Хаски и его учитель белый кот. Том 1

Глава 69. Этот достопочтенный следует твоим наставлениям… Ничего себе!

Это совпадение? Или…

Конечно, сейчас он не может рассматривать грудь Учителя, когда захочет, и только по памяти он может восстановить положение и вид приметной отметины. Однако он точно помнил, что шрам у Чу Ваньнина в виде полумесяца, тонкий, бледно-розового цвета. Скорее след от меча или кинжала, совсем не похожий на огромную кровавую дыру, оставшуюся от погружения в собственную грудь всех пяти пальцев Чу Сюня.

Разница слишком велика.

Обдумав эту мысль, Мо Жань смог перевести дух. Чу Сюнь и Чу Ваньнин разительно отличались по характеру, но во всем остальном были слишком уж похожи. Взять ту же внешность или эту их мантру “бесценна жизнь каждого имеющего душу существа”, а теперь еще и шрам на груди у обоих. Слишком уж много совпадений.

Однако, возможно потому, что Чу Сюнь был слишком мягким и добрым человеком, а Чу Ваньнин слишком жестоким и холодным, или потому что Чу Сюнь был женат и имел ребенка, но если бы Чу Ваньнин оказался бы реинкарнацией Чу Сюня или, не дай бог, сам оказался Чу Сюнем, Мо Жань чувствовал, что он не смог бы принять такого поворота и рухнул бы на месте.

К счастью, кажется, все это было лишь цепью удивительных совпадений.

Какая участь ждала Линьань, потерявший защиту Чу Сюня, было понятно и без слов.

Князь призраков не сдержал обещание. Как только ночь опустилась на город, кровавый дождь пал на проклятую землю. Вода в городском рве стала алой от пролитой крови, всюду были слышны стоны и вопли обезумевших живых людей и чавканье мертвецов. Город наполнили дорвавшиеся до свежей крови ожившие трупы, которые вырывали внутренности и разбивали головы жертв, чтобы добраться до любимого лакомства.

Мо Жань с Чу Ваньнином спрятались в маленькой заброшенной хижине на окраине города. Хозяин дома уже давно был мертв. Все вокруг, от мебели до посуды, покрылось толстым слоем пыли.

Мо Жань плотно запечатал входную дверь и все окна, оставив для наблюдения лишь маленькое окошко на кухне.

Снаружи время от времени доносились вопли ужаса и зловещее чавканье.

Мо подхватил Чу Ваньнина на руки и усадил на поленницу в дальнем углу хижины.

Взъерошив волосы маленького брата, он сказал:

– По словам Восемнадцатой мы не сможем покинуть это место, пока Князь призраков не будет повержен. Поэтому ты пока посиди тут и дождись старшего брата.

При этих словах Чу Ваньнин поднял голову:

– Ты хочешь выйти?

– Не сейчас. Я уйду, когда Призрачный князь войдет в город.

– Но это очень опасно. Иллюзорный мир стал реальностью. Сможешь ли ты справиться с ним своими силами?

– В любом случае, я не потащу с собой на битву ребенка.

Чу Ваньнин мотнул головой:

– Я иду с тобой.

– Ха-ха-ха, братец, ты такой смелый, но еще слишком маленький, чтобы участвовать в этом. Если пойдем вместе, мне придется постоянно отвлекаться на твою защиту. Вот немного подрастешь и будешь делать все, что захочешь. Однако на этот раз послушайся своего старшего брата.

– Я не буду тебе обузой.

– Обычно так и говорят те, кто тянут всех назад. Будь хорошим мальчиком и не капризничай, ладно?

– …

Когда Ся Сыни перестал спорить, Мо Жань облегченно выдохнул. Он выглянул в окошко, и его лицо приобрело сосредоточенное и холодное выражение. С чего это иллюзорный мир юйминь вдруг стал реальностью? Младший брат прав: кто-то пытается причинить им вред. В прошлой жизни бесчисленное множество людей желало его смерти, но в этой жизни он еще не успел насолить кому-то из сильных мира сего. Если подумать, то единственный, кто уже пытался убить его, это фальшивый Гоучень из озера Цзиньчэн.

Однако, если Гоучень не более чем марионетка, кто истинный кукловод? И почему человек, так мастерски владеющий запретной техникой Вэйци Чжэньлун, не появился в его прошлой жизни?

Неужели он не единственный, кто возродился в этом мире…

От этой мысли его резко бросило в дрожь, а в глазах появился зловещий блеск. Чтобы похоронить свое прошлое, после возрождения он старался держать себя в руках. Если объявится еще один человек из прошлой жизни, то он может потерять контроль над ситуацией.

От этой мысли настроение Мо Вэйюя испортилось еще больше. Тут в его мысли вторгся детский голос:

– Мо Жань… я…

– Что случилось?

Чу Ваньнин все это время взвешивал все “за” и “против” разоблачения своей истинной личности. В конце концов, стиснув зубы, он набрался смелости и решил рассказать Мо всю правду.

– Послушай меня, я действительно могу тебе помочь. Я…

Однако, как только Мо Жань услышал его «могу помочь», то тут же решил, что этот маленький брат опять собирается настаивать на участии в битве. Поэтому он перебил его:

– Ладно, ладно, говори, что хочешь, но ты останешься внутри. Я не дам тебе выйти и точка! Перестань храбриться и будь послушным!

– Сначала выслушай, что я скажу…

Эта настойчивость начинала раздражать Мо Жаня:

– Не буду я слушать, не буду! Хватит уже бубнить, маленький паршивец!

– …

Заметив, каким кислым стало выражение лица маленького брата, Мо решил, что немного переборщил. Со смехом подняв палец, он сделал вид, что хочет ткнуть в морщинку между его бровями:

– В таком юном возрасте нельзя быть таким упрямым и не слушать старших. Если ты назвал меня старшим братом, то обязан следовать моим решениям. Мы ученики в одном ордене, поэтому с моей стороны это естественно желать защитить тебя, понимаешь?

Чу Ваньнин обреченно закрыл глаза и прошептал:

– Понимаю…

– Вот и хорошо, что понимаешь, в таком случае ты…

– Но я беспокоюсь о тебе.

Мо Жань остолбенел. Его палец дрогнул и застыл в воздухе, так и не коснувшись лба Чу Ваньнина. Вмиг онемев, он не мог придумать, что сказать. Прожив две жизни, Мо Вэйюй никогда не слышал, чтобы кто-то сказал ему «я беспокоюсь о тебе». Даже нежный Ши Мэй, который его всегда поддерживал, никогда так откровенно не выражал свою заботу.

С бешено колотящимся сердцем он смотрел на сидящего перед ним маленького ребенка, и его душа была переполнена противоречивыми чувствами. Чем дольше Мо Жань смотрел на Ся Сыни, тем более ласковым становился его взгляд. Он нежно дотронулся пальцем до его лба, а потом всей пятерней взъерошил волосы на макушке.

– Не беспокойся. Старший брат обещает тебе, что он обязательно вернется живым и здоровым.

– Мо Жань, сначала послушай меня, дай мне договорить…

Мо Жань расплылся в улыбке:

– Хорошо, я слушаю. Что ты хочешь сказать?

– На самом деле я…

Бац!

Дверь с грохотом распахнулась.

С громким криком в хижину ворвался растрепанный человек. Бедро его было разорвано до кости, а следом за ним в дом ввалилась толпа привлеченных запахом свежей крови трупов. Волоча за собой раненую ногу, парень хватал все, что попадалось под руку, бросал в живых мертвецов и орал:

– Проваливайте! Убирайтесь! Не подходите! Пошли вон!

Смачно выругавшись про себя, Мо Вэйюй выступил вперед, загораживая Чу Ваньнина своим телом. В его руке алым полыхнул Цзяньгуй. Держа перед собой ивовую плеть, бросив взгляд назад, Мо Жань приказал:

– Маленький брат, хорошо спрячься! Ни в коем случае не показывайся!

Поднял лозу, он ударил по сгрудившимся у входа ожившим мертвецам. Хотя Цзяньгуй по боевой мощи был подобен Тяньвэнь, Чу Ваньнин не успел передать Мо Жаню навыки управления этим оружием. В прошлой жизни оружием Мо Жаня был короткий меч, и он не совсем понимал как сражаться похожей на плеть лозой. Поэтому с самого начала обстоятельства для него складывались не лучшим образом: бессистемно нанося удары по трупам, он лишь впустую тратил силы.

В разгар хаотичного танца с Цзяньгуй позади него раздался ясный и холодный детский голос:

– Оберни плеть вокруг щитка на запястье, подпрыгни и нанеси три удара с разворота.

У Мо Жаня не было времени на раздумья. Он автоматически начал наматывать Цзянгуй и первым же ударом лозы проломил строй оживших трупов по левому флангу. Было не совсем понятно, зачем делать так много лишних манипуляций, но Мо Жань решил попробовать последовать указаниям младшего брата. Он нанес еще два удара, прокручивая лозу по полному кругу, затем подпрыгнул, и, перевернувшись в воздухе, до того как его ноги коснулись земли, полоснул Цзяньгуй по толпе.

Жух!

В это время подоспела новая волна мертвецов. Пылающий адским огнем Цзяньгуй, раскручиваясь, нанес три сокрушительных удара, уничтожив почти всех одержимых в хижине. Части тел и головы, из которых валил черный дым, теперь устилали пол хижины.

Мо Жань оглянулся и удивленно посмотрел на маленького брата, который спокойно восседал на поленнице.

А этот парень…. хорош, а?

– И какой следующий прием? – спросил воодушевленный Мо Жань.

– Следующий… подними левую руку и похлопай ей по правому рукаву, – с каменным лицом произнес Чу Ваньнин.

– О, какой удивительный замах! Как называется этот боевой прием?

Чу Ваньнин все тем же равнодушным тоном произнес:

– Ничего удивительного, просто ты слишком увлекся и сам себя подпалил.

– Ах! – юноша посмотрел вниз и, убедившись в правоте маленького брата, быстро потушил одежду, подожженную Цзяньгуем. К счастью, Мо Вэйюй никогда не отличался особой трепетностью, поэтому его ничуть не обидела шутка младшего брата. Наоборот, он расхохотался и, восхищенно посмотрев на ребенка, сказал:

– Маленький брат такой крутой! Мне это нравится.

Чу Ваньнин смущенно кашлянул и, стараясь скрыть выражение лица, отвернулся к облезлой серой стене. Но покрасневший кончик уха выдал его с головой.

К этому времени в доме оставалось всего шесть мертвецов способных двигаться. Чу Ваньнин, не глядя на Мо Жаня, обратился к серой стене перед собой:

– Расслабь запястье, подними руку к небесам, шесть раз вращай над головой, питая духовной силой, потом руби.

Мо Жань в точности последовал его наставлению, но на пятом вращении ему вдруг пришла в голову мысль:

– А как рубить-то?

– Э… как обычно рубишь мечом, так и руби.

– Ааа, вот оно как! – Мо почувствовал, что пока он раскручивал Цзяньгуй, гибкая и податливая ивовая лоза стала твердой и несокрушимой как длинный меч. Теперь Цзяньгуй с легкостью срубал одним ударом сразу шесть мертвецов.

– Ух ты!... – Мо Жань широко открыл глаза, ощущая боевой задор. – Где ты этому научился? Ты умеешь пользоваться ивовой лозой не хуже, чем мой наставник? Нет, может быть, ты даже лучше него! Он никогда не показывал мне такие приемы, которым научил меня ты.

– …

Мо Жань просиял:

– Отлично! Это же просто замечательно! В будущем мне больше не придется терпеть пренебрежительные поучения Учителя. Я же всему могу научиться у тебя! Разве это не здорово?

Чу Ваньнин пристально посмотрел на него:

– Тебя тяготит учение старейшины Юйхэна? Тогда вряд ли тебе понравится учиться у меня.

Мо Жань убрал Цзяньгуй, подтащил к дверям стол, заблокировав вход, и с улыбкой сказал:

– Ты – другое дело. Ты мне нравишься! Мы с тобой прошли огонь и воду, и ты всегда хорошо относился ко мне. Я никогда этого не забуду и впредь буду любить тебя как кровного младшего брата. Не говори, что твои наставления будут мне в тягость. Я не разозлюсь, даже если ты дважды ударишь меня.