Проклятая мечта

Глава 12.2. Неслыханная дерзость

Следить за пекарней Дейне пришлось до конца осени.

Это было очень сложное время, когда необходимо и магию познавать, и запоминать усложнившиеся формулы, и варить зелья, и выполнять материнские поручения. А слежка за пекарней — как-нибудь мимоходом. Во время прогулки. В двухэтажном доме из красного кирпича целыми днями из трубы шел дым, а слуги богачей, желающих полакомиться свежим хлебом, выстраивались в огромные очереди. Значит, Наоки жил в пекарне, как и раньше? Иначе бы брат без него не справился?

Однажды в слякотный, дождливый и в целом отвратительный день, выслушав пару выговоров от наставников за свою лень, Дейна насилу отделалась от них и пошла в пекарню. У нее не было при себе денег, она не собиралась покупать хлеб или пирожные, но просто страстно желала увидеть Наоки.

И увидела.

Юноша сидел за вторым прилавком, пересчитывал деньги, и вид у него был довольно болезненный, изможденный. Улучив минутку, Дейна проскользнула через толпу, пытаясь не расталкивать людей.

— Эй, Наоки! — позвала она шепотом.

Из-за шума он не услышал, тогда девушка позвала чуть громче.

Наоки поднял лохматую голову, увидел Дейну и слабо улыбнулся.

— Добрый день, Дейна. Рад тебя видеть.

Подойдя ближе, она разглядела, что его предплечье забинтовано, и что правой рукой юноша двигает очень вяло и неуверенно.

— Матушка волнуется за тебя, — легко солгала Дейна, не желая признаваться, что волнуется на самом деле она сама. — Ты убежал, когда был так слаб! Зачем?

— Не хотел навлекать гнев городской стражи на вашу семью, — нехотя признался Наоки, чуть помолчав. — В столице дворяне относятся к рантеранцам терпимо и с пониманием. А в поганых городишках, вроде этого, чернь и стража пытаются нас убить.

— Но вы ведь приехали из столицы, спасаясь от преследования?

Наоки быстро взглянул на нее, осекся и резко сменил тему.

— Твоя матушка сказала — это ты меня спасла. Я очень благодарен тебе. Если бы не твоя помощь, истек бы кровью и сдох, как собака.

— Эй, Наоки! — внезапно раздался низкий и бархатный мужской голос — как раз в тот самый момент, когда Дейна хотела протянуть руку и погладить Наоки по плечу. — Ты занимаешься работой или разговорами?

Обернувшись, Дейна увидела, что к ним подходит улыбающийся черноволосый мужчина с тонкими чертами на смуглом лице, одетый в черную рубаху и белый огромный фартук. Он был сильно похож на Наоки, но если тот был коренастым и крепко сбитым, то Райто — высокий и худой. Дейна перевела любопытный взгляд с лица одного брата на лицо другого и обратно. Сходства в них было больше, чем различия.

— Я работаю, — недовольно ответил Наоки. — Юная дама развлекает меня беседой.

И Дейна немного смутилась.

— Так это вы спасли моего брата? — Райто сощурил и без того узкие глаза, вгляделся в Дейну так пристально, что ее щеки залились румянцем. — Спасибо вам. От всей моей сиротской души я благодарен настолько, что готов исполнить три любых ваших желания.

— Как джайн из южных сказок? — уточнила Дейна.

— Именно так, красавица.

— Тогда позвольте оставить их на потом, — сказала она с улыбкой, и сделала несколько шагов к двери. — Я просто зашла узнать, что у Наоки все хорошо.

Райто тепло улыбнулся.

— О да, этот маленький негодник ни в чем не нуждается и идет на поправку. Не волнуйтесь.

Дейна заметила, что узкие ладони Райто покрыты шрамами и волдырями. Точь-в-точь, как у нее, только у него от печи, а у нее от магии. И тут же девушка сболтнула давно вертевшийся на языке не очень тактичный вопрос:

— А какая у вас стихия, Райто?

Он грустно улыбнулся, пожал плечами.

— Огонь, дорогая Дейна. Как и у наших с Наоки родителей.

Разговор стал уходить не в ту сторону, и Дейна поспешила распрощаться с радушными хозяевами пекарни. Всю дорогу до дома она чувствовала себя не в своей тарелке и даже немного ругала себя за этот визит. Ведь ее никто не приглашал! Да, она спасла Наоки, но без всякой цели и задней мысли. А теперь Райто еще ей и обязан!

Но подходила к дому девушка с мыслью о том, что нужно быть чуточку расчетливее, а не стелиться у всех под ногами мягким ковриком. Она же, в конце концов, ведьма. Именно ведьм, а не магов, все называют злобными, жестокими и жадными тварями. Даже маги и мифические вампиры с оборотнями считаются белыми добрыми котиками в сравнении с ведьмами.

Поэтому ведьм не принимают на государственную службу. Избегают брать на работу вообще. Их боятся. С одной стороны, это воодушевляло Дейну, с другой она понимала, что ей в будущем придется бороться за открытие своего дела и свой заработок.

Матушка стала прекрасной целительницей, а она станет замечательной писательницей.

Если доживет до этого.

Когда она собиралась войти в дом, то двери распахнулись, едва не ударив ее по лицу. Два дюжих стражника вывели на улицу бледную мать, крепко держа ее под руки, и потащили куда-то в сторону стоявшей далеко кареты.

— Мама! — воскликнула Дейна, сбитая с толку и ничего не понимающая.

— Я вернусь, дочка, — глухо и тихо донеслось в ответ.

На деревянных ногах и с гулко бьющимся сердцем Дейна вошла в дом, кусая пересохшие губы от ужаса и тревоги. Стражники порылись в комнате, выбросив много вещей из платяных шкафов. Хотели ли они найти женщин, сбежавших от мужей, или что-нибудь еще, осталось неизвестным. Пытаясь прийти в себя, Дейна ходила по комнате, убирая одежду обратно. Она не понимала, в чем виновата ее мать.

Лилиана сдержала слово и вернулась — этим же вечером. Осунувшаяся, бледная, постаревшая на десяток лет, она заварила для себя и дочери бодрящий чай и позвала Дейну к столу.

Они молча пили чай из хозяйских фарфоровых чашек, пока Лилиана не сказала чуть слышно:

— Запомни, дочь. Наши власти всегда стремятся уничтожить самых слабых и непокорных.

— Но как такое возможно, мама?

— Самые слабые и непокорные в Нордении — ведьмы, — сказала Лилиана печально и твердо. — Маги и простые смертные пытаются нас подавить, принизить, подмять под себя. Им важно возвыситься за наш счет. Понимаешь?

Дейна вспомнила госпожу Рею, Катрин и Элизабет, множество женщин и детей, вынужденных скрываться в заброшенном замке. И решительно кивнула в ответ.

— Да, я понимаю, мама. Но куда вас уводили?

— К главному прокурору Нортэна. Его своевольная дочка сбежала из дома, и он решил, будто это моя вина.

— Хорошо, что это не так…

Мать вздохнула и ничего не сказала в ответ.

***

Катрин и Элизабет остались живы после нападения рантеранского корабля на крошечное рыбацкое суденышко. Об этом, а также о том, что это именно они, а не подменыши, Дейна узнала зимой. Под ногами хрустел снег, ледяные снежинки холодили открытую шею, мороз бесстыдно прикасался холодными ладонями к девичьим щекам. Дейна старалась не замечать этого.

Втроем они шли по серым каменным плитам центральной улицы города, припорошенным белой снежной пылью. И разговаривали — о многом и важном.

— Как вы выжили?

— Мы плюхнулись в воду. Старого рыбака убило на месте.

— Какой ужас!

Элизабет тонко улыбнулась.

— Ужас случился, когда я несколько дней не могла слышать. Все время ощупывала уши и щелкала пальцами над ними.

— А еще мы собираемся проникнуть в рантеранское посольство, — сказала Катрин скучающим голосом, словно каждый день занималась этим наипростейшим делом.

— Что? Зачем?

— Госпожа Рея велела. Она, кстати, стала совсем старухой.

Дейна вздохнула и посмотрела на приятельниц. Вряд ли они когда-нибудь станут даже ее подругами, но ее подкупала разница в возрасте. По словам бабушки и матери, всегда выходило, что чем человек старше, тем мудрее и опытнее. Относится ли то к Катрин и Элизабет?

Поразмыслив еще немного под их торопливые рассказы и смех, Дейна решила, что относится. Эти две девушки пережили немало испытаний и невзгод, выжили при ужасном нападении, так значит, лучше поверить их словам. И они — не Подменыши! Магия Воздуха не сгущалась вокруг Дейны, не стискивала голову холодной дланью. Значит, все хорошо.

— Госпожа Рея велела найти помощниц, — продолжала словоохотливая Катрин, и Дейна невольно подумала, что в старости та станет отменной сплетницей. — Обещали крупные деньги. Заплатят…

— Я согласна! — выпалила Дейна.

Неважна сумма, важен сам факт оплаты.

Во время разговора они свернули с центральной улицы в узенький, безлюдный переулок. Здесь не было слышно бойких криков торговок с базаров, не ржали лошади и не кричали уличные мальчишки-глашатаи. Тишина затмила все, кроме подробных объяснений Катрин, как и когда лучше пробраться в посольство.

— Что нам нужно вынести оттуда? — не утерпев, спросила Дейна.

Катрин невозмутимо поправила толстую русую косу, в которую вплелось множество мелких ажурных снежинок.

— Ценные бумаги. Письма, порочащие честь нашего короля. Больше там взять нечего.

Дейна хотела было уточнить, почему разведчиц неожиданно сделали воровками, но не смогла.

За спиной раздался пронзительный свист.

А потом узкий, заваленный густым снегом, переулок накрыло плотным куполом смертельного ужаса. В нос ударил железный запах крови, а между Катрин и Дейной рухнула навзничь тоненькая девичья фигура. Мелкие кольца медных волос расплескались по снегу, вместе с алыми каплями, раскрашивая клочок бесконечно снежных просторов.

И Дейна стояла, молча глядя на упавшую Элизабет. Девушка была мертва окончательно и бесповоротно: из ее тонкой белой шеи торчала перистая стрела. Но поверить в это было невозможно, пока Катрин не стиснула больно-больно ее замерзшую руку своими сильными пальцами.

— Бежим! — закричала Катрин хриплым и изломанным болью голосом.

Они обе кинулись опрометью вперед, удирая то ли от городской стражи, которая вот-вот пожалует на место убийства, то ли от неизвестного убийцы. Каждый вдох в горле отзывался горячей острой болью, казалось, еще немного, и из него польется кровь. Но Дейна продолжала мчаться, словно ее преследовала лично сама смерть.

Переулок закончился, и девушки разбежались в разные стороны. Но прежде Катрин снова схватила Дейну за руку и притянула к себе.

— Никакого посольства! — прокричала она, силясь заглушить горестный вой поднявшегося ветра. — Я никуда не пойду, и ты не ходи!

С этими словами она разжала пальцы и ринулась бежать куда-то вдаль.

Дейна судорожно выдохнула, пытаясь унять боль в груди и в душе, и медленно побрела домой, обойдя проклятый переулок как можно дальше.