуй…

Мужчины снова готовы бросится в бой, но вдруг настороженно поднимают головы, когда раздаются звуки многочисленных трансгрессий. Слышится суета, беготня, возмущенные крики, а потом в проулок вбегают авроры. И Гермиону охватывает ужас. Снейп и Долохов тут же забывают о своих обидах и, готовые только что убить друг друга, теперь стоят рука об руку, насылая на авроров проклятия и защищаясь щитами от их заклинаний.

Она слышит, как Снейп зовет ее, поднимается, запутываясь в ногах и снова едва не падая, но его протянутая рука как ориентир, и она видит, как он достает портал. Бросает последний взгляд на Долохова, и тот пугает своей восторженностью от этой безвыходной ситуации.

С победной улыбкой он смотрит на Снейпа и кричит:

— Встретимся в аду, ублюдок!

А потом реальность резко рассеивается на миллионы частиц, как и она сама, смешивается, теряется в небытие, а потом все же формируется и Гермиона падает на мокрый песок, дыша прерывисто носом и пытаясь унять беснующийся желудок. В глазах все плывет, и она вытягивается на песке, игнорируя океан, ливень и яростный рык Снейпа:

— Блядь!

* * *

Ну почему, стоило ему явиться в Кале с девчонкой, он находит то, что искал так долго. Находит и упускает в тот же момент. Долохову не выбраться оттуда. Его схватят, а Снейп снова останется ни с чем. Ярость переполняет его, на себя, на чертового Тони и, как ни странно, на Грейнджер, которая вроде бы и не виновата, но, тем не менее, он все равно хочет прибить девчонку. Бросает на нее яростный взгляд. Почему у нее кровь?

— Вас расщепило? — он наклоняется к ней, и Гермиона отчаянно мотает головой, но глаза не открывает. Дышит часто. Ладно, с этим он разберется потом. Сейчас главное уйти отсюда.

Северус скидывает с себя тяжелое пальто прямо на песок. Несмотря на дождь и ночное время, здесь тепло настолько, что в своей одежде ему становится трудно дышать. Он раздраженное дергает пуговицы сюртука на шее. Хочется выдохнуть, подумать, но времени на это нет. Он оборачивается и смотрит на ряд стройных белых особняков, которые выстроились у линии океана. Подхватывает вещи и, тяжело ступая по песку, идет в их сторону.

— Вам лучше поторопиться, — бросает он Гермионе и слышит возню позади.

— Куда мы идем?

Северус останавливается. Нет, сейчас он не в силах слушать ее, и уж тем более спорить. А споры обязательно будут, учитывая, что он собирается делать. Снейп оборачивается.

— Мисс Грейнджер, давайте договоримся — следующие полчаса вы ни во что не вмешиваетесь и не досаждаете мне вопросами, — раздражение ядовитыми нотками прорывается сквозь бархатный баритон его голоса, как бы он ни старался это сдержать.

Она растерянно смотрит на него, неуверенно кивает и плетется следом. Снейп же в этом время словно играет в считалочку, думая, какой дом выбрать. Главное не ворваться туда, где живут сами Грейнджеры. На это нужна подготовка. Интуитивно он выбирает особняк и направляется туда.

Конечно, он с самого начала знал, где находятся Грейнджеры. В отличии от других членов Ордена, которые, потеряв предводителя, вели себя словно безмозглые слепые щенки, — если конечно не считать Грюма, — Северус действовал согласно плану. Он отслеживал, чтобы никто из членов Ордена или их семей не попал в черные списки Волдеморта, благо у него был доступ к этому. Когда на одном из собраний зашел разговор о семьях друзей Гарри Поттера, Северус проверил Уизли и направился к Грейнджерам. Он застал их пакующими вещи, а проверив, понял, что сделала Гермиона. Перед тем как уйти, он внушил им отправить на его адрес письмо с местом, где они остановятся на постоянное жилье. Через два месяца пришла короткая записка с адресом.

Время в Австралии едва перевалило за полночь, поэтому Северус направляется к дому, где горит свет. Дверь ему открывает высокий бородатый мужчина, на которого Снейп тут же накладывает чары. Боковым зрением видит, как Гермиона прижимает руку к губам и отворачивается. Ей тяжело и противно на это смотреть, но почему ему должно быть до этого дело?

Через двадцать минут, мужчина и его спутница уже заводят машину и уезжают во внезапное недельное путешествие по западному побережью, и выглядят при этом очень воодушевленно. Гермиона некоторое время смотрит им вслед, а потом проходит в одну из комнат, даже не взглянув на него.

Но Северус повторяет себе, что это его не волнует. Здесь действовать либо быстро, но теми методами, что доступны, либо правильно, но с учетом подготовки к путешествию у них это все заняло бы слишком много времени. А его нет ни у нее, ни у него.

Да, она недовольна и разочарована его методами, но кто, если не он, сделает нужные вещи? Северус ловит себя на мысли, что уже минуты три пытается придумать оправдание себе. Это его злит еще больше. Какого черта?

Осматривая дом, чтобы понять, где что находится, он продолжает думать о Гермионе. Это все она. Все пошло наперекосяк, стоило ему с ней связаться. Надо было еще две недели назад на все это не соглашаться.

Пройти мимо как проходил сотни раз мимо бед других, не вмешиваясь, не беря за это ответственность. Потому что, когда проходишь мимо, да, жалко, но это все равно не его проблемы. Но стоит вмешаться, помочь хоть чем-то, так эта тяжесть сразу перекладывается на его плечи. Вот так и с Гермионой.

Он не виноват, что она влюбилась в него, и в том, что ответные чувства исключены, но согласился помочь протянуть ей две недели до приезда Ёсиды. Кто ему мешал вчера просто попрощаться с ней? Просто ли научный интерес? Да, он играл не последнюю роль, это было бы феноменально… но дело было в другом.

Он поцеловал ее. Захотел попробовать, ведь ее чувства так чисты, невинны. И ему чертовски это понравилось.

Она так хорошо о нем думает, любит, даже несмотря на проклятую метку на руке. Да, как он сейчас подозревает, это не совсем та любовь, о которой они думали, но для него это так необычно и удивительно. Ведь раньше он ни разу не видел подобного по отношению к себе. И признаться, тяжело оставаться равнодушным в такой ситуации, столь непривычной для него. Тем более Грейнджер то и дело удивляла его, пробуждала противоречивые эмоции, испытывать которые, он думал, что вовсе не умеет. И это сбивало Северуса с толку.

А еще она выглядела так невинно, так трогательно в своей пугливости и, одновременно, дерзости. И он точно не хотел вспоминать ее тело, прижатое к его всего часами ранее.

Столько случилось за эти двенадцать часов. Удивительно, как может изменится жизнь и планы за столь короткий срок.

Он бросает свои вещи в одну из свободных комнат и падает на кровать, зарывшись лицом в подушку. Надо чуть отдохнуть, а потом, может быть, они все обсудят.

* * *

Гермиона чувствует себя настолько изможденной, что стоит ей остаться одной, она сворачивается калачиком на кровати и засыпает на несколько часов. Просыпается от монотонного стука и сначала даже не может понять, где она и что с ней. Потом воспоминания прошедших часов наваливаются на нее тяжелым грузом.

Она встает и закрывает окно, которое стучит, качаемое ветром, выглядывает на улицу, где начинает светать. Дождь к этому времени кончается, и Гермиона испытывает жгучую потребность выйти на улицу. Выходит из дома и движется к океану и узкому причалу, который начинает затапливать прилив.

Небо на горизонте окрашивается в контрастные яркие цвета: фиолетовый, оранжевый, красный и желтый. Выглядит это вместе с тяжелыми тучами очень впечатляюще. Рассвет разгоняет тьму, и Гермиона с большим наслаждением смотрит на огромные волны с пенистыми шапками.

С тех пор как она просыпается, внутри цветы тревожно шевелятся прямо под кожей, болят. В такие моменты ей хочется покинуть свое тело, чтобы все это закончилось.

Гермиона прижимает руку к груди, словно стараясь унять боль, но это лишь иллюзия. Ей нужен Северус, но она впервые не хочет его видеть. Разочарование затапливает ее, когда она больше узнает о нем, его принципах, жестокости. Странно, что она готова была стерпеть все по отношению к себе, но видеть, как он вредит другим — невыносимо. Ее фантазия разыгрывается, и она с ужасом представляет, что он мог делать еще, если наложить Империо — для него секундное дело.

Противоречивые чувства по отношению к нему разрывают ее изнутри, рвут на части и причиняют боль, а ей казалось, у нее нет иллюзий. Но ей вообще много чего казалось…

Гермиона отрешенно смотрит на лучший в своей жизни рассвет, слушает невероятный шум волн и вдруг замечает движение сбоку. Кто-то бежит к океану, держа под мышкой доску для серфинга. И сердце начинает биться чаще, когда она узнает в женщине свою мать. Гермиона неосознанно спускается с причала и прямо по холодной воде ступает в ее сторону. Женщина в гидрокостюме невероятно стройная, волосы она теперь коротко остригла, а ее кожа золотилась от яркого загара, и, казалось, она ничем не напоминала ту Джин, которую Гермиона заколдовала, но это была она. Австралия точно пошла ей на пользу. Мама помолодела лет на десять.

Гермиона продолжает двигаться к ней, увлекаемая эмоциями, тревожным шепотом цветов и воспоминаниями, но тут ей на плечо опускается тяжелая рука. Джин в это время, заметив на пляже еще кого-то из соседей, машет им издали с широкой улыбкой и в следующее мгновение вбегает в океан, бросается на доску и плывет навстречу волнам. Гермиона не может отвести от нее взгляда, а потом понимает, что все расплывается перед глазами. Быстро вытирает слезы и смотрит на Северуса.

Тревожность и желание выпрыгнуть из себя немного отпускают, потому что, чувствуя его близость, цветы успокаиваются под его тяжелой рукой, замирают. Она замечает, как хмуро он осматривает ее лицо. И выглядит он странно, в одних штанах и белой рубашке. Как непривычно.

— Ваше лицо в синяках и крови, — холодно отчитывает Северус, разворачивая ее и уводя в сторону занятого ими дома. — В таком виде вы хотели подойти к ней? Уверен, она бы сразу же вызвала полицию. Вы должны быть осторожней, мисс Грейнджер. Нам не стоит привлекать к себе внимание.

Гермиона чувствует себя полнейшей дурой, снова идя на поводу у эмоциональных порывов и не обращая внимания на здравый смысл. Она не отвечает ему, просто следует за мужчиной, а когда заходит в дом, собирается удалиться к себе в комнату, но Северус ее не отпускает. Он проводит Гермиону на кухню, пока она садится на высокий барный стул, он мочит полотенце и призывает из своих вещей аптечку, чтобы обработать рану.

Оба молчат, когда Снейп осторожно вытирает засохшую кровь с ее лба. Его глаза темны как бездонная пропасть, внимательны. Он стоит близко, и Гермиона на мгновение закрывает глаза, отдаваясь его прикосновениям и вдыхая запах мужчины. Он принял душ и от него пахнет свежестью с нотками чего-то особенного, принадлежащего только ему. Она рада чувствовать что-то помимо приторного запаха лилий.