Падение драконов

— Нет, мастер. Сабина лучше многих. И кухарка отличная, и пушкарь хоть куда. Не все так хороши.

— Приходите ко мне в любое время, мадемуазель. — Пиэл поклонился.

Сабина покраснела от удовольствия и кивнула, а Пиэл пошел вдоль рядов, задавая странные технические вопросы, обнял Герцога и Тома и наконец остановился, глядя на три фальконета, которые казались карликами по сравнению с новыми мощными балобанами и пушками.

— Вы их всю дорогу тащили? — спросил он, пораженный.

Герцог не выдержал:

— Мастер, вчера вечером мы стреляли из них в другом мире.

— А до этого в еще одном мире, — добавил Том.

Мастер Пиэл покачал головой.

— Ну и ну. Что ж, мы с вами сделали все, на что способны разум и человеческие руки. А теперь настало время вести их в бой.

— Мне? — заколебался Эдвард.

— Разумеется. — Пиэл нахмурился. — Ты теперь главный. Я стрелял из одной из них. Из большой. Один раз. А ты собрал всех этих людей и водил их в бой. Это твое искусство и твое ремесло. Принимай командование.

Эдвард долго молчал, не зная, что сказать.

— Но, мастер Пиэл… — выдавил он наконец.

Но его мастер уже удалялся, выкрикивая приказы о разгрузке пороховых зарядов. Эдвард пожал плечами и взглянул на Герцога, который ему подмигнул.

— Ясно, — сказал Эдвард. — Итого нам нужно сорок расчетов. Том, узнай вес пушек и назначай людей.

— Во имя святой Варвары, — пробормотал Том. — А у нас есть сорок капитанов?

— Уверен, что да, — кивнул Эдвард. — Ну, а если нет, то времени на учебу аж до рассвета.

Хависсу Суинфорд, спавшую под плащом между двумя теплыми товарищами, разбудил сменяющийся часовой — Билл Стоуффи.

— Ну и жуть, — сказал Стоуффи, — снег этот. Вставай, Хави, твоя очередь. Я хочу поспать.

Суинфорд больше всего на свете хотелось спать дальше. Под плащом было так тепло. Но она проснулась. Они заняли сарай, когда-то принадлежавший меховщику. Крыша каким-то чудом пережила колдовство и драконий огонь. Хависса кое-как встала и застонала, но она чувствовала себя лучше, чем много дней до того. И еще лучше ей стало, когда Сара Гуди протянула ей чашку горячего куриного бульона.

Хависса пила бульон, обжигая язык и вяло пережевывая кусочки курицы. Меч ее сломался, остался только кинжал. Стоуффи уже зарылся в кучу плащей.

— Стрелы, — напомнил он. — Целые тюки. К северу лежат. Давай, доброй ночи.

Суинфорд вышла в ледяную тьму, где снег валил стеной, и обнаружила стрелы в аккуратных мешках с распорками. Они лежали у задней стенки под навесом. Она взяла мешок, открыла и вынула стрелу. Над сломанным кругом мастера Пиэла красовалась метка королевского арсенала.

Она поцеловала стрелу и переложила весь мешок в открытый колчан. Затем застегнула тяжелый ремень, накинула на плечи плащ и нырнула в темноту.

Коллингфорд уже ждал ее. Они вместе проверили часовых: полдюжины замерзших и усталых людей тупо смотрели на снег. Затем они пошли на север вдоль окраины города. Пожары еще догорали, и весь снег раскис. Идти по нему было ужасно неприятно.

— Где-то тут вроде ополчение, — сказала Хависса. Коллингфорд взвел свой арбалет — не боевой лук, висевший за спиной, а легкий арбалет, из такого знатная дама могла бы стрелять по птицам. Коллингфорду он нравился, потому что его можно было нести взведенным. Суинфорд тоже такой хотела. Темнота была какой-то неправильной, а снег все делал только хуже. Она шагала очень осторожно, ноги мерзли в ледяной жиже, пожары мерцали сквозь снег, будто отблески ада.

Она заметила тень движения, встала и бросила стрелу на лук. Натянула вощеную тетиву.

— Стой! — крикнула она.

— Стой! — крикнула тень в ответ.

Раздался шум — скрежет стали по камню.

— Пройди вперед и назови себя! — крикнула Суинфорд.

Человек возник из снега, как фокусник: высокий мужчина в хороших доспехах. Суинфорд сразу узнала его: Гарет Монтрой, граф Приграничья. Она опустилась на одно колено. Он шагнул вперед, зажав в кулаке тяжелый кинжал. Одного глаза у него недоставало, а лицо было совершенно пустым. Он двигался быстро, но Коллингфорд оказался быстрее и вонзил легкую стрелу во второй глаз графа. Затем замахнулся тяжелой егерской саблей и одним ударом обезглавил спотыкающегося слепца. Из шеи мертвого графа выполз червь.

Суинфорд еще могла шевелиться только благодаря железной выучке. Она вытащила из-за пояса короткий молоток, которым пользовалась для забивания кольев, и колотила графа по шее, пока не превратила червя в жидкое месиво. После этого она всхлипнула и обняла Коллингфорда.

— Спасибо.

— Просто не думай об этом. Черт.

— Да уж, — согласилась она и подобрала прекрасный боевой меч мертвого графа. Отошла, дрожа всем телом. Но, даже охваченная ужасом, она оставалась опытным воином: она вернулась к грязному трупу и взяла пояс и ножны.

Коллингфорд уже трубил тревогу.

Император, поднявшийся на тысячу футов в ледяной воздух, уже видел первые светлые пятна на востоке, но до настоящего рассвета оставалось не меньше часа. Одайн вели себя сдержанно: неожиданная атака не удалась, если это вообще была атака, а не трепыхания трупа, и Габриэль сделал все необходимые приготовления.

«Завтра?» — спросил Ариосто.

«Сегодня, брат», — ответил Габриэль.

«Ладно. Сегодня я достигну своего полного роста».

— Я думал, ты больше, — сказал Габриэль вслух. Ариосто рассмеялся.

Они приземлились у врат, и Йон Ганг с Хэмуайзом забрали Ариосто. Полдюжины жирных альбанских овец блеяли во вполне оправданном ужасе.

«Ты когда-нибудь думал, что в мире овец ты самый ужасный злодей?» — спросил Габриэль.

«Нет. А надо?»

«Ни в коем случае».

Габриэль спешился и устало прошел через врата, махая рукой часовым и отвечая на тихие «доброй ночи». Большой красный шатер стоял прямо у врат. Сразу стало тепло, вечер был ясный и приятный. Он вошел в шатер и обнаружил, что там прекрасно провели время без него. Том Лаклан храпел, уронив голову на стол, Сью спала в соседнем кресле. Анна Вудсток лежала на ковре, пристроив голову у Тоби на коленях, Майкл спал в обнимку с Кайтлин и дочерью, спал мастер Никодим, Мортирмир спал рядом с Танкредой, у которой в руках оставался полный бокал вина, Фрэнсис Эткорт растянулся во весь рост под столом, де Бозе поначалу показался бодрствующим, но он тоже спал, прямо в доспехах.

Габриэль посмотрел на них и передумал злиться. Он был рад их видеть. Ему хотелось плакать. Абсурдное чувство.

И тут появилась Бланш.

— Я не спала, — тихо проговорила она. — Я надеялась, что ты вернешься.

— Мудрая дева, — сказал он.

— В моем светильнике еще осталось масло.

— Это двусмысленность? — поинтересовался он.

— Тебе помочь с доспехами? Или просто уйти и оставить тебя на волю судьбы?

А через несколько тихих мгновений он положил руку ей на живот и почувствовал, как шевелится его сын или дочь.

— Ты бы поспал, — сказала она.

— Не хочу спать. Я хочу, чтобы меня миновала чаша сия. Я хочу, чтобы время остановилось.

Она поцеловала его.

— Раз уж мы не можем заставить время остановиться, мы можем заставить его бежать быстрее.

— Я люблю тебя, — сказал он со смехом.

Она тоже грустно рассмеялась: плач был бы пустой тратой времени.

Закат. Начался долгий красивый закат последнего мира, мира, очищенного от хищников одайн. Сквозь врата, за откинутым пологом шатра, Габриэль видел снег. Сегодня шатер императора был почти пуст. Габриэль стоял в огромном красном помещении, пока Йон Ганг, Хэмуайз и Анна Вудсток надевали на него только что отполированные золотые доспехи. Поочередно заходили его офицеры, обменивались с ним несколькими словами, объятиями или рукопожатием. Вошел сэр Майкл, взял точильный камень и принялся точить кинжал.

Пришел Морган Мортирмир и встал, наблюдая за ними.

— Я закончил обрабатывать оружие. Все готово. Весь малый отряд. Большая часть наемников. На самом деле все, но некоторые захотели еще кинжалы, копья, и я не…

— Морган, — сказал Габриэль.

Молодой магистр покраснел.

— Мы победили тень, волю и мятежных одайн. Мы победим и сейчас.

Мортирмир кивнул. Руки у него дрожали, и Габриэль сжал его ладонь. Мортирмир внезапно обнял своего капитана.

— Ты так близко, — пробормотал он.

— Я знаю, — ответил Габриэль.

— Не надо колдовать. Ты больше никогда не должен колдовать. Не надо.

Улыбка Габриэля никак не была улыбкой святого.

— Посмотрим.

— Надо подправить твою… маскировку, — сказал Мортирмир.

— Оставь ее в покое. Через пару минут я ее сброшу.

— Ты будешь гореть, как факел.

— Ну да.

В конце он пожал руки своему оруженосцу и пажам.

— Анна, встань на колени, — велел он. Он посвятил ее в рыцари в присутствии сэра Майкла и вошедшей в шатер Изюминки.

Она не могла сдержать слез и расстроилась из-за этого, заставив императора улыбнуться. Затем он вышел в закат этого мира и посвятил в рыцари еще дюжину юношей и девушек.

Появился Лукка с кучей сообщений. Сэр Майкл пробежал их глазами и кашлянул.

— Говори, — велел Габриэль.

— Тоубрей взял штурмом дворец в Харндоне. Королеву подменили, использовав леди Мэри. Похоже, леди Мэри мертва. — Он казался ошеломленным. — Гребаный мой папаша. Господи, я чувствую себя грязным.

— Майкл, не принимай это на свой счет. Майкл! — Габриэль прикрикнул, как будто молодой человек все еще оставался его оруженосцем. Бывший оруженосец напрягся. — Ты мне нужен. Здесь. Рядом. Забудь про своего отца. Он никто. У нас впереди главная битва эпохи. — Габриэль указал на врата: — Приведи мне Плохиша Тома, пожалуйста.

— Да, ваше величество, — кивнул Майкл и вышел с застывшим лицом.

— Лукка, — сказал Габриэль, — окажите мне одну услугу.

— Что угодно, милорд.

— Отправляйтесь в Харндон и убейте графа Тоубрея. Даже не маскируйте под несчастный случай. И, Лукка, если Майкл когда-нибудь спросит, то не скрывайте, что это мой приказ.

— Сейчас или после битвы? — спросил Лукка.

— Можно и после, но обязательно.

— Госпожа Мария, милорд, — сказала госпожа Анна Вудсток.

Габриэль с минуту изучал латные рукавицы, а потом посмотрел на свой золотой бацинет и понюхал подкладку, которая оказалась очень чистой. Анна показала ему меч. Он провел пальцем по клинку, убедившись, что он острый там, где следует, и тупой там, где он перехватывает лезвие руками. А еще увидел маленькую готическую «М» под клеймом мастера Пиэла.

— Ваше величество, — поклонилась госпожа Мария. — Мастер Браун, мастер Лукка и я получили предложение.

Мастер Браун, как всегда замечательно непримечательный, поклонился.

— Милорд, саламандры пригласили нас к себе.

— Прекрасно, — кивнул Габриэль.

— Думаю, да, — согласилась госпожа Мария.

— Но у меня есть небольшое задание для мастера Лукки, — сказал император с самой противной своей улыбкой. — Я думаю, вы оба могли бы составить ему компанию. В таком случае вам, вероятно, понадобится мой приказ и печать. Мастер Юлий?

— Уже пишу, — отозвался тот. — Посол?

— Хороший вариант, — согласился Габриэль.

Том Лаклан вошел и поцеловал Бланш.

— Клянусь сиськами Тары, Габриэль, ты светишься, как ангел.