Хаски и его учитель белый кот. Том 1

Глава 72. Дуньтан этого достопочтенного

[*炖汤 дуньтан – суп-рагу из тушеного мяса или рыбы (обычно с овощами, рисом), готовят и подают в горшочке].

Вечером два человека просто лежали рядом на просторной каменной кровати. Время в заключении тянулось невыносимо долго. Они уже потренировались и поели, а больше заняться было нечем. Сделав несколько кругов по довольно просторной пещере, Чу Ваньнин просто сел и начал медитировать. Но для Мо Жаня даже час, проведенный взаперти, казался вечностью.

– Ох, как же мне скучно! Как скучно! Давай развлечемся? Во что ты хочешь сыграть?

Чу Ваньнин, не открывая глаз, сказал:

– Ложись спать.

– Еще не время, – Мо Жань взглянул на песочные часы и покачал головой. – Еще слишком рано.

Чу Ваньнин предпочел бы проигнорировал его, но Мо Жань упал на кровать рядом с ним, а потом внезапно подкатился ближе и, обхватив его лицо руками, развернул к себе.

– Младший брат.

– …

– Младший брат...

– …

– Младший брат!

Чу Ваньнин открыл глаза и со злостью крикнул:

– Что ты творишь?!

Мо Жань нагло схватил его за руки и начал игриво раскачиваться туда-сюда:

– Поиграй со мной.

– Да кто здесь младший, в конце-то концов? – Чу Ваньнин уже был в ярости. Стряхнув хватку Мо, он закричал: – С чего ты решил, что я буду безобразничать* с тобой?

Мо Жань сладко улыбнулся и бесстыдно заявил:

– Конечно ты будешь безобразничать* вместе со мной. А кто, если не ты?

[* употреблено слово с двойным смыслом: 胡闹 хунао – скандалить, безобразничать; в разговорном языке имеет второе значение: распутничать, развратничать].

– …

Мо Жань, не спеша, развязал красную ленту, которой были связаны его волосы, и соединил концы особым узлом. Затем несколько раз обмотав ленту вокруг пальцев натянул ее между ладонями так, что получился причудливый узор.

Чу Ваньнин, наконец, проявил заинтересованность и сел на кровати. Он мрачно посмотрел на Мо Жаня:

– Что это? Как в это играть?

– Это Цветочная веревочка*. Обычно в нее играют девчонки, а парни не знают, как это делать. Но разве я вырос не в Музыкальной Палате Чанда? Там было слишком много праздных девиц, поэтому я навострился.

[*花绳 хуашен – игра “Веревочка”, в которой веревкой или шнурком, надетым на пальцы, образуют различные узоры (фигурки), помогая процессу зубами, запястьями и ступнями]

– …

– На самом деле это довольно интересно. Вот, смотри, прихвати тут, заведи сюда и используй большие пальцы, чтобы переплести… нет, не так, мизинец убери. Да, теперь верно. И большим и указательным пальцами двух рук перехвати здесь и, заведя в треугольник, разведи ладони в стороны…

Медленно и терпеливо, ни разу не повысив голос, Мо Жань объяснял как сплетать фигуры.

Потрескивающее пламя свечи высвечивало две тени: большую и маленькую. Их головы склонились друг к другу, пока они сосредоточенно корпели над запутыванием красной ленты для волос. Постепенно выражение лиц обоих смягчилось и стало расслабленным и безмятежным.

Под руководством Мо Жаня Чу Ваньнин попытался завершить узор, но совершил ошибку при скрещивании нитей, и вместо ожидаемого узора у него в руках оказалась просто натянутая на руки связанная лента.

Он в растерянности посмотрел на свои запястья, на которых болталась ленточка, и недоуменно пробормотал:

– Почему не получилось? Как же так…

– Ха-ха-ха, ты снова ошибся.

– Давай еще раз.

– Нет, нет, нет! – со смехом возразил Мо Жань. – Играть в одно и то же скучно, давай сыграем в другую игру.

– Ни за что! – Чу Ваньнин не мог просто сдаться на полпути, поэтому попросил более мягко: – Давай еще раз, а?

– …

Так эти двое провели три дня в тюрьме юйминь. На вечер четвертых суток заключения Мо Жань решил приготовить что-нибудь вкусненькое для Ся Сыни. За эти несколько дней он много раз задумывался над тем, чем можно было бы порадовать желудок младшего брата. Маленький учитель и Учитель родились в одном и том же городе и местности, а значит, скорее всего, их вкусовые пристрастия должны были совпадать.

Сегодня вечером им принесли одну курицу и немного грибов. Мо Жань собирался потушить ее в горшочке с грибами, а затем добавить немного самодельной лапши. Наверняка на вкус будет очень неплохо.

– Куриный суп на ночь?

– Ну… – откликнулся Мо Жань, покосившись на Чу Ваньнина. Этот ребенок был гениален в том, что касалось боевых искусств, но с цветочной веревочкой ему справиться так и не удалось. Однако, не желая сдаваться, каждую свободную минуту этот маленький упрямый ослик доставал ленточку и упорно пытался сложить правильный узор. Но даже эту упертость Мо Жань находил довольно забавной. Со смехом он сказал:

– Зато ты можешь со спокойной совестью сидеть и играть с ленточкой. Спорим, сколько бы я не тушил эту курицу, за это время ты все равно не сможешь сложить ни одной фигуры.

Чу Ваньнин на это заявление лишь презрительно фыркнул и, изучив ингредиенты на столе, уточнил:

– Может еще имбирь добавишь?

– Сейчас посмотрю… Вчера нам, помнится, давали немного имбиря.

Чу Ваньнин удовлетворенно кивнул:

– Положи побольше. Он хорошо маскирует запах сырого мяса.

Мо Жань потеребил подбородок:

– Хм.. а может мне еще и ягоды годжи положить?

Лицо Чу Ваньнина вмиг просветлело:

– У тебя и они есть?

– Пф! Разумеется, нет. Но, думается мне, у вас с Учителем совершенно одинаковые вкусовые предпочтения. Ему тоже нравится, чтобы в супе был имбирь и ягоды годжи.

– Э… ты, правда, помнишь, что он любит есть?

– Ха-ха, конечно, я же такой смышленый парень! – Мо Жань не хотел бы развивать эту тему. Не мог же он, в самом деле, рассказать младшему брату о том, что кроме этой жизни, у него и Чу Ваньнина была и другая? Поразмыслив, Мо добавил: – Вряд ли в этом мире найдется ученик более почтительный, чем я. Жаль только, что Учитель никогда желал видеть мое чистое сердце, полное искренней любви и восхищения.

Мо Жань занялся курицей и не мог увидеть странное выражение лица Чу Ваньнина. Он быстро ощипал птицу и опустил ее в горячую воду, чтобы удалить грязь и кровь. Внезапно до его ушей дошел тихий шепот младшего брата:

– Он же мог не понимать этого…

– Что?

Когда Мо Жань поднял голову и посмотрел на него, уши Чу Ваньнина тут же покраснели. Он отвернулся и несколько раз кашлянул, скрывая волнение, и потому сказал:

– Я сказал, что старейшина Юйхэн мог не знать, что ты хорошо относишься к нему.

– О, ну теперь это уже не так и важно. Так или иначе, я привык. Хотя раньше я мечтал, что Учитель станет моей семьей, и иногда мы будем говорить по душам, и, возможно, ему даже будет интересно, что я люблю есть и что нравится именно мне. Но это все в прошлом. Когда я впервые увидел его, то был одурачен его красивой телесной оболочкой. Думал, что он ласковый и кроткий человек, нежный внутри и снаружи, но теперь, поразмыслив на эту тему... эй, такой недостижимый талант, ежедневно занятый множеством важных дел, не может иметь еще и хороший характер. Как смел я вообще пытаться привлечь его внимание… Ха-ха-ха.

Услышав эти слова, Чу Ваньнин сначала рассердился, но тщательно обдумав все с точки зрения Мо Жаня, понял, что хотя он и старался проявлять заботу о потребностях своих учеников, но всегда сохранял дистанцию и держался подчеркнуто холодно. После этого он рассердился еще больше, хотя и не мог понять на кого именно, и в смущении опустил голову. Помолчав какое-то время, Чу Ваньнин спрыгнул с кровати и тихо подошел к Мо Жаню.

– Ты чего?

– Все эти дни ты готовил для меня. Давай, сегодня я буду готовить для тебя.

Мо Жань удивленно застыл, а затем, посмеиваясь, ответил:

– С чего это вдруг тебе такое в голову взбрело? И как ты, малыш, собираешься готовить? Смотри, ведь даже до очага не достаешь. Кроме того, я твой старший брат. И раз ты уже это принял, стоит ли теперь считать, сколько блюд я приготовил для тебя?

Чу Ваньнин пододвинул скамейку к очагу и, вскарабкавшись на нее, упрямо уставился на Мо Жаня.

– Эй… чего это ты на меня так смотришь?

– Видишь, я легко могу достать до очага.

– …

– Может старейшина Юйхэн и не знает, что ты любишь есть, но я не такой бессовестный, – с каменным лицом заявил Чу Ваньнин. – Отдыхай, а я буду готовить для тебя.

Пока Чу Ваньнин усердно кромсал продукты, он не позволял Мо Жаню вмешиваться в процесс готовки. Стоило Мо попытаться приблизиться к курице, младший брат вмиг вышел из себя и, угрожающе держа нож, остервенело набросился на куриную тушку. Теперь все его внимание было сосредоточено на разделке птицы, и Мо Жань почти с болью наблюдал его скованные, неумелые движения. Он пытался проявить заботу и помочь, но упрямый характер младшего брата слишком уж напоминал дурной нрав Учителя, который ненавидел, когда кто-то мешал ему, когда он был сосредоточен на чем-то. Поэтому, после еще нескольких неловких попыток напроситься на неприятности, Мо Жаню оставалось только, озабоченно ероша волосы, улечься на кровать и расслабиться.

Вся курятина, в конце концов, погрузилась в кипящую воду. Чу Ваньнин закрыл крышку горшочка и обернулся, чтобы что-то сказать Мо Жаню. Вдруг со стороны выхода из пещеры послышался тихий голос.

– А-Жань, брат Ся, вы слышите меня?

Мо Жань, едва заслышав этот голос, соскочил с постели и бросился к выходу. Он постарался рассмотреть людей снаружи сквозь ветви терновника и за спиной высокомерной юйминь сразу увидел Ши Мэя. Тот был одет в простую белую одежду, его бледное лицо сохраняло печальное выражение.

Сам Мо Жань не скрывал радость:

– Ши Мэй! Ты… Почему ты здесь?

– У меня есть важные новости для вас обоих. Глава ордена уже знает о случившемся и лично прибыл в Персиковый Источник. Сейчас он ведет переговоры с юйминь. Как ты? Тебе было тяжело в эти дни?

– Все в порядке! Я могу есть, пить и тренироваться. – Мо Жань сделал паузу, прежде чем нерешительно спросить: – А что Учитель? Где он?

– Говорят, что он по прежнему в закрытой медитации и вряд ли приедет.

– А... – что-то промелькнуло в глазах Мо Жаня, прежде чем, вздохнув, он пробормотал себе под нос: – Ну и пусть… не приезжает... Тоже хорошо.

– Но приехал старейшина Сюаньцзи. Он готов поручиться за своего ученика Ся Сыни. А где младший брат Ся, уже спит?

– Нет, он тушит курицу. Младший брат, скорее иди сюда!

Чу Ваньнин отложил маленький бамбуковый веер, которым раздувал огонь под горшочком, и подошел к Мо Жаню. Когда увидел посетителей, он не выглядел удивленным, только сухо спросил:

– В чем дело?

Ши Мэй ничего не успел ответить, как юйминь пробурчала:

– Ты не выглядишь как ребенок, который хочет вернуться домой. Прибыл твой наставник, чтобы защищать тебя. Сейчас он с нашей правительницей обсуждает условия твоего освобождения.

– Мой наставник?

– Старейшина Сюаньцзи.

– О... – Чу Ваньнин внутренне успокоился и, сделав паузу, прохладно добавил: – Очень хорошо.

Стражница, поджав губы, бросила:

– Вы двое можете выйти. Все благородные господа уже собрались в Павильоне Утоляющей Жажду Росы, чтобы выслушать ваши объяснения.

Чу Ваньнин оглянулся на на печку, где кипел горшочек с рагу, и сказал: