О наследниках, наследиях и наследствах

Некоторое время все молча переваривали информацию. Паузу прервал Волдеморт.

— Что там с кристаллом Принцев?

— На Йоль перенесем к моему алтарю, — ответила Вайолет, — и попробуем все провести одновременно. Мистер Снейп примет Род, а я — его клятву. Все должно получиться.

— Это хорошо, — кивнул Волдеморт.

Документы на усыновление Невилла на другой день принес Малфой. Дамы устроили небольшую вечеринку по этому поводу. Мальчику дарили книги и игрушки.

— Что сказали в министерстве? — спросил Северус у Люциуса.

— Им сейчас не до того, — ответил тот, — все ждут не дождутся обещанных мемуаров Гриндевальда. Сам знаешь, что Дамблдор успел провести на не самые последние должности своих людей. Если светлейшего попрут, то откроются перспективные вакансии. А кое-кто не прочь сменить сторону. Сейчас можно хоть весь Хогвартс усыновить, никому и дела не будет. Хотя кое-какой интерес был, но не к мальчику, а к наследству. Денег там очень мало, но поместье довольно большое, надежно защищенное. Думаю, что и книги с артефактами сохранились. Да и теплицы у Лонгботтомов раньше неплохие были. Это у Августы мозги набекрень безо всякой дури были, а до этого наследием пользовались. Надо бы посмотреть, что там и как. И замкнуть на Невилла, чтобы никто не лазил и не шастал. Не нравится мне эта родня, кто их там знает. Может, действительно боялись, что мальчишка сквиб, а может…

«А может их бы устроило, если бы Невилл стал сквибом от чрезмерных перегрузок», — докончил про себя фразу Северус. Кто там знает. Даже без денег поместье древнего чистокровного Рода — лакомый кусок. Вайолет могла стать Регентом, ответственным за воспитание наследника. Да, стоило все проверить.

— Все-таки репутация — стоящая вещь, — Люциус на мгновение прикрыл глаза и мечтательно улыбнулся, — со мной явно не захотели связываться.

Северус хмыкнул. Да, Малфой — это очень серьезно. Это деньги, связи и нехорошая репутация. Нет, деловая репутация у блондина была безупречной, иначе с ним никто не стал бы иметь дел. Просто большинство британских магов, да и не только британских, отлично знали, что ему не стоит переходить дорогу.

— Теперь еще подумают, что в поместье Лонгботтомов действительно клад Мерлина зарыт, — сказал Северус, — или еще что.

— Да пусть думают, что хотят, — настроение Малфою явно никто не мог испортить, — главное, что мы успели.

Вайолет тут же озадачилась наследством своего приемного сына. Бросать поместье на произвол судьбы было просто глупо, так что владения Лонгботтомов привязали кровью Невилла к новому хозяину и запечатали до совершеннолетия. Во избежание. Домовиков Вайолет взяла к себе. Работы для них было более чем достаточно, а в контакте с наследником они нуждались. Три ушастика поступили под командование важного Панти.

— Там никаких следов взлома не оказалось? — поинтересовался Северус. — Родичи ничего не попытались к рукам прибрать?

— Сложно сказать, — ответила Вайолет, — домовики сказали, что заходил некий Элджернон Лонгботтом, но ничего не взял. Пытался попасть к алтарю, но у него ничего не вышло. Возможно, он планировал еще одну попытку, кто знает. Глупо что-либо забирать из дома, если не стал его хозяином. Законный владелец всегда может приказать всему вернуться.

— Не очень-то красиво все это выглядит, — сказал Волдеморт, — похоже, что этот тип больше всех и старался «пробудить магию» у мальчика. В любом случае, теперь туда ему хода нет.

И это были хорошие новости. Следующая новость заключалась в том, что Лили Поттер снова стало плохо. Да, очередную истерику с магическим выбросом спровоцировал целитель Сметвик.

— Что, пожалел Дамблдор артефакт? — хмыкнул на это Уолден.

— А не помогает, — ответил принесший новость Нотт, — этот амулет на совместную магию еще не родившегося младенца его матери не рассчитан. Целители в ужасе.

— А Джеймс Поттер? — спросил Северус.

— Он тоже в шоке, — хихикнул Нотт, — но я его понимаю. А всего-то требовалось выяснить все про невесту прежде, чем под венец тащить. Даже если считал, что магглорожденная. И гороскоп бы не помешал, и расчеты совместимости, раз уж детей планировали.

— Но делать-то что-то надо, — Северус покачал головой, — это же ужас!

— Сметвик обратился к невыразимцам, — сказал Люциус, — это все, что я знаю.

Отдел Тайн мог и помочь. По крайней мере, в расчетах там точно понимали. Лили вызывала сочувствие, но думать же надо. Северусу и в голову не могло прийти, что они с Поттером не сделали все расчеты или не обратились к специалистам. Это же мир магии. И что теперь делать? Маги крайне неохотно делали аборты, у них не было тех проблем с контрацепцией, что у магглов, и почти все дети являлись желанными и запланированными. Но трогать ребенка, который уже выдавал такие выбросы, не стоило. Результат предсказать было невозможно. Мог произойти самый настоящий взрыв.

— И что будет потом с этим ребенком? — спросил Северус. — Придется отдавать магглам?

— А смысл? — пожал плечами Люциус. — Если ребенок маг, то его все равно учить надо. Полная изоляция от мира магии вряд ли возможна.

— Индивидуальное обучение? — предложил Нотт. — В любом случае, эта странная особа еще должна родиться.

С этим никто не спорил. Северус покачал головой. Да уж, наследие могло оказаться по-настоящему ужасным и очень сильно отравить жизнь. Как же все-таки справлялись Прюэтты? Или они умудрились пересечься с баньши приблизительно в XVI веке? Могло такое быть? Почему бы и нет.

— А если опять переменить судьбу? — спросил он. — Как с Гарри?

— Перемена судьбы на наследие не влияет, — ответила ему Вайолет, — разве что заставить девочку выгореть, превратив в сквиба, но это очень жестоко.

— «Чистый лист», — буркнул Волдеморт. — На новорожденных и проводят. Единственно, на силе скажется. Будет слабая ведьма вообще без наследия и привязки к Роду, зато проживет жизнь спокойно.

— Разве и такое бывает? — удивился Северус.

Сам-то он считал, что маги скорее умрут, чем согласятся стать хоть немного слабее.

— Этот ритуал и создали, чтобы калечить волшебников, — пояснил Волдеморт, — думаешь, почему так над младенцами трясутся? А раньше и беременных ведьм прятали. Ты представь, что будет, если такое над первенцем проделать. Представил? Но в таком случае, как у Поттеров — это спасение.

— Как бы Джеймс Поттер не захотел от женушки избавиться, — сказал Уолден, — второй ребенок — и снова проблемы.

— Первый-то нормальный был, — напомнил Волдеморт, — пока родители ему судьбу не переменили. Очень может быть, что и наследие у следующего так проявилось из-за этого.

А Северус в очередной раз подивился дурости школьного врага.

Вообще, насколько он помнил, чаще всего именно магглокровки страшно увлекались всевозможными предсказаниями и гороскопами. Почему же Лили этим не заинтересовалась? Тоже решила, что темная магия, что ли?

В любом случае, до рождения дочери Поттеров сделать ничего было нельзя. Невыразимцы вполне могли помочь с расчетами. Ну и целителям с необычными ушами и глазами стоило держаться подальше от пациентки. И очень может быть, что придется проводить тот обряд, о котором сказал Волдеморт. Слабые маги вполне могли неплохо устроиться в жизни. Руны, расчеты, переводы — работы хватало. Другое дело, что для многих родителей была чрезвычайно важна именно сила их ребенка. От сквибов часто избавлялись, слабых магов стыдились. Как-то еще поступят Поттеры?

И, наконец, вышли давно анонсированные мемуары Гриндевальда…

Отчеты поступали как с поля боя. Английские власти сделали все, чтобы обыватели остались в неведении, а издательствам намекнули на крупные неприятности, если они захотят подзаработать на бестселлере.

— Не можем же мы оставить британских читателей без такой замечательной книги, — заявил Волдеморт.

Большой тираж отпечатали во Франции, а на территорию Великобритании ввезли вместе с комплектующими для дрелей, заказанными фирмой Вернона Дурсля. Маггловским чиновникам отвели глаза.

— Распространять берется Боргин, — отчитался о блестяще проведенной операции Люциус Малфой, — он неплохо заработает, ведь за запрещенный товар платят дороже. «Флориш и Блотц» в трауре, уже подсчитывают потери. Нам это на руку. С одной стороны, нарушаются права британских магов на получение информации, а с другой — честные торговцы лишаются прибыли.

Северус и себе заказал книгу. Да, там было что почитать.

У Геллерта Гриндевальда оказался настоящий талант писателя. Хотя ему могли помочь в издательстве. В любом случае, от чтения создавалось ощущение почти полного погружения в атмосферу конца прошлого и начала нынешнего века. Кажется, магглы называли этот период fin de siècle. Помимо чисто бытовых моментов, мистер Гриндевальд уделял много внимания тем идеям, что тогда носились в воздухе. И по всему выходило, что ничего такого уж оригинального молодой волшебник не придумал. Пресловутым «всеобщим благом» в самых разных проявлениях озаботились и маги, и магглы. Одни переживали из-за социальной несправедливости, другие жаждали загнать разошедшийся пролетариат хоть в какие-то рамки. При этом и те, и другие рвались к власти, полагая, что только они знают, как именно осчастливить если не всех, то подавляющее большинство. С возможными потерями теоретики не считались.

Хм… А ведь получалось, что очень многими чисто практическими вещами Гриндевальд обязан своему английскому другу Альбусу Дамблдору.

Как оказалось, Гриндевальды с магглами почти не контактировали. Геллерт и увидел их впервые, когда приехал к английской тетушке Батильде в Годрикову Лощину. А вот Альбус, сестра которого пострадала от маггловских мальчишек, а отец сел в Азкабан за расправу над ними, считал, что врага надо знать в лицо. И знал он немало. Другое дело, что далеко не все понимал, но старательно учился.

Два молодых амбициозных мага с азартом бросились изучать мир простецов. Англию, как и другие страны, сотрясли забастовки, массовые демонстрации, разборки первых профсоюзов со штрейкбрехерами и выступления суфражисток. Это было безумно интересно. К тому же друзья открыли для себя мир профессиональных революционеров. И это было еще интереснее. То, что многие прошли ссылки, тюрьмы и каторгу, волшебников не волновало. Это же магглы, конечно, они не могли скрыться от властей. А вот крутящиеся вокруг всего этого деньги привлекали намного больше. Геллерт обзавелся связями и знакомствами среди тех магов из Германии, что активно сотрудничали с властями. И делился своими наблюдениями с Альбусом. Тот только и успевал, что подбирать отваливающуюся нижнюю челюсть.

Альбус же попытался поступить в ученики к самому Фламелю, но быстро охладел. Да и знаменитый алхимик никаких талантов у амбициозного англичанина не обнаружил. Философский камень требовал слишком много от своего создателя, а тут такие возможности… Нужно всего лишь оказаться в нужном месте в нужное время, доказать свою полезность… И вот он — источник благосостояния.

Другое дело, что желающих припасть к нему было много, и делиться они не собирались. Но это читалось между строк.