О наследниках, наследиях и наследствах

Глава 17

Что самое интересное, никаких опровержений не последовало. Как будто и не выходила книга, от которой лихорадило всю Британию и окрестности. Понятно, что начни Дамблдор опровергать, что он нечестным путем отобрал Бузинную Палочку у Гриндевальда, он никого не убедит, а только привлечет больше внимания. Что показательно, сам Геллерт в том, что просто-напросто украл ее у Григоровича, признался. Ну, ему с его списком обвинений толщиной с десяток «Историй Хогвартса» это ничего бы не убавило и не прибавило, но показало его честность и правдивость. Наверное, на это и был расчет: раз откровенно рассказывает про свои неблаговидные поступки и преступления, значит, и про других не врет.

Дамблдор безмолвствовал. И не пришел на очередное заседание Визенгамота, сославшись на нездоровье.

— Конечно, он может опасаться нападения каких-нибудь идиотов, — прокомментировал это Уолден, — но что-то мне подсказывает, что дело в палочке.

— Странно это, — задумался Северус, — отдал бы, и дело с концом. Тут же других обвинений выше крыши. Пожизненное в Азкабане — самое малое, если дело раскрутят, а он за палочку цепляется. Тут самому бы выскочить.

— А может он без этой палочки и колдовать теперь не может, — выдвинул свежую идею Уолден, — мало ли что там.

— Думаешь? — нахмурился Волдеморт.

— Должен же быть какой-то подвох, — принялся рассуждать палач, — ведь даром ничего не дается, а бесплатный сыр бывает только в мышеловках. С одной стороны — можно просто не оповещать окружающих, что у тебя за палочка, и колдовать потихоньку. Но это было бы слишком просто. А вот если маг без этой палочки еще и совершенно беспомощным становится, тогда да… Может, Гриндевальд и так еще Дамблдору отомстил. Хотя мог и не разобраться.

Задумались все присутствующие. Идея оказалась неожиданно здравой. Действительно, должен быть еще какой-то подвох.

— Как бы наш светлейший в бега не подался, — задумчиво проговорил Волдеморт.

— Тогда нужно как можно быстрее эту самую палочку отобрать, — мстительно проговорил Орион Блэк, — пусть почувствует себя сквибом. И загнанной дичью заодно.

— Слишком много конкурентов, — заметил на это Нотт, — не удивлюсь, если на удачливого нападающего тут же тоже нападут. И пойдет цепная реакция. Мне кажется, что большинство это понимает, и только поэтому Дамблдор еще при палочке.

— Но долго это продолжаться не может, — сказал Люциус, — напряжение будет нарастать, рано или поздно что-то случится. Посмотреть на это со стороны будет весело, а вот участвовать не хочется.

Волдеморт коротко вздохнул.

— Соблазн слишком велик, — сказал он, — ожившая легенда, Дар самой Смерти. Даже прикоснуться к такому — уже чудо. Как бы узнать, угадал ли Уолден? Вдруг там ничего страшного?

— Что-то должно быть обязательно, — ответил МакНейр, — я чую. И это что-то очень пакостное. Как бы устроить, чтобы миледи взглянула...

Вайолет нахмурилась.

— У такой вещи, если она действительно Дар самой Вечной Госпожи, должна быть аура смерти, — сказала она, — но я не знаю, как это будет влиять на мага. Я про такое не слышала.

— Кое-что прикинуть и рассчитать можно, — сказал Руквуд, — может быть и бесчувственность Дамблдора связана с этой палочкой? Ведь Смерть не ведает жалости и сострадания.

— Она бывает милосердной, — пробормотал Северус, — но не ко всем.

— Вряд ли такой артефакт получил добрые черты Госпожи, — покачал головой Руквуд, — к тому же нужно учитывать человеческий фактор. И те изменения, что происходят с волшебником, колдующим такой палочкой. Он ведь начинает себя чувствовать почти что всемогущим. Это чудовищное искушение.

Волдеморт снова вздохнул.

— Даже не думай, — сказала Вайолет, — выгоню.

— Ты ничего не понимаешь в мечтах детства, — ответил ей Лорд, — но я согласен. Обойдусь.

Вайолет покачала головой и ничего не ответила. Да и что тут можно ответить?! Северус тоже вздохнул. Легендарные Дары Смерти искушали любого, кто о них слышал, но все ли задумывались о том, что за все надо платить? А ведь дело было именно в этом.

Магия не только много давала, но и очень многое требовала. Только очень недалекие магглокровки и Предатели Крови думали, что это просто этакий бонус от доброй Природы, который делает их не такими как все. Бонусы имелись, куда же без них, но без постоянного развития и подпитки магия уходила. А особенно большой подпитки требовали артефакты, которыми постоянно пользовались. И страшно даже представить, что вытягивала из мага Бузинная Палочка. Но, тем не менее, Волдеморт был абсолютно прав — искушение могло оказаться слишком большим. Как и надежда, что именно у тебя все получится и будет хорошо.

— Детские сказки могут оказаться опасными, — заметил Орион Блэк.

И с ним все согласились.

Северус же задумался о том, хотел бы он сам стать хозяином Бузинной Палочки. В детстве да, хотел. Наверное, все юные волшебники мечтали о Дарах Смерти. По крайней мере, о чудесной мантии-невидимке и непобедимой палочке. А теперь?

Все-таки Уолден, скорее всего, прав, должен быть какой-то подвох. Так что лучше держаться от таких вещиц подальше. Его собственная волшебная палочка ему отлично подходит. Мантия-невидимка, если подумать, без надобности. Если совсем припрет, то есть чары хамелеона, да и просто отвести глаза можно. Камень же и вовсе самым неприятным Даром оказался. Да все Дары хороши, без них лучше.

И, кивнув своим мыслям, Северус отправился в лабораторию. У него было много заказов. Нельзя разочаровывать клиентов. Да и деньги лишними не будут.

Естественно, что проблемой Лили Поттер занялись невыразимцы. По доходящим до заинтересованных ушей слухам будущим родителям рекомендовалось как можно скорее после родов провести тот самый ритуал «Чистого листа», чтобы несчастный ребенок мог нормально жить и развиваться. Уход в маггловский мир выходом не являлся. Просто потому, что даже там можно было столкнуться с магом, магическим существом (те же вампиры предпочитали жить среди магглов и на них же охотиться) или заколдованной вещью. Да и учить девочку все равно нужно будет. Слабый маг — это не приговор, возможностей устроиться множество.

— Поттер там как? — спросил Снейп у принесшего слухи Руквуда, которого с радостью приняли обратно на работу. — Разводиться не собирается? Понять можно, но все-таки…

— Если он и не обрадовался, когда узнал о наследии Прюэттов, то виду не подает, — ответил Августус, — не бросает жену, поддерживает. Может любит, а может и совесть не позволяет бросить. Она-то точно не знала, это он должен был о расчетах и проверках подумать. А знаете, оказывается, некоторые думают, что браки с магглокровками обновляют кровь. Случайно узнал. Нет, никто не спорит, что кровь разбавлять надо, но тут тоже проблемы возникнуть могут. Не про всех магглокровок можно выяснить, кто из магов у них в предках. Особенно, если кто из ближайших родичей подгулял. Тут все надо проверить и перепроверить даже тщательнее, чем с чистокровными и полукровками. Для магов ведь разница в возрасте не проблема, так что и на собственного ребенка глаз положить можно, не приведи Мерлин. Да и наследие вылезти может.

— Странно, что о таких вещах не думают, — заметил Северус.

— Магглокровок признавать невыгодно, — пояснил Руквуд, — сами понимаете, наследники в большинстве случаев имеются, зачем делиться еще с кем-то. Да и очень редко бывает, когда женятся без самых примитивных проверок. Уж тот же гороскоп составить, да совместимость рассчитать — для этого и курса Хогвартса хватит. Поттер уж совсем эпично вляпался. Практически иллюстрация как не надо делать получилась. Все-таки надеюсь, что жену он не бросит, ей же одной деваться совершенно некуда. Еще и стольким магам гадости сделала.

Северус вздохнул. Да уж, Лили постаралась наплевать во все колодцы.

— А как дела с опекунством? — спросил он.

— Нэда мне вернут в ближайшее время, — широко улыбнулся Августус, — только вот все равно буду его сюда приносить. У него столько друзей, леди Вайолет он полюбил — будет жестоко его изолировать. Да и место тут особенное.

Маленький Эдвард ужасно не хотел покидать уже ставший родным замок. Похоже, что его больше устраивало, если бы папа перебрался к нему. С огромным трудом его уговорили, пообещав, что будут приводить в «детский сад» к друзьям.

— Прижился, — прокомментировал Уолден.

— Мы с тобой тоже прижились, — ответил на это Северус, — особенно я.

— Ну, с тобой-то все ясно, — хмыкнул палач, а потом и добавил, — хотя и со мной тоже.

Да уж, они оба попали под влияния как самой Вайолет, так и Дерева и Проклятого Леса. Впрочем, это же был их сознательный выбор, не так ли? И количество плюсов в их положении намного превышало количество минусов.

Несколько зелий у Северуса заказали и для Лили Поттер. Джеймс честно оплатил. А между тем дождались и новостей из Хогвартса. И не только оттуда.

Дамблдор, как и ожидалось, почти перестал покидать территорию школы. Разве что делал это под обороткой или чарами личины. Но так как он и раньше очень мало где бывал, ограничиваясь визитами в министерство и нечастыми посещениями банка Гринготс, то можно было предположить, что он очень плотно окопался у себя в кабинете.

— Да ну, быть того не может, — не поверил Уолден, — мы же маги, столько возможностей изменить внешность так, что мать родная не узнает.

— Вы еще так молоды, — усмехнулся на это высказывание Орион Блэк, — с возрастом многие потребности отмирают.

— Да он не такой и старый, — фыркнул Уолден, — ему же еще и ста нет. Для мага это…

И он замер, видимо, вспомнив собственные домыслы по поводу влияния на волшебников Бузинной Палочки.

— Вот ужас, а? — пробормотал он. — Кошмар просто! То есть, если я прав, и он может колдовать только этой хренью, да еще и основные чувства и желания утратил… Эту палочку надо врагам подбрасывать, точно говорю.

— До того, как палочка его доведет до полной деградации, — напомнил Северус, — такой враг может много чего натворить. И я не думаю, что старик стал беспомощным. Пока Бузинная Палочка у него в руках, он еще на многое способен.

— Так я и не спорю, — вздохнул Уолден, — но помечтать-то можно?

— Мечтай, кто тебе не дает, — фыркнул Северус, — но очень похоже, что на господина директора уже кто-то нападал. Узнать бы кто. А еще это сигнал для остальных, что палочка Та Самая.

— Может быть, нам тоже в охоте поучаствовать? — подмигнул Уолден.

И они оба расхохотались.

Участвовать в забаве под названием: «отбери у Дамблдора волшебную палочку и проверь, не Та ли она Самая» — друзья, ясное дело, не стали, но за новостями следили жадно. Это было весьма интересно.

Кто первым напугал директора Хогвартса, пока никто не знал, хотя предположения и строили, но вот вторым оказался мелкий жулик из Лютного по фамилии Флетчер. Когда его поймали, он жалобно лепетал, что не хотел ничего плохого, только проверить. Интересно же. По понятным причинам ему не поверили.

Третьим был племянник Флориана Фортескью, который обожал азартные игры, «любящий дядюшка» его уже давно не пускал на порог. Четвертым — низший чин из аврората, на редкость неудачливый парень, которому в жизни не светило никакое повышение по службе. А дальше понеслось…