Империум. Антология к 400-летию Дома Романовых

1. Картины на стене

– …И тогда батюшка мой вынул палаш и разрубил немчуру, а солдатики испуганные сдались! – Иван Сумароков бодро рассказывал университетским приятелям о героических подвигах отца в славном 1762 году.

В знаменитом московском кабаке «На Балчуге» было шумно. Изрядно подвыпившие студиозусы недоверчиво посмеивались:

– Ну да, один всех голштинцев разогнал!

– Отцу за это орден и деревню в пятьсот душ пожаловали!

– А не за постельные подвиги?.. Поди докажи теперь!

– Что, тебе кристалл волшебный найти, чтобы былое воочию показывал?

– Найдешь – до конца жизни тебе верить будем и твои просьбы исполнять. И угощать за наш счет.

Так спором, но без драки заканчивалось 22 сентября 1772 года в существовавшем аж со времен царя Иоанна Васильевича почтенном питейном заведении. Среди присутствующих были… а, впрочем, это не так важно, ведь в тот день произошло событие куда более громкое, чем студенческий спор за стаканом вина, – была ратифицирована конвенция о разделе Польши.

Соглашение о том участники «союза черных орлов» – Пруссия, Австрия и Россия – подписали в Вене полугодом раньше. Император Фридрих II язвительно заметил: «Мы с Екатериной старые разбойники, а вот как эта ханжа Мария-Терезия будет оправдываться перед своим духовником… Интересно было бы посмотреть!»

Сказал и, по свидетельству приближенных, вздохнул. Увидеть то, что происходило далеко и без свидетелей, казалось невозможным.

Между тем в это самое время глава механической мастерской Петербургской академии наук Иван Кулибин закончил работу над окончательным проектом 298-метрового одноарочного моста через Неву. Он еще раз обошел вокруг большой деревянной модели будущего сооружения, проверил, прочно ли держатся все детали в решетчатых фермах.

А потом открыл дверь маленькой каморки без окон, где на столе размещался механизм с блестящей линзой, а одна из стен сияла свежей побелкой. Иван Петрович, вооружившись большим затейливого вида ключом, долго заводил поскрипывающую пружину в недрах прибора. И на белой стене замелькали живые картинки.

Иван Петрович так увлекся лицезрением, что не заметил, как в мастерскую вошел главный полицмейстер Санкт-Петербурга. Спохватился, когда тот уже внимательно осмотрел будущий мост и заглянул в каморку.

– А не рухнет ли мост твой?

– Не должен.

– Смотри, если что – я с тебя голову сниму! Сам первый по нему пойдешь! А здесь ты чем занимаешься, чернокнижник?..