Волшебное стекло

— А вы на каком факультете учились, мистер Принц? — спросила Лили.

— На Слизерине, — ответил тот, — почти все Принцы — слизеринцы. Очень редко кто попадал на Райвенкло.

Лили поморщилась. Принц рассмеялся.

— Обиделись на Салазара Слизерина? Вам уже рассказали, что он не хотел пускать в Хогвартс магглокровок?

— Но это же несправедливо!

— Несправедливо, — согласился Принц. — Но вы забываете, что дело было очень и очень давно. Большинство магглокровок считало себя или одержимыми дьяволом, или святыми чудотворцами. И еще неизвестно, что было хуже. Одних надо было с колоссальным трудом убеждать, что ничего страшного с ними не происходит, а других приводить в чувство. Это и в наши дни бывает, но не в такой степени, конечно. Да и волшебников тогда было больше, чем сейчас. Проще было предоставить этих безумных детей их судьбе, а учить тех, кто был готов учиться. Да, это жестоко, но тогда и жизнь была жестокой.

Лили с изумлением уставилась на него. Петунья вздохнула. Ей стало жалко давно умерших маленьких волшебников. Но сделать-то она ничего не могла. И было интересно, что из этого разговора запомнит Лили. Как все-таки хорошо, что мистер Принц готов вести такие беседы! Надо будет попросить его поколдовать над сестрой, чтобы она забыла про свои выходки. А на лето, скорее всего, придется съехать. Всем будет спокойнее.

Поговорить с Принцем удалось, когда Лили отвлек Северус.

— Тяжело? — спросил хозяин дома.

— Я боюсь, что она сотворит что-нибудь непоправимое, — вздохнула Петунья. — Сегодня ночью я поставила сигналку на свою кровать. Сигналка сработала. Не знаю, что она задумала, скорее всего — украсть волшебную палочку. А дальше… Можно ведь и Статут Секретности нарушить. А можно и сломать.

— Могла хотеть именно сломать, — согласился Принц, — ведь она не имеет права колдовать на каникулах. Ваша сестра очень избалована. В школе ее хвалят, она отличница. А дома проигрывает вам по всем позициям. И у вас есть несправедливое с ее точки зрения преимущество. Это действительно может оказаться опасным.

— Летом я поживу у себя, — сказала Петунья, — там есть все необходимое. Всем будет спокойнее. И совершенно безопасно. Не хочу постоянно ожидать удара в спину, прятать свои вещи, выслушивать претензии.

— Вам стоит освоить аппарацию, — сказал Принц, — ведь у вашего порт-ключа только одна точка выхода. Лезть в его настройки я не советую. Можно все испортить, и вам придется добираться в мастерскую пешком.

— Не хотелось бы, — хмыкнула Петунья. — А аппарация пригодится.

— В Хогвартсе ей учат за небольшую плату в конце шестого курса. Уроки проводит представитель министерства. Экзамен сдают после того, как исполнится семнадцать лет, специальной комиссии. Как понимаете, это всего лишь еще один способ легального отъема денег. Единственный плюс этой системы в том, что можно быстро получить медицинскую помощь в случае расщепа. Некоторые изучают аппарацию сами, а потом сдают экзамен, чтобы не было проблем в будущем. А есть и те, кто не сдает никаких экзаменов, просто не афиширует свое умение.

— Похоже, что очень многое в мире магии держится исключительно на законопослушности большинства волшебников, — сказала Петунья.

— Не только, — ответил Принц, — магглорожденные волшебники перед министерством практически беззащитны. С полукровками все не так просто. А вот чистокровные подчиняются скорее по доброй воле, хотя тоже не все. Взломать полностью активированную защиту древнего мэнора практически невозможно. Как и найти дом, спрятанный так же, как ваша мастерская. Отследить черно-магический ритуал можно, если проводить его в незащищенном месте. Есть Приори Инкантатем, позволяющее отследить последние заклинания, совершенные с помощью волшебной палочки. Проблема решается наличием запасной. Поэтому большинство магов слушаются авроров и чиновников, только когда им это выгодно, или нет другого выхода. Например, попались с поличным.

— Поэтому и принимают законы, по которым можно хватать практически любого? — спросила Петунья.

— И поэтому тоже. Хотя схватить того же лорда Малфоя просто так вряд ли получится. Вы тоже в некотором роде стоите вне обычной юрисдикции. Отследить, чем вы занимаетесь у себя в мастерской — невозможно. Так как в Британии нет никакой гильдии стеклодувов или стеклоделов, то вас нельзя принудить сдавать экзамены или проходить аттестацию. Поэтому к вам всегда будет пристальное внимание. А вы будете своеобразным изгоем. Нет, с вами будут общаться и все такое, просто на всякий случай будут при общении начеку.

— Да мне все равно, — вздохнула Петунья, — но надо что-то решить с сестрой.

— Я попробую ее посмотреть, — кивнул Принц, — но это не панацея. В частом применении этих заклинаний нет ничего хорошего. Так что давайте договоримся: это в последний раз. А потом вам действительно стоит перебираться на время каникул к себе. Вам ведь уже шестнадцать. Пора становиться полностью самостоятельной.

— Да, я тоже так считаю, — согласилась Петунья.

После общения с Лили Принц снова отозвал в сторону Петунью.

— У нее странные закладки, — сказал он, — кто-то с ней уже поработал. И очень грубо, надо заметить. Обычное воздействие проходит без следа и не мешает жить. А тут… как гвоздями прибито. Я дальше не полез, это может быть опасно. Надо или в Мунго, или искать того, кто это сделал.

— Но это могли сделать только в Хогвартсе, — потрясенно пробормотала Петунья, — она больше нигде не бывает.

— Похоже на то, — Принц покачал головой.

Все-таки Лили угомонилась и почти перестала замечать сестру. Хотя Петунья решила все равно ставить каждую ночь сигналку на свою кровать. И ее очень обеспокоило то, что ей сказал мистер Принц. Она достаточно общалась с целителями, чтобы знать про такие закладки. Они сильно влияли на поведение человека, причем он искренне считал, что это его мысли и чувства. И что теперь с этим делать? Сестра и так была не подарком, а тут еще такое. Ужасно и неправильно все это.

— Лили, — спросила Петунья за ужином, — ты давно про Хогвартс не рассказывала. У тебя друзья кроме Северуса есть?

— Сев слишком увлекается темной магией, — зло выдала Лили, — я ему говорю, что это плохо, а он меня совсем не слушает. Еще и смеется надо мной.

— У Северуса дед в Мунго работает, — напомнила Петунья.

— Ну и что? Темную магию только в таких случаях и можно допустить, и то не всегда и под чутким контролем. Она убивает душу.

— А мне мистер Шаффик рассказывал про одного аврора, который накатал донос на целительницу за то, что она всего лишь попросила его точно описать артефакт, который его чуть не убил, чтобы посмотреть в справочнике, — сказала Петунья. — По-моему, это уже идиотизм.

— В самом деле? — удивился мистер Эванс. — Надеюсь, что у целительницы не было неприятностей?

— Начальник аврората нормальный человек, — ответила Петунья, — я с ним незнакома, но о нем очень хорошо отзываются. Он и доносу хода не дал, и своего подчиненного приструнил. В Лютном часто можно найти темные артефакты, так говорят. А принцип действия многих старинный вещей волшебники просто не понимают. Поэтому целители должны знать, от чего лечить.

— Этот Лютный, наверное, жуткое место? — спросила миссис Эванс.

— Там полно притонов, есть магазинчики, что торгуют запрещенным товаром, — ответила Петунья, — нет, мама, я там не была. Мне и наставница запретила даже близко к этому месту подходить. Там вполне могут напасть, ограбить. Было дело, что люди там пропадали. Их убивали. Это то, что называют криминальным районом, только у волшебников. Естественно, аврорат там рейды проводит. Ну и по-всякому бывает. Этот аврор, про которого я говорила, тоже там пострадал.

— Да, девочки, приличным людям в таких местах делать нечего, — согласился мистер Эванс.

— Этот Лютный давно пора выжечь Адским Пламенем! — выдала Лили.

Остальные опешили. Особой кровожадности в милой девочке никто раньше не замечал.

— Но, Лили, — миссис Эванс даже поежилась, — там ведь люди живут. Мало ли, у кого какие обстоятельства. Может, у них денег нет, чтобы найти жилье в приличном месте. Так очень часто бывает.

— И, между прочим, — заметила Петунья, — Адское Пламя — это очень темная магия.

Лили бросила на нее злой взгляд.

— А что это за пламя такое? — заинтересовался мистер Эванс.

— Это действительно пламя, папа, — ответила Петунья, — но магическое. Часто это единственный способ уничтожить какое-нибудь злобное существо или темный артефакт, очистить место от ловушек. Его называют Адским потому, что им очень сложно управлять. И еще сложнее утихомирить. То есть, вызвав его, можно уничтожить все живое на много миль вокруг. Пока пламя само не успокоится. И спастись от Адского Пламени практически невозможно, оно распространяется со страшной скоростью. Только если успеть аппарировать или воспользоваться порт-ключом. И то не всегда помогает. Есть упоминание, что порт-ключи переносили уже обуглившийся труп.

— Ужас какой! — пробормотала миссис Эванс.

— А ты откуда это знаешь? — прищурилась Лили.

— Из учебника по рунам, — ответила Петунья. — Усмирение Адского Пламени считается одной из неразрешимых задач. Куча народу погибла, пытаясь создать рунную ловушку для него, чтобы потом использовать. Это идет примером того, как не стоит переоценивать свои силы и знания.

— Да уж, — пробормотал мистер Эванс, — но такие предупреждения не всех останавливают. А я и понятия не имел, что руны такая сильная вещь. Это же вроде алфавит?

— Не только, — ответила Петунья, — хотя их можно и так использовать, конечно. Многое зависит от положения рун, их соседства друг с другом. Есть вне алфавитные символы. Очень многое зависит от того, как они вырезаны или высечены. Просто писать их пером на бумаге смысла нет. Я имею в виду, что это будет обычный текст. Их активируют. Или кровью, или с помощью ритуала. Это целая наука. И очень многое зависит от интуиции, чутья волшебника. Уж очень легко ошибиться. Есть хорошо известные рунные формулы. Создать что-то свое — это подлинная вершина мастерства. В древности такие мастера были. Сейчас их почти нет, очень долгое обучение и слишком кропотливый труд.

— Все предпочитают готовенькое, — согласился мистер Эванс, надкусывая конфету с ликером, — ой, какая вкуснятина! Никогда такого не пробовал. А волшебное мороженое — это просто фантастика. Как все-таки хорошо, когда в доме есть ведьмы.

Петунья улыбнулась. Папа любил сладкое. А ей не тяжело купить что-нибудь на Диагон-Аллее. К тому же, присланных ей подарков точно надолго хватит.

Лили же о чем-то напряженно размышляла. И уже лежа в постели, повернулась к сестре.

— Зачем ты рассказываешь родителям такие вещи? — спросила она. — Им незачем об этом знать!

— А что тут такого? — Петунья пожала плечами. — Им же интересно, чем мы живем и занимаемся. К тому же, даже если мама и папа узнают какое-нибудь заклинание, они просто не смогут его применить. И руны активировать у них не получится. А что касается Статута Секретности, то они и так уже знают и про колдовство, и про мир магии. И трепаться об этом точно не будут. Им же никто не поверит, будут считать сумасшедшими.