Цветы счастья

Он не казнил людей за оскорбления, как бы они этого ни заслужили, но здесь никто об этом не знал. Он видел, как другие гости неловко сместились, а женщина, сидящая рядом с ним попыталась, не издавая шума, отодвинуться. Нет, люди здесь не понимали, что жило под шкурой солдата.

Бален взглянул на него, явно не испытывая раскаяния, но Каллен и не стал бы требовать от него извинений. Принудительное извинение хуже, чем его отсутствие. А вот преподать ему урок он может. Каллен наклонился вперед, убедившись, что мышцы его рук четко выделяются сквозь одежду. Он все еще был на полголовы выше Голдворда, даже когда сидел, и в гораздо лучшей форме.

− Если бы другие члены Инквизиции были здесь, они не были бы такими всепрощающими. Подумайте об этом, прежде чем поделиться своим невежеством в компании. Один долиец стоит тысячи таких как вы. Инквизитор − тем более. Вам стоит сейчас же уйти или вы узнаете, почему рука, в которой я обычно держу меч, такая мозолистая.

Бален откинул стул, резко вставая, и Каллен не пытался его остановить. Его еще недавно кокетливая, а теперь бледная и неулыбчивая сестра присоединилась к нему, и они ушли без единого слова.

Он вздохнул и потер свою шею, внезапно осознавая, сколько на него устремлено глаз, и что ему совершенно нечего сказать. Выброс такого количества гнева истощил его, и он был не в настроении сглаживать ситуацию.

Мия нарушила тишину.

− Так какая она, Каллен? Инквизитор, − нерешительно спросила она. − Мы слышим так много историй, но не знаем, какие из них правдивы.

Какова была Инквизитор? Неделю назад он сказал бы, что она − красивая спокойная девушка, с необъятной силой воли, успокаивающим бальзамом для его больного сердца. Вчера он бы сказал, что она − опытный манипулятор, мастер стратегии и безжалостный лидер, с которым нельзя не считаться. Он понятия не имел, что сказать сегодня вечером.

Кассандра заговорила вместо него.

− Она храбрая. Может, это свойство ее народа или ее самой, я не знаю, но она никогда не жалуется, даже если ей очень тяжело. А сила ее сострадания такова, что она хочет помочь всем, кого встречает, но в то же время она стесняется незнакомцев. Она очень прямолинейна в своем мышлении. Она легко покоряет людей, но ее попытки успокоить их беды часто приводят к катастрофе. Она прекрасна, особенно когда работает со своей магией. Она любит смеяться и не раз сидела вместе с друзьями до закрытия таверны. Она любит шалости. Скайхолд часто является сценой ее розыгрышей, − сказала она. Кассандра посмотрела на него с легкой улыбкой. − Всего несколько месяцев назад она сумела обмануть командира, чтобы он пришел на официальный ужин в своем нижнем белье.

Он вздрогнул, когда все в комнате немного нервно рассмеялись.

− Это была она? Я думал, что это Сера!

−Эллана очень гордилась тем, что это была ее собственная идея, − сказала Кассандра. − Она всем хвасталась. Я думаю, она придумала что-то еще перед тем, как мы ушли.

− Я всегда считал, что она такая серьезная, − озадаченно произнес Каллен.

Кассандра пожала плечами.

− Когда она на работе, она такая. Инквизитор должен быть серьезным, − произнесла она. − Но Эллана? Это вряд ли.

Мия улыбнулась, и Каллен откинулся на спинку стула, отпуская свой гнев.

− Полагаю, всегда полезно узнавать что-то новое, − сказал он. — Расскажите свои истории Истины, леди Искательница.

* * *

Когда они извинились под предлогом написания писем для Инквизиции, луна лишь изредка выглядывала из-за облаков, и мир был скрыт тьмой. Они провели остаток вечера, слушая истории о членах Инквизиции, и легкий юмор Кассандры расслабил и успокоил гостей. А сам Каллен уже не чувствовал себя таким злым. Гости с большим интересом слушали рассказы об эльфах, гномах и кунари, сочтя их весьма экзотичными, но весьма естественными. Элис заметила, что в некоторых ситуациях они вели себя более человечно, чем люди, и была права.

Когда они проходили мимо конюшен, Каллен увидел нечто, от чего все его затяжное негодование отошло на второй план. Возле стены конюшни в свете луны стояли Питер и Дина, молодые влюбленные, дарящие друг другу нежные поцелуи. Он затащил Кассандру за повозку и ухмыльнулся, глядя на них.

− Он был храбрым, − прошептал он.

Кассандра была менее впечатлена.

− Мы не можем шпионить за ними, − прошипела она.

− Конечно, можем. Я его дядя, − ответил он. Дина казалась почти такой же счастливой, как Питер, и Каллен подумал, была ли она тоже храброй. Он посмотрел на Кассандру с триумфом. − А ты говорила, что он будет бежать от своего счастья.

− Да, по-видимому, эта черта передается через поколение, − ответила она, соблазнительно улыбнувшись. И Каллен не устоял, втягивая ее в жаркий поцелуй. Не было луны, не было любви, но было что-то иное. То, что ему нужно.

− Я думаю, что лучше стоит написать несколько писем, чем шпионить, − пробормотал он ей в рот.

Кассандра слегка прикусила его губу, прежде чем отойти, и у него перехватило горло от обещания в ее глазах. Она направилась, не оглядываясь, в сторону гостевого дома. Питер и Дина даже не заметили их, и Каллен оставил их, радуясь, что они оба оказались храбрыми.

* * *

В доме Кассандра двинулась в сторону своей комнаты, но остановила Каллена, когда он последовал за ней.

− Иди в свою комнату, − сказала она. − Мне нужно взять мои письменные принадлежности.

Он недоверчиво взглянул на нее.

− Это код? Только не говори мне, что ты на самом деле планируешь писать письма, − произнес он.

− Я не хочу врать твоей семье. Иди, − сказала она и исчезла.

Он поворчал, но направился в свою комнату, решив для себя, что если ему и придется писать письма, то это, конечно, не будет первым, чем они займутся. Он снял рубашку и зашагал по комнате, нервничая и томясь желанием. Когда Кассандра вошла, он едва дал ей время закрыть дверь, прежде чем прижать ее к себе. Он выхватил сумку из ее рук, крепко целуя, и она не протестовала, пока он не уронил сумку на пол.

− Не обращайся так с моими вещами, − немного бессвязно произнесла она. Ее губы были заняты, а его руки уже исследовали покрытую мурашками кожу под ее туникой. Это была та самая туника, которую она носила весь день, но Каллен не думал, что холод ночи вызывает у нее дрожь.

Он коснулся губами ее уха.

− Я более важен, − произнес он с более чем намеком на рычание и слегка прикусил мочку уха, мягко, но все же достаточно сильно, чтобы заставить ее задохнуться. − Как и ты.

Каллен постарался успокоиться. Откуда это взялось? Он попытался очистить свой разум, собраться, но его собственные пальцы уже опустились под пояс ее штанов, и он крепче прижал ее к двери. Он чувствовал себя странно и нервно. И не только от физического желания, которое после полудня чуть утихло у пруда, но и от чего-то давящего на стены его разума. Каллен вновь набросился на ее рот, еще более требовательно, пока Кассандра не отвернулась от него.

− Каллен, − мягко произнесла она. Магия его имени, произнесенного ее вибрирующим голосом, сделала его еще тверже, и он убедился, что она чувствует это, когда он снял с нее тунику. − Каллен, что случилось?

Она казалась обеспокоенной, не испуганной, поэтому он не перестал раздевать ее.

− Он оскорбил тебя, − сказал он, проводя большим пальцем по ее приоткрытым губам, уже распухшим от его грубых поцелуев. − Он оскорбил тебя, и ты позволила ему. Ради меня.

Ее тело немного расслабилось.

− Да, так было проще всего, − ответила она. Кассандра попыталась посмотреть ему в глаза, когда он снял ее штаны. Но Каллен не ответил на пристальный взгляд, изучая ее тело. Кожа ее ног была бледной и отмеченной шрамами от ударов, которые она получала на протяжении многих лет. Ее грудь и живот были еще более травмированы. Она прожила тяжелую жизнь. Как и он.

− Ты никогда не идешь легким путем, − сказал он, наконец, глядя на нее. − Ты делаешь то, что правильно. Не иди на компромиссы с собой ради меня, Кассандра.

Она слегка улыбнулась, и он сжал ее подбородок пальцами.

− Я серьезно.

Не было никакого ответа. Ее палец пробежал по его груди, и он вздрогнул, то ли от гнева то ли от желания, он не мог сказать точно. Каллен посмотрел вниз и увидел, как ее палец прослеживает линию старой раны, которая почти разделила его на две половины. Он получил ее в Киркволле, сражаясь против мага, который почти обезумел от страха. Это случилось до того, как он встретил ее.

− Иногда мы получаем шрамы, защищаясь, − сказала она. − И в этом душа ничем не отличается от тела.

Ее рот последовал за ее пальцем, и это было так похоже на его фантазию о Солоне, что он чуть не дернулся. Но не сделал этого, потому что это было хорошо. Лучше, чем хорошо.

− Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя появились новые шрамы, − хрипло сказал он. − Я...

− Если ты скажешь, что не заслуживаешь этого, я уйду, − мягко сказала она, и его рот захлопнулся. Она улыбнулась и прижалась к нему всем телом. − Ты хочешь, чтобы я осталась?

Хочет? Это слово не было достаточным, чтобы описать силу его желания. Если бы она оставила его здесь, вот так, он бы умер.

− Да, − сказал он. Ее губы нашли его снова, и он все еще был голоден, но это было немного мягче. Немного менее отчаянно. Он не мог насытиться ощущением ее кожи под его ладонями.

− Кровать, − наконец, сказал Каллен, удивляясь, что смог справиться с такой большой мыслью. Их голые тела переплелись на несколько минут, и удовлетворение в ее потемневших глазах, когда он взял ее, оставалось с ним надолго. Секс был быстрым и грубым не по замыслу, а по необходимости. Он никогда не чувствовал себя так бесконтрольно, но она встречала его в любой момент на равных. Это был первый раз, когда он переспал с женщиной без стыда или беспокойства, и его кульминация оставила его дрожащим, ослабевшим и совершенно безмятежным.

Когда все было закончено, она тихо лежала рядом с ним, не требуя от него ничего, кроме тишины. Он закрыл глаза и поблагодарил Создателя, Андрасте, и даже эльфийских богов за то, что они послали ему этот последний подарок. И Кассандру, которая предложила ему этот дар именно тогда, когда он нуждался в нем больше всего.

В ту ночь она написала одно письмо, и Каллен удивился, откуда у нее взялись силы. Он слегка задремал, проснувшись, когда она попыталась уйти, и обнаружил, что хочет ее снова. Когда он, наконец, отпустил ее в свою комнату, то провалился в глубокий сон, утешенный знанием о том, что на этот раз она была более чем довольна.