Институтка. Уроки страсти

10-2

Пробуждение Рейнада де Треви, герцога л’Армори, верховного инквизитора и Карающего меча королевства вновь было омрачено похмельем. Голова кружилась, в висках перестукивались злые кобольды. В неплотно прикрытые шторы щемилось низкое осеннее солнце, заливая постель теплым светом.

Он долго лежал в кровати прикрыв глаза от света задумчиво созерцая вышивку на балдахине. С балдахина на него с укоризной смотрел герб рода с девизом, наградными знаками и лентами младших ветвей. Всё так поколения предков знали толк в убранстве спален: открыл глаза - вспомнил себя. Пусть даже и не с первого мгновения. Герцог наконец приподнялся с подушек и соизволил дернуть шелковый вышитый шнур у себя над головой.

Невозмутимый камердинер бесшумно вошел в спальню, неся поднос с графином и бокалом непонятного напитка собственного приготовления. Поставив его на край кровати, он замер, ожидая дальнейших распоряжений.

- Гийом, напомни, почему я выбрал именно эту спальню? - поинтересовался герцог, снова прикрывая глаза.

- Солнце не заглядывает в нее утром, - невозмутимо сообщил камердинер.

- А это что? - Рей кивнул на окно, откинул одеяло и сел. - Не думаю, что это луна осчастливила нас!

- Четвертый час пополудни, ваша светлость.

- Однако!

Рейнард в несколько глотков осушил бокал и опять откинулся на подушки, ожидая, когда зелье подействует.

- Что-то важное было?

- Ничего такого, чтоб будить вас, только личная корреспонденция, - камердинер помолчал и еле слышно добавил: - Двухнедельной давности.

Рейнард закатил глаза.

- Мне кажется, Гийом, или ты не одобряешь меня?

- Ну что вы, ваша светлость. Глупо неодобрять того, кто исправно платит жалованье. Так что лучше я буду врать слугам, приходящим за ответам для их господ, что вы скоро ответите, чем кредитором, что вы скоро заплатите мне жалование.

Герцог несколько секунд молчал, вдумываясь в сказанное камердинером, а потом расхохотался.

- Как у тебя получается похвалить и в то же время укорить меня,а?

- Укорить? - Гийом изобразил удивление.

- Именно.

- Ваша светлость, я как мог!

- Я и сам удивляюсь. - Рейнард вздохнул и решительно откинул одеяло. - Ладно, ты прав, и мне действительно стоит заняться корреспонденцией, раз уж на службе решили справиться без меня.

Приведя себя в относительный порядок,герцог все еще в халате спустился в кабинет, чтобы разобрать накопившуюся корреспонденцию. Визитные карточки, приглашения на бал, письма от дальних родственников…

Знакомый вензель на конверте привлек внимание. Николь Эш. Гадая, что нужно модистке, как правило присылавшей счета в конце месяца, он вскрыл конверт и вчитался в строки.

В самых изысканных выражениях, за которыми читалась издевка, модистка извинялась за своих работниц, взявших оплату с протеже герцога и уверяла, что подобное более не повториться. К письму прилагался вексель.

Рейнард выругался, смял письмо и отбросил его в сторону. С трудом подавив в себе порыв мчаться к Амадин, чтобы свернуть ей шею, герцог прошел в свою комнату: перед убийством следовало хотя бы переодеться.

Чуть позже, он направился в сторону особняка. Пешком, чтобы хоть немного остынуть. Или разъяриться еще больше.

К счастью Амадин, в особняке ее не оказалось. Зло зыркнув на девицу, представившуюся как “племянница Лоры и горничная мадемуазель”, инквизитор прошел в гостиную.

Ждать пришлось не слишком долго. Скрипнула калитка. В ту же минуту плетения вспыхнули, предупреждая хозяина. Рейнард медленно поднялся. Он появился на пороге комнаты, как раз в тот момент, когда девушка входила в дом. При виде него она замерла, испуганно распахнув глаза. Герцог зло рассматривал ее атласный наряд и изящную прическу. Признаться, в этом наряде она была неотразима. Хотелось развязать все эти ленты, позволить белоснежной ткани упасть вниз, обнажая пенные кружева нижнего белья, а потом… Герцог не знал, что хочется больше: отшлепать ее за своенравность или, наконец, насладиться их договором. В памяти опять промелькнуло видение: белоснежные полукружья ягодиц, длинные ноги… Борясь с искушением, инквизитор прикрыл глаза, от этого воспоминания стали еще ярче. Стиснув зубы, рейнард зло посмотрел на стоящую перед ним девушку и холодно заметил:

- Думаю, настала пора объясниться.