Четыре Времени Мира. Город

Глава пятая. Я — Зорон

Тени — плотоядная разумная раса Города Сумерек, имитирующая социально–ролевую модель общества, повадки и телосложение людей. После долгого изучения представителя данной расы, я сделал вывод, что… «далее страница залита чернилами».

Примечание доктора Зорона: Проклятье!

Лежа в полосе света из приоткрытого окна чердака, маленький человечек тихо умирал.

Ему было лет двадцать с чем–то на вид, хотя на самом деле на десяток больше. Но полнота и почти детское лицо, создавали иллюзию вечной юности. Не просто рыжие, а чисто оранжевые, ярчайшего цвета волосы и густые брови, подбородок, будто никогда и не знавший щетины. Слабость от потери крови истончила и без того хрупкое здоровье, сделав кожу мертвенно серой, а пульс слабым и еле различимым. Отягощенному лишним весом и не привыкшему к такому количеству физических нагрузок, какая перепала на его долю за последние сутки, ему было трудно, почти невозможно выжить самому. Он отчаянно нуждался в помощи, хотя и не имел сил позвать врачевателя. Но тот пришел. Владелец чердака, доктор Зорон.

Он бросился к умирающему, готовый оказывать первую помощь, но бесконечное удивление заставило его остановиться:

— Серьезно? Это он?

Зорон посмотрел на пациента, потом на тень, и снова на лежащего в углу человека. Тому были две причины. Во–первых, данный юноша, или, если хотите, молодой мужчина уж никак не состыковывался с образом прекрасного, невероятного, восхитительного, чудесного, необыкновенного, и храбрейшего человека, которым его описала Кирстен, провожая доктора наверх, где и прятала своего «подельника». Ну а во–вторых, Зорон прекрасно знал его. Проверяя пульс и готовя лекарства, он шутливо осведомился у девушки:

— Ты точно уверена, что хочешь его будить? Нет, я спрашиваю не просто так, ты хотя бы осознаешь последствия этого поступка?

Как только они забрались на чердак, Кирстен бросилась к парню, и теперь, держа его за довольно пухлую белую руку, смотрела на доктора с таким подозрением, как будто именно он был смертоубийственным чудищем, с пастью полной острых, как иглы, зубов.

— Вылечи его! — в черных глазах явственно читалось продолжение: «иначе убью». Юмора она, в данный момент, похоже, совсем не воспринимала. Здесь все было очень и очень серьезно. Зорон испытал легкий укол разочарования. Несмотря на то, что эта женщина пыталась его прикончить, возрастающий интерес к ней основывался не только на желании изучить поближе новую для доктора расу, хотя и этого было предостаточно. Он чувствовал себя довольно легко в её обществе: ведь она уже показала худшее, что могла с ним сделать. Но такой как он и такая как она? Никогда бы не поверил!

— Как скажете, сирра тень, — вздохнул Зорон, послушно выполняя свою работу. Так уж сложилась судьба, но в огромном Городе, в котором были миллионы домов и почти столько же чердаков, именно на этом встретилось двое ямчан. Наследник древнейшего рода Зорон и сын мукомола, тот самый, что пропал три года назад.

Он всегда был странным, этот нелепый рыжий Марк. Поговаривали, все от того, что в младенчестве его поцеловала Кошка. Разумеется, это было всего лишь насмешкой, аллегорией странности, даже слабоумия, ведь мукомола уважали, и никто не посмел бы в открытую потешаться над его сыном: так и без хлеба недолго остаться.

Так что по слухам, именно озорная хранительница Города одарила будущего наследника мучного производства веснушками, ярким, как самое жаркое пламя, цветом волос и деятельным бурным характером, пугающим окружающих вместе с полным равнодушием к жерновам и физическому труду. Марк был мечтателем: его вечно бросало из крайности в крайность. С утра он сочинял стихи, днем пытался рисовать, вечером изобретал новый механизм, что мог якобы помочь отцу, а потом все ломал и рвал, чтобы с утра начать заново. Ему было тесно, неуютно в Яме. Излишне открытый, слишком энергичный, чересчур болтливый и неуемный. И совершенно бесполезный. Он не вписывался в четкую, выверенную посекундно жизнь пригорода, тем более, абсолютно все его начинания были либо бесплодны и бесталанны, либо приносили вред и разрушения, мешая размеренной жизни ямчан. Поэтому, когда парень пропал три года назад, никто, кроме родственников и пары сочувствующих, особенно не рвался его искать. Призванные грифойдеры честно прочесали лес и сообщили горюющему отцу, что его сына, вероятно, утащила какая–то тварь, возможно Зверь, бесчинствующий в этих краях два десятка лет назад, и искать его больше смысла нет.

Мука пропала в Яме на месяц, а после появилась вновь. Мукомол нашел утешение в шестерых остальных своих сыновьях, не таких рыжих и не таких странных, как первенец. И вот теперь Зорон смотрел в светлое розовеющее лицо Марка и поражался тому, как удивительна жизнь и совпадения в ней.

— Нужно перенести его вниз. Там есть кровать, — предложил он, намереваясь немного блеснуть перед Кирстен своей мужской силой. Не удалось. Хрупкая на вид, хоть и высокая девушка, без видимого труда подняла здоровенного взрослого бугая на руки, полностью игнорируя его немаленький вес и законы притяжения. На ошарашенный взгляд Зорона она ответила:

— Во мне бурлит его жизнь. Через пару суток я с трудом буду поднимать предметы тяжелее ложки. Так что, если вам нужно передвинуть мебель, скажите об этом сейчас, сирра доктор.

Хм, да она ведь пошутила! Экий прогресс.

Нет, решил Зорон, нужно обязательно подробно изучить эту тень. Когда еще будет возможность? Знал он о расе очень мало: пару абзацев из книг, да и все. Из курса истории Города, например, что тени появились еще где–то на заре правления рода Трой, и пришли жить не в мире с остальными расами, как это делали другие до них, а завоевывать и истреблять. После многочисленных кровавых и тяжелых войн, задолго до его рождения, и даже до рождения деда и прадеда Зоронов, тени были разгромлены союзом городских рас и практически истреблены. В последующие годы они прятались в Полуночи и выживали как могли, наращивая власть, популяцию и влияние, время от времени пытаясь устроить очередное восстание, а вот ближе к началу мэрства Селестины Трой, снова подняли головы и начали показывать зубы. После нескольких разгромных поражений, которыми прославилась молодая, но деятельная и жесткая на расправу Мэра, тени сдались и подписали очень невыгодный для них пакт о перемирии, откупившись регулярными поставками теневого элемента.

Оставшаяся в живых, после настоящего геноцида, кучка теней жила теперь в тщательно контролируемой резервации, вроде бы как в Сумерках. Вот собственно и все, что знал Зорон об этой расе. Теней ненавидели и боялись, но в Яме они и их жуткие деяния воспринимались скорее как страшные сказки, чем реальная опасность.

И теперь Зорон столкнулся с представительницей этой расы вплотную, на своей шкуре почувствовав, что сказка может стать явью в любой момент. В любознательном докторе было столько вопросов и энтузиазма первоисследователя, что он с трудом дождался, когда Кирстен освободится и будет в полном его распоряжении. Больной поправлялся прямо–таки на глазах, погрузившись из бессознательного состояния в крепкий сон. Проснется — будет здоров и энергичен. И если сын мукомола не изменился, то его пробуждение будет сразу же заметно даже из другого конца дома.

— Ты ко всем девушкам при знакомстве, сразу в рот лезешь? — с чуть уловимой долей сарказма в голосе прокомментировала Кирстен лихорадочные приготовления Зорона, который волновался, словно мальчишка, готовясь распаковать желанный подарок. Из сундука было небрежно вытряхнуто все, что могло пригодиться в исследовании, в том числе и крохотное зеркальце для обследования ротовой полости, на которое тень сразу обратила внимание. И сделала правильные выводы.

— Только тем, кто сначала пытается оседлать меня, как дикого крукайса, а потом сожрать, — фыркнул доктор в ответ, раскладывая и стерилизуя инструменты. Собственные раны он самолично продезинфицировал и перевязал. Тень торжественно поклялась в своей неядовитости, но помогать в перевязке не стала. Похоже, её трепетное человеколюбие заканчивалось на Марке.

— Учти, человек, я не собираюсь раздеваться, — Кирстен сидела на кухонном столе, и с интересом наблюдала за доктором. — Все самое необычное ты уже видел. Надо же… — она наклонила голову, глядя на лихорадочные приготовления Зорона, — ты действительно никогда не встречал тень?

— Ты моя первая, — хмыкнул он. — Будь со мной нежной и не пытайся откусить голову. А теперь открой рот и покажи это чудо.

— Впервые слышу, чтобы зубы тени называли чудом, — Кирстен иронично подняла черную бровь. — Обычно на это реагируют как «о духи, какая гадость, подайте мне кто–нибудь арбалет», — Девушка прикрыла глаза и послушно разомкнула челюсти.

Ах, если бы вырвать на память хоть один из острейших как бритва зубов! Полупрозрачный ближе к кончику, с зазубриной на внутренней стороне. Счастью Зорона не было бы предела!

Кирстен будто мысли прочитала:

— Зубы драть не дам. Даже не вздумай, человек.

— Ты телепат? — после впечатляющей демонстрации силы девушки, Зорон бы и этому не удивился

— Нет. У тебя все и так на лице написано, — на него смотрели крайне серьезные глаза. И она добавила: — Если быть честной, я до сих пор считаю тебя чокнутым.

Зорон смутился.

— Почему? — спросил он, переходя к измерениям.

— Ты бы себя видел, доктор! Как призрак, появляешься в нежилом доме, пахнешь как травяной веник и уверенно идешь на тень, вооружившись кочергой. Признаюсь, я даже как–то опешила от такой наглости.

— И попыталась притвориться человеком?

— Именно. Когда ты настолько быстро догадался, кто я, да еще и сказал, что знаешь о Марке, я подумала, что ты из тех, кого прислали по наши головы. Хотя дяде раньше не приходило в голову пускать по моему следу людей. Он в этом смысле консерватор.

— Значит, за тобой все–таки охотятся?

Зорон замерил ухо и пропорции лица, тщательно вписывая в сборник своих примечаний. Её кожа была очень теплой, ощутимо выше температуры человеческого тела, но уже не такой горячей, как в первый раз, когда он коснулся её в темноте. Руки тени с длинными аккуратно заостренными ногтями покрывала сеть белых шрамиков. Часть уходила под широкие бархатные рукава.

— Вот–вот, — Кирстен заметила его взгляд. — Это не особенность расы. Это я разбила очень большое стекло.

— Зачем? — изумился доктор.

— Ну… наверное, тебе можно довериться. Все равно, мне уже вряд ли можно помочь. А так… возможно, чем больше людей узнают о том, что готовится, тем лучше. Что ты знаешь о тенях? Кстати… доктор Зорон? Где–то я уже слышала эту фамилию, да и домик вроде бы принадлежит какому–то знатному теплокровному. Ты из мэрийских?

— Наверное, ты слышала о моем отце, — и Зорон вкратце изложил историю своего появления в Городе. — А о тенях знаю только из книг по истории. О войнах. И резервации, — он внимательно следил за её реакцией. Тень лишь кивнула, подтверждая все сказанное.

— Ты знаешь, кто такая матриарх Нора? — уточнила она. — И почему Селестина Трой так поступила с моим народом?