О наследниках, наследиях и наследствах

Глава 19

Надежда, пусть и слабая, на стремительность и невнятность произошедшего, оставалась. Что именно случилось, как так получилось? А мало ли, какие там приборы у невыразимцев! Тем более что слухи о том, что у Поттера могла оказаться Та Самая палочка, разошлись быстро. Это интересовало авроров и невыразимцев больше всего.

Слухи поступили из нескольких источников.

— Сперва весь аврорат пересматривал операцию в думосборосе, чтобы уточнить, кто именно Поттера оглушил, — отчитывался о результатах очередной пьянки с аврорами МакНейр, — счастливчик сам пошел начальнику сдаваться, пока коллеги чем не приголубили. И то пару «Ступефаев» по дороге словил.

— Так теперь на Скримджера охотиться будут? — уточнил Нотт. — Надо бы его предупредить, он мужик приличный. Я имею в виду, про охоту он сам догадается, а вот про жуткие свойства этой палочки предупредить стоит.

— А с Поттером что? — спросил Северус. — Он как палочку получил?

— По его словам палочку он украл для дочери, — ответил Руквуд, — точнее он сказал, что взял, потому что Дамблдор ему должен.

— И чем это Дамблдор у него одалживался? — ехидно поинтересовался Уолден.

— Теперь все на него будут валить, — сказал Волдеморт, — он, конечно, много чего наворотил, но за погоду в Антарктиде точно не отвечает. А теперь придется. Я так понял, что Поттер в обиде, что его за шиворот не взяли и не заставили все перепроверить и пересчитать перед его свадьбой с Эванс. Дамблдор красиво пел о замшелых традициях и прогрессе, только вот своей головой тоже иногда пользоваться надо. И не только для того, чтобы в нее есть. Мало ли, кто и что говорит, все проверять надо. Тем более, когда дело столь важное. Там же, насколько я помню, речь идет не только о внезапно проявившемся наследии, но и о банальной совместимости. И о возможности рождения сквибов. Именно поэтому расчеты и проводят. Тут или откажись от рождения детей, которые ни в чем не виноваты и убогой жизни не заслуживают, или поищи другого партнера, если дети необходимы.

Маги дружно кивали.

— Так вот, — продолжил Волдеморт, — Поттер решил сначала, что даже после ритуала его дочь с самой сильной палочкой всех за пояс заткнет. И стал собирать сведения и искать. У него есть мантия-невидимка. Фамильная вещь, по слухам, один из легендарных Даров Смерти. Вот поэтому его никто не замечал, когда он Моуди выслеживал. А оглушить Молли Уизли, когда она в лавку выбралась, было проще простого.

— Как Моуди-то не догадался? — спросил Орион. — Они с Дамблдором старые приятели. Неужели палочку не признал?

— Миссис Уизли ее всем подряд не показывала, — ответил Волдеморт, — а Моуди в голову не пришло, что такой палочкой в быту пользуются. Он был уверен, что Бузинную Палочку надежно прячут в доме, чтобы использовать в исключительных случаях. Короче, все друг друга перехитрили.

— И все равно это ужасно, — покачала головой Вайолет.

По понятным причинам с ней все были совершенно согласны. Есть что-то чудовищное в том, как поступили верные ученики с Дамблдором. Но, подумав об этом, Северус решил, что иначе и быть не могло. И виноват в этом был сам бывший директор Хогвартса.

Северус кивнул сам себе несколько раз, вспоминая свои годы в Хогвартсе. Взять к примеру Поттера и Блэка с примкнувшими Люпином и Петтигрю. Вот что дал им Дамблдор? Знания? Возможность сделать карьеру или получить ученичество у известного Мастера? Даже если учесть, что все это они могли получить от родни. Дамблдор дал им возможность всласть издеваться над беззащитными сокурсниками, за которыми не стояли влиятельные родственники. Дурные гриффиндорские головы кружились от вседозволенности и иллюзии собственной исключительности, от знания тайны Люпина и прогулок с оборотнем под полной луной. Они свято верили в то, что им можно все. И для этого Дамблдору не надо было ничего делать. Именно, что ничего не делать, наплевав на свои обязанности. А они привыкли видеть в нем своего… Да, соучастника, чего уж там. Такие вещи стоит называть своими именами. При этом и Поттер, и Блэк являлись типичными чистокровными магами из старых семей. Так что Дамблдор при всех своих регалиях в их глазах оставался всего лишь полукровкой. Они потребительски относились к нему и его возможностям. Да, привычно заглядывали в рот и слушались, но при этом считали его намного ниже себя.

Северус горько рассмеялся. Вот такой вот парадокс. Поэтому для Поттера было совершенно логично и естественно решить, что такой мощный артефакт, как Бузинная Палочка, ему нужнее. И прав у него на эту палочку больше.

А вот что касалось Уизли… С ними он практически не общался, так, видел пару раз. Но того, что он знал об этой странной семье, хватало, чтобы испытывать к ним неприязнь. Поделиться размышлениями он решил с Орионом Блэком.

— Вы правы, — вздохнул тот, — и я счастлив, что мы вовремя успели забрать Гарри и привести в чувство собственного сына. А Уизли просто паразиты, прикормленные Дамблдором. А паразиты благодарными не бывают, они, простите за тавтологию, паразитируют. Пока Дамблдор был силен, они пользовались незначительными подачками и покровительством. Как только ослабел и повернулся к ним спиной, тут же воспользовались случаем, чтобы получить больше. Совершенно естественное поведение для таких как они. Думать надо, когда окружаешь себя отбросами. Конечно, на их фоне легко выглядеть сильным и мудрым, но…

Северус вздохнул. Ведь все лежит на поверхности, но почему-то все мудрецы этого в упор не видят. Наверное, из-за слишком большой мудрости.

Между тем поступила информация о состоянии Лили Поттер и ее дочери. Все оказалось не так уж и печально, мать быстро восстанавливалась после родов, а над ребенком уже можно было проводить ритуал. Ничего страшного и непоправимого. Проблема была в министерском браке Поттеров. Супруг сидел в камере аврората, ожидая суда, а у жены не было доступа к сейфу в Гринготсе.

— Вот почему наследие Прюэттов все перекрыло, — сказал на это Орион Блэк, — эта женщина Поттер только на бумагах. Мальчика Джеймс потом в Род вводил. Мерлин, спаси нас от идиотов.

— А почему он простой церемонией ограничился? — страшно удивился Уолден. — Он же вроде жену любил, не бросал. Все ее выходки терпел. Зачем всех детей по очереди в Род вводить? Или все-таки разводиться планировал?

Вопросы задали и самому Поттеру, и его жене. Лили, ясное дело, не понимала и боялась древних обычаев, а особенно клятв на крови. Джеймс же привычно забил на все, не заморачиваясь, не вникая и идя на поводу.

— Гарри же в Род вводил? — удивился Орион.

— Я другого не понимаю, — Барти Крауч, которого привлекли к расчетам ритуала для дочери Поттеров, демонстративно развел руками, — мы же вместе учились. Джеймс Поттер упрямее, чем целое стадо ослов. Он если упрется, то себе во вред готов действовать, лишь бы не отказываться от, скажем так, первоначального курса. Так как он так легко под влияние Дамблдора и своей жены попал? Зелья какие? Или «Империо»?

— Да никаких зелий, — махнул рукой Сигнус Блэк, — заладили. С вами, охламонами, никакие зелья не нужны. Так, почесать за ушком, дать пару поблажек, поощрить. И бери вас голыми руками. Сам таким был, это я сейчас старый и мудрый, а раньше... Но у нас родители бдили и не спускали нам всякое. И то мы чуть Сириуса не упустили. А Поттер? Поздний ребенок, которому позволяли все. И родители умерли в тот самый момент, когда мозги напрочь отшибает. А тут невеста, которая боится всего «темного, страшного и кровавого». И добренький директор школы, который радостно подтверждает, что все это действительно ерунда. Поттер на Дамблдора смотрел свысока, это да, но ведь так приятно, когда тебе поддакивает и потакает кто-то, имеющий власть и влияние. Противно.

— Интересно, сколько еще таких браков было? — спросил Волдеморт. — У директора Хогвартса есть право заключать браки, я знаю. Обычно речь идет о магглорожденных сиротах, находящихся под его опекой. Или о внебрачной беременности. И еще были моменты, но это уже больше из истории, когда во время военных действий детей в Хогвартсе как на нейтральной территории женили.

— Тебя женить не пытался? — спросила Вайолет.

— Нет, — ответил Волдеморт. — Знаешь, это даже странно. Хотя, скорее всего, дело в том, что я был нужен в другом качестве. Все-таки из меня довольно долго делали пугало. А из семейного мужчины пугало сделать сложнее. Одинокого же можно обвинить в любых грехах и извращениях.

— Но ведь Дамблдор сам был одинок, — не очень уверенно проговорила Вайолет. — Значит, и его могли задеть подобные слухи, в том числе и в отношении учеников. Разве нет?

— А знаешь, — задумался Волдеморт, — это действительно несколько странно. Но, думаю, дело в том, что Дамблдор воспользовался методами магглов. У них хватало и сейчас хватает религий, где жрецы должны соблюдать целибат. Тут занятный выверт, если ты живешь один, но при этом вроде как создал себе правильную репутацию, то ты праведник. А если нет, то тебе припишут все, что угодно. Я интересовался этими вопросами, потому что многим известным личностям приписывали или нетрадиционную сексуальную ориентацию, или и вовсе склонность к всевозможным извращениям. И одним из главных «доказательств» являлось именно отсутствие семьи. Занятно, что мало кто обращает внимание на то обстоятельство, что подобные обвинения появлялись тогда, когда этим людям предлагалось какое-либо хлебное место, причем связанное с воспитанием или образованием — кафедра при университете или место наставника наследника при каком-нибудь дворе. Но дело не в этом. Я никогда не был «светлым», поэтому мое одиночество можно было интерпретировать в негативном ключе. Меня же просто устраивает отсутствие близких связей.

Присутствующие на мгновение опустили глаза. Невысказанная мысль буквально повисла в воздухе. Да уж, вряд ли Темный Лорд мог сказать теперь, что у него совсем нет близких людей.

Северус же в очередной раз задумался. Насколько он сам себе все это представлял, то дело было не в жене, детях и прочих родственниках. Он где-то читал или слышал, что родная кровь совершенно не гарантирует духовной близости. И был с этим совершенно согласен, ведь у него самого так получилось с родителями. Гений мог быть одиноким, если витал в неких далеких эмпиреях и не находил достойных собеседников. Но вот для остальных все было по-другому: в компании единомышленников или тех, кто тебя понимает, они находили настоящую отдушину. Это мог быть и партнер, и друг. Да хоть фамильяр. Наверное, поэтому Дамблдор и делал вид, что его фамильяром является Фоукс, чтобы ни у кого не возникало «лишних» вопросов.

Скорее всего, старец банально не мог выстраивать нормальные человеческие отношения. Это была его и только его жизнь, он мог найти что-то другое, что сделало бы его счастливым, но он, потерпев неудачу в науке и политике, решил стать «инженером человеческих душ».

Лорд тоже в прежние времена отдалялся от своих бывших друзей, но он не лез в их жизнь. Он требовал повиновения, но не корчил из себя знатока человеческих отношений, что уже делало его более приличным членом общества, чем Дамблдор.