Игра без правил

Я едва не поперхнулся. Так и не понял — это она меня троллила, или на самом деле пробовала человечину. Переспрашивать не стал — только на смех поднимет. Вон, как губы трясутся от смеха. Да, похоже, что мерзавка троллит нуба.

— Двадцать золотых! — беру я быка за сись…хмм…за рога.

— Сто! — отрезает улыбающаяся демонесса, и прислонившись к прилавку красиво отлячивает попу. Мой взгляд тут же опускается на объект осмотра. Однако не сдаюсь.

— Двадцать пять!

— Девяносто пять — томно вздыхает демонесса, опирается локтями о прилавок, изгибаясь и чуть расставляя ноги в стороны. Кажется мне, или нет — от нее пошел странный сладковатый запах, похожий на запах роз в смеси с запахом цветущего табака. Интересно, ей самой-то комфортно в таких трусиках? Они ведь спереди едва прикрывают! А сзади так и вообще все видно…

— Тридцать! — слегка осипшим голосом предлагаю я.

— Девяносто, и ни золотым меньше! — демонесса лукаво смотрит на меня, приподнимает правой рукой левую грудь и вроде как что-то на ней поправляет. Ну…типа волосок снимает. А сосок крупный такой, торчит…у меня уже торчит. Что она там воскуряет, зараза! Аж крыша поехала от запаха!

— Сорок! — перехожу я к активным действиям.

— Восемьдесят! — демонесса поднимает лямочки трусиков повыше и щелкает ими по упругому телу.

— Пятьдесят! — не уступаю я, и прикрываю глаза, чтобы не видеть эту гадину. Я уже готов завалить ее на прилавок, и…

— Семьдесят! — и меня в придачу. Прямо сейчас, в подсобке! Без обязательств! Давненько с Игроком не была…вы такие милые, такие нежные! И плеткой не бьете, как мои любовники. Они без плетки никак не могут, только хардкор. А вы…такие тепленькие, такие…вкусные! Но деньги вперед!

После слова «вкусные» я опомнился, и перед глазами возникла картинка: блюдце, и на нем толстая, парящая после кипятка сарделька. Которая не совсем сарделька. И мое наваждение схлынуло. ФФуххх…я аж выдохнул.

— Где я прокололась? — деловито спросила демонесса, отходя от прилавка.

— Насчет «вкусного» — не надо было. Мы, люди, существа нежные, впечатлительные, и очень не любим, когда нас едят. И подозреваем, что все, у кого есть на голове рога — или мужья неверных жен, или же те, кто любит полакомиться человечиной. Так что…следи за словами. Шестьдесят, и по рукам.

— Ладно, демоны с тобой! — притворно (я уже это понял) вздохнула демонесса, всем своим видом показывая, как я, негодный, ее обманул, заставив продать замечательную вещь за сущие копейки. И похоже, она меня развела как минимум на тридцать золотых. Уж больно опасна эта палочка с непредсказуемым эффектом. Но мне ужасно хотелось ей обладать…есть кое-какие задумки. Парочка задумок.

— На кассу, оплачивать? — осведомилась продавщица, но я отрицательно помотал головой:

— Еще кое-что хочу. У вас отдел косметических средств есть? И мне еще нужен аккумулятор для маны — недорогой, но хороший, емкий. Можно бэушный.

— Если не гнушаешься с покойника…вот, хороший перстенек. С бриллиантиком! И дешево! Всего двадцать золотых! Хозяин не воскрес, а перстенек остался. Говорят, что дурная примета, брать вещь с того, кто не воскрес, но ты же выше всяких там предрассудков, ведь так же?

— Пять золотых — мрачно подвел я итог — И ни золотым больше. Небось, лет пять уже лежит, протух совсем.

— Да что ему сделается за семь лет-то?! — возмутилась продавщица, и тут же поджала губы: прокололась. Немного ошибся, да — на два года.

Через полчаса я уже шагал по проспекту, держа в руке бумажный пакет с наваленными в него баночками, склянками и порошками. Поверх всего лежала эбеново-черная палочка с цифрой 50 на рукояти. Тяжелая такая, как из железа сделанная, хоть и длиной всего сантиметров тридцать. Моя первая палочка легкая, как прутик. Кроме нее купил еще и бэушную «светлую» палочку, годившуюся не только для того, чтобы валить противников. Обошлась она в двести золотых, и чертова нимфоманка ни за что не хотела сбавлять цену. Двести, и все тут! «Почти новая, не бита, не крашена, один хозяин! Ездила женщина, аккуратно, только до детского сада!» Другой такой палочки не было, пришлось взять. Это мое главное оружие, так что…без вариантов. Взял еще и пару амулетов — один от проклятий, другой — ослабляющий магические удары. Пока что никто по мне из волшебной палочки не долбил, но всегда бывает в первый раз. Так что не буду рисковать.

Чувствую себя нищебродом, и снова задумался — как сделать бабло? Настоящее, хорошее бабло, не то, что у меня имеется! Есть кое-какие мыслишки, но…как-то все иллюзорно, наивно. Ну как в мультике о Простоквашино. Где деньги взять? Надо пойти, и найти и клад. Ну, вот так просто — идешь, и находишь! Делов-то… Главное — не вспотеть, когда выкапывать станешь, а то продует мокрого-то.

Теперь уже поехал домой. Хмм…эта «служебная» квартира как-то незаметно стала домом? До сего момента я так не считал… Как только в квартире появилась женщина, так сразу образовался «дом». Вот действительно говорят — жилплощадь становится «домом» только после того, как в нем появляется «хозяйка». Или Хозяйка. Кто так говорит? Да я говорю! Хе хе…

— Слушай…какой у тебя странный тырчик в прихожей…я такой и не видала!

— Ты разбираешься в тырчиках? — удивился я, и новыми глазами взглянул на новообретенную подругу.

— Ну…всегда хотела кататься на байке — с улыбкой призналась Настя — Хотя бы на тырчике. Даже смотрела каталоги, хотела купить. Или мотик дешевенький. Увы…муж запретил. Сказал, что я буду шлендать к байкерам, и меня будут драть всей толпой. Я конечно шлюха, и мне это понравится, но он не желает после толпы уродов…в общем — накрылась моя мечта.

— На этом тырчике тебе нельзя — усмехнулся я — Он с секретом, новейшие технологии, противоугонная система, настроенная на меня. Но если захочешь, куплю тебе другой. А может и мотик. Не будешь с толпой байкеров?

— С толпой — нет. Только с парочкой байкеров с длинными бородами — серьезно ответила Настя, в глазах которой прыгали бесята. Мы захохотали, и я в очередной раз подумал, что похоже — не ошибся в выборе подруги. Очень не люблю женщин, которые не понимают шуток. Да и вообще дур не люблю.

Квартира преобразилась. И когда Настя все успела? Даже окна вымыла! Не говоря уж про полы, сверкавшие первозданной чистотой. Белье на кровати сменила (мы его изрядно запачкали и помяли), стиральная машинка булькотила, пережевывая трусы, майки и простыни. На кухне пахло борщом, пирожками, резаным лимоном и средством для чистки кафеля с запахом хвои. Хорошо!

— Садись, обедай! — Настя поцеловала меня в губы, обдав запахом мяты, и взяв за руку потащила за собой — Я уже перекусила, пока тебя ждала, не хочу. Но посижу с тобой, посмотрю, как ты ешь. Мне нравится смотреть на то, как ты ешь.

— И что в этом зрелище такого хорошего? — удивился я, опускаясь на табурет — Зрелище работающей бетономешалки, что в нем такого?

— Не-ет…ты ешь быстро, жадно, но аккуратно. Видно, что проголодался, но не позволяешь себе рыгать, плеваться, и все такое. И пальцы. У тебя красивые пальцы! Ты так сексуально держишь вилку…и ложку…

Глаза Насти затуманились, сделались влажными, а я вдруг закашлялся, чувствуя себя совершеннейшим дураком. Неужто она в меня влюбилась настолько, что…нет, приятно, конечно, но что бы ТАК?! Да не бывает такого! С первого взгляда!

Или это по контрасту с жизнью, которой жила с мужем? Грубый мужлан, который доминировал каждую минуту, каждую секунду, который думал только о своем удовольствии, и не позволял жене вообще ничего — кроме как зарабатывать деньги, да удовлетворять себя, любимого. То-то она сейчас распрямилась, разошлась, как сжатая пружина! Вырвалась на свободу! А я…я просто первый попавшийся мужчина, на которого она излила свою истосковавшуюся по любви душу. Потом разберется, какое я в общем-то…хмм…какой я не идеал, и найдет себе мужчину получше. А может, не найдет. А может я просто боюсь поверить, что и мне в кои века привалило счастье. Двадцати пяти лет от роду, с ногами от ушей, и мордашкой от Кары Делевинь.

Кстати, в шортиках, дома — она похожа на эту Кару как две капли воды. Хе хе…вот и мне в конце концов перепала супермодель! Не все же только олигархам их пользовать!

Хмм…нет, Настя красивее Делевинь. У той всегда такое недовольное выражение лица, будто сейчас укусит. Раньше и Настя такая была. А сейчас — улыбается, и сделалась невероятно милой.

А еще — у Делевинь груди разного размера и слегка отвисшие, а у Насти они побольше, торчат, и ровные, будто из-под скальпеля хирурга. Нет, не протезы — я бы почувствовал. Натуральные, без всякого сомнения.

Всегда удивлялся — почему красивые, милые и домашние девчонки ведутся на подонков и всякую шпану? Выходят замуж за них, живут с этими уепками, которые днями и ночами портят им жизнь, плачут…и все равно жрут кактус. Это что такое? Мазохизм? Подсознательное стремление к жертвенности? И ведь девчонки из отличных семей, где их любили, холили, лелеяли! Протест против излишней заботы? Тоска по кулаку мужчины? Бьет, значит любит? И годами терпят этого ублюдка, которому давно надо перерезать глотку, а не облизывать его грязный стручок!

И совершенно противоположное, но из той же оперы — домашние, благовоспитанные мальчики женятся на оторвах, в которых перебывали все соседние районы, а дальние районы не были просто потому, что в этот момент была занята с соседними. И гуляют эти девки после замужества, и выедают мозг, а придурок терпит под боком эту дрянь, и прощает после очередного залета. Тоже своеобразный мазохизм?

— Ты говорил, у тебя есть кошечка? — вдруг спросила Настя, которая сидела за столом, подпирая голову рукой, и смотрела на то, как я всасываю очередную ложку борща со сметаной — Ты не пробовал ее искать? Может походить вокруг дома, покричать? Она и придет! Я всегда мечтала купить кошечку…но муж запрещал. Я так их люблю!

Борщ вдруг едва не застрял у меня в глотке — я подумал о том, как Олька воспримет появление в доме этой женщины. А вдруг приревнует? Нет, не по-женски…собаки, например, тоже ревнуют. Читал книгу одного австрийского писателя, который очень любил собак, так вот тот рассказал случай, как в некой семье появился младенец. До того молодая семья ласкала только собачку, по-моему кокер-спаниэля (уже не помню какую, но вроде кокера). Он для них был как ребенок. И вот — родился мальчик. И все внимание пары переключилось на него. Так кокер однажды запрыгнул в коляску и загрыз ребенка. Он не хотел делить любовь.

Жуткая история, но абсолютно реальная. И вот — кикимора, которая является просто-таки машиной для убийства. Появляется в квартире, и обнаруживает рядом с хозяином…вражину! Чужую бабу! Брр! Так и вижу, как акульи зубы кикиморы рвут лебединую шею Насти. Я аж передернулся…

— Ты чего? — удивилась Настя — Переживаешь, что с кошечкой что-то случилось? Придет, я уверена! Очень хочу ее погладить…

Я тоже хотел погладить Ольку, мне ее не хватает. Но и очень не хочется потерять Настю. Очень-очень не хочется. И как втолковать моей зверюшке, что нельзя выедать печень моей женщины? Об этом надо как следует подумать…заранее подумать! Олька скоро появится — возбужденная убийствами, окровавленная и ревнивая. Может поехать на кладбище и найти ее там, заранее? Завтра с утра поедем с Настей вместе. Точно. Решено!