Цветы счастья

− Только, чтобы побаловать меня. Он пытается, но его голова лучше подходит для организации, чем стратегии, − произнесла Мия, а затем добавила: − Если ты думаешь отвлечь меня разговором, это не сработает. Я играла с Элис. Никто не болтает больше нее.

− Я думаю, что это эффективная стратегия.

− Очень, − сказала она. Они играли тихо, пока она не заговорила снова. − Ты часто играл в Инквизиции?

− Насколько мог. Но это получалось не так часто во время войны. Стало проще, когда инквизитор запечатала разрыв, − сказал он. − Дориан, тевинтерский маг, был довольно хорош. Жозефина, наш посол, играла, а Лелиана была в лиге намного выше всех нас. Я думаю, что необходимость продумывать стратегию лишь для тридцати двух фигур казалась ей слишком тривиальной. − Он подумал о том, сколько отрядов ему приходилось держать в уме. − Опять же, к концу войны так можно было сказать и обо мне.

− Эллана играла?

Он с любопытством посмотрел на нее.

− Иногда, но у нее не хватало терпения, − ответил он.

− Вы двое влюбились за шахматной доской? − спросила Мия без предупреждения, и рука Каллена застыла над фигурой. Она пожала плечами, когда он взглянул на нее. − Об этом упоминала Кассандра. Поэтому вы не попрощались друг с другом?

− Я думаю, ты ее неправильно поняла, − произнес он и неловко повел плечами. Кассандра была несчастна, и его сестра это видела. − Между нами никогда ничего не было.

− Между тобой и инквизитором или между тобой и Кассандрой?

Он, наконец, передвинул фигуру слона.

− Ни с кем.

Она молча ждала, и Каллен вздохнул.

− У меня были чувства к инквизитору. Но наши отношения никогда не переходили грань дружбы, − сказал он.

− Дружбы? − переспросила Миа. − Ты был не меньше шокирован рассказами Кассандры о ней, чем мы.

Каллен откинулся на спинку стула с легким изумлением. Еще неделю назад такое заявление по поводу того, как хорошо он знал Эллану, причинило бы ему ужасные мучения. Теперь же он спокойно слушал правду о себе и говорил о своих чувствах в прошедшем времени. Ну вот, и это прошло.

− Что ж, полагаю, это так, − спокойно произнес он.

− Если ты был влюблен в инквизитора, что же происходило между тобой и Кассандрой? Ее письма дали понять, что вы были очень близки. Она так хорошо тебя знала, что я была уверена, что ты делишь с ней постель, − сказала Мия. Она говорила без всяких намеков, предельно откровенно.

Он посмотрел на нее.

− Ничего подобного. − До недавнего времени.

Мия передвинула коня, и он нахмурился, глядя на доску. Это было совсем не то, чего он ожидал. Каллен задумался, пытаясь просчитать стратегию сестры.

− И что же было между вами? − спросила она.

Каллен нахмурился, но Мия просто смотрела на него. Он провел рукой по волосам, размышляя, а затем снова передвинул слона, чтобы защитить пешку.

− Я не знаю. С ней было как с тобой, − сказал Каллен, стараясь не думать о тех всполохах желания, которые вовсе не были братскими. − Просто, легко. Я знал, что она есть в моей жизни, даже если мы не виделись по несколько месяцев.

− Почему вы не виделись?

− Дела Инквизиции. Эллана полагалась на нее. Кассандра − один из лучших бойцов и более одаренный тактик, чем я. Они часто путешествовали вместе, − сказал он. Он всегда так боялся, что Эллана не вернется, и радовался, что Кассандра была с нею, чтобы защитить. И он ни разу не поблагодарил ее за это!

− Не опасно ли отправлять такого важного человека в бой? Что, если бы она не вернулась?

Он в замешательстве уставился на нее.

− Кассандра всегда возвращалась. − Мия улыбнулась, но он едва это заметил. Демоны довольно часто терзали его видениями мертвого тела Искательницы, но реальность заключалась в том, что она была слишком уперта, чтобы взять и просто погибнуть. − Она упряма, как друффало. Или старшая сестра, − кисло произнес он. − Она бы не позволила себе ничего меньшего, чем успех.

− Кассандра не показалась мне упрямой. Она была очень приятной.

Каллен фыркнул.

− С тобой − возможно. Со мной же она спорила по поводу и без. Хотя она это называла дискуссиями. Но знаешь, Кассандра вряд ли могла позволить мне выбрать тренировочный щит, не предложив свою альтернативу. Правда, это были дружеские споры. Кроме последней поездки.

− Что случилось?

− Она не хотела, чтобы я бросал Инквизицию. Ей казалось, что я сбегаю из-за Элланы. Что я пытаюсь навредить себе, − ответил он.

− А ты пытался?

Он покачал головой.

− Но она не верила этому. Так что наши дружеские перепалки превратились в серьезные ссоры, − Каллен неосознанно сжал подлокотник. − Впрочем, это не важно. Я все равно не смогу вернуться.

− Потому что переспал с Кассандрой, − Мия передвинула пешку.

Было бесполезно возмущаться − раз уж он был таким небрежным в сокрытии улик. Он кивнул.

− Зачем?

− Потому что она красивая, уверенная в себе. Потому что она сама предложила, и было просто невозможно отказаться, − чуть ли не рыча произнес Каллен и передвинул фигуру наугад, слишком злой, чтобы выработать стратегию. − Или, может быть, я просто был одинок и воспользовался ею.

Мия удивленно моргнула.

− С трудом могу представить, чтобы Кассандра делала то, чего не хочет сама, − хмуро возразила она.

− Я не говорил, что она этого не хотела. Только то, что я воспользовался ею. − Лицо Мии не изменилось, и он стиснул зубы. − Ты права. Она была влюблена в меня или какую-то версию меня. В любом случае, секс для нее был чем-то большим, чем для меня, так что я использовал ее. Как самый настоящий подлец.

− Ты знал? − спросила Миа, делая ход, на который он даже не обратил внимания. − Ты никогда не верил мне, когда я пыталась сказать тебе.

− А должен был, − сказал он, "съедая" одну из ее пешек. − Она должна была быть на моем месте.

− М-м-м-м... − с сомнением протянула она. − Почему ты так говоришь?

− Потому что она думает обо всех, кроме себя, − сказал он. − А я думаю только о себе.

− Она с тобой согласна?

Каллен фыркнул.

− Нет. Она считала, что я намного лучше, чем я есть на самом деле, − угрюмо произнес он.

− Может, и так, − мягко сказала Мия.

Сестра все еще не сделала свой очередной ход, и Каллен, вспомнив последние несколько минут, понял, как умело она его разговорила. Мия могла бы давать уроки разведчикам Инквизиции.

− Почему ты меня допрашиваешь?

− Я пытаюсь понять, почему ты не попросил ее остаться. Или почему не поехал вместе с ней, − ответила Мия. − Ты выглядишь очень несчастным. − Она коснулась его руки.

Каллен отмахнулся от ее прикосновения.

− У нее есть обязанности. И я счастлив быть дома, − сказал он. − Сейчас твоя очередь ходить.

Мия проигнорировала его последнюю фразу.

− Конечно, ты счастлив! И именно поэтому почти ни с кем не разговариваешь и не улыбаешься, я не говорю уже о смехе, в последние дни,− сказала она с сарказмом. − Твое представление о счастье очень отличается от моего. И не надо говорить мне, что так и есть. Потому что, когда Кассандра была здесь, я едва видела тебя хмурым! − Он сжал кулаки, но она это тоже проигнорировала. − Я твоя сестра. Этот суровый взгляд со мной не сработает. Каллен, напиши ей.

− Ради чего? − тихо и почти угрожающе произнес он. − Даже если бы я мог исправить наши отношения, что бы из этого вышло? Только большая боль. Если рану нельзя исцелить, лучшее решение − прекратить страдание.

Мия взглянула скептически, явно не веря ему. Каллен наклонился вперед, цедя слова.

− Кассандра была моим другом, когда я был убежден, что не заслуживаю и доброго слова. Я не знаю, что она писала тебе о том, как мы встретились, но это был не самый приятный момент. Были смерти. Много смертей, часть которых произошла по моей вине и еще больше, которых я не смог предотвратить. Я был на самом дне. И она спасла меня, − сказал он и резко рассмеялся. − Это звучит мелодраматично, но она это сделала. Она доверяла мне, когда у нее не было на то причин.

Кроме широких плеч рыцаря−капитана. Каллен покачал головой и откинул эту мысль. Хватит горечи. По крайней мере, она всегда заботилась о нем, и неважно, какие у нее были на то причины.

− Все, что я делал с тех пор − старался оправдать ее доверие. Она никогда не переставала верить в меня в течение многих лет, даже когда у нее было достаточно поводов перестать это делать. Даже когда я сам сказал ей, что она не должна этого делать. Кассандра всегда знала, как поступить. Она была той, кто направлял меня, когда я ошибался. Она была лучшим другом, какого я никогда и не надеялся найти, − сказал он.

− Тогда я не понимаю, почему... − начала Мия.

− Потому что я не люблю ее, − резко прервал он ее. − Вернее, не так, как ей нужно. Она хочет от меня того, чего я не могу ей дать. Каким я буду человеком, если буду требовать от нее лишь дружбы и разочаровывать ее снова и снова? Я едва отплатил ей добром за эти пять лет поддержки и доверия. Я не хочу делать ей больно. А я сделаю, − добавил он вполголоса. − Если бы она была здесь, я не смог бы удержаться от искушения быть с ней.

Он опустил голову, прикрыл лицо руками и прошептал, обращаясь к доскам под ногами:

− Если бы она была рядом, я бы снова взял ее в свою постель, даже зная все. И поэтому я достоин только презрения. − Он закрыл глаза, думая о своей слабости. − Мне кажется, она это знала. Поэтому приняла решение пойти одна. Это был правильный выбор. Я уважаю ее за это. И я проявлю это уважение, оставив ее в покое. Даже если это будет означать, что я не вписываюсь в твое представление о счастье.

Миа переплела пальцы и долго молчала. Когда она вновь заговорила, ее голос был безжалостно нежным.

− Позволь я подытожу. Тебе с ней комфортно больше, чем с кем-либо, помимо твоей семьи. Она спасла тебя и дала тебе уверенность, что ты способен сделать что-то хорошее со своей жизнью, в тот момент когда ты был убежден в обратном. Ты позволил ей помочь в своей борьбе, доверяешь ей как никому другому. Она − единственный человек, чье мнение имеет для тебя значение, включая меня. Включая тебя. Ты так сильно хотел ее, что рисковал вашей дружбой из-за этого, и хочешь ее даже сейчас. Ты все еще наказываешь себя за то, что стал причиной ее печали. Когда ты с ней, ты счастлив. А теперь, когда она ушла, ты едва можешь найти себе место.

Каллен не ответил, просто посмотрел на ее пальцы, когда она поставила ладью на другую клетку, а затем медленно коснулась его руки. Он сморгнул слезы и, наконец, встретил ее взгляд.

Сестра ласково улыбнулась ему, и прожитые годы снова исчезли с ее лица.

− Каллен... А что такое, по-твоему, любовь?