Проклятая мечта

Глава 5.1. Жестокое письмо

Никогда еще прежде Дейна не была в гостях у своей бабушки Софии. Но едва перешагнув высокий порог ее бедного дома, сразу поняла, что здесь ей не понравится. Старая и грубая мебель, узкие тесноватые комнаты, облезлые стены и деревянный скрипучий пол — первое, что сразу бросилось в глаза. От мрачного взгляда бабушки, брошенного на дочь и внучку, сразу стало не по себе.

— Мы к вам ненадолго, матушка, — Лилиана склонила голову.

— Брось эти благородные штучки, — сердито ответила ей София, одетая в потертое старое платье неопределенного цвета. — Теперь тебе не придется пресмыкаться перед этим… этими…

— Мама!

— И даже возвращаться к нему не вздумай. А то обратно не впущу. Здесь наш дом.

Три последних слова Дейна накрепко запомнила. Они вошли в детскую память, как нож в масло.

Считать этот дом своим жилищем после роскошной жизни в княжеском поместье ей решительно не понравилось. Только кто ее спрашивает? Как потерянная, Дейна бродила по маленькой комнатушке, выделенной им с матерью на двоих, и смотрела в слепое окошко на серое небо. Ей было грустно. Она чувствовала себя обманутой.

— Не бойся, — неожиданно прошелестел над ухом призрак Генри. — Это долго не продлится…

— А!

Дейна резко развернулась, с ужасом глядя на прозрачный силуэт неприкаянной души.

— Не пугай меня так!

— А ты не пугайся, девочка, — посоветовал Генри. — В жизни пригодится.

— Ладно… Мне не нравится бабушка София.

— Так ведь она от тебя тоже не в восторге. Молчаливая замкнутая девочка. Еще и с четырьмя стихиями.

Дейна сощурилась:

— Это разве плохо?

— Вырастешь — узнаешь.

— А я сейчас хочу.

— Рано тебе. Лучше книги читай.

Книг и потрепанных свитков из пожелтевшей бумаги в бабушкином доме было так много, что она могла бы продать их все и жить припеваючи. Подумав об этом, Дейна даже порадовалась. Ведь теперь она могла читать про магию или разнообразные сказки, потому что в поместье отца детей в библиотеку не допускали.

Прошло несколько недель на новом месте.

Дейна спала на жесткой кровати, с набитым соломой матрасом, ела простую пищу и часто была предоставлена сама себе. Бабушка ухаживала за своими многочисленными растениями на заднем дворе, или ходила в город — на рынок, в церковь, посудачить с престарелыми подругами. Мама работала целительницей и тоже часто оставляла дом. Дейна снова осталась одна.

Сначала ей было тяжело, тоскливо, грустно и неуютно. Местные девчонки и мальчишки, играющие на улице, не имели отношения к магам, и считали девочку чужой и странной. А призрак казался ей старым и занудным стариком. Хотя, когда умер, был относительно молодым. Но какая разница для девочки, которой не было и семи лет?

Время шло, а праздник приближался. Дейна старалась как можно меньше вспоминать о прежних днях рождения, проведенных в кругу отцовской родни. Просыпаясь каждый раз в унылой комнатке с неровными стенами, выкрашенными грязно-желтой краской, она думала, что не хотела бы отмечать семилетие именно тут.

В самых смелых мечтах Дейны она просыпалась в милом аккуратном домике на морском побережье. С ней вместе жили бы мама и милая рыжая кошечка. А сварливая бабушка София пусть и дальше живет в старом доме, проклиная всех подряд, на чем свет стоит.

Два или три раза девочка пыталась рассказать об этом матери, но та устало вздыхала и только отмахивалась:

— Не говори глупости. Хватит клеветать на бабушку. Она старается для тебя не меньше, чем я.

И это было чистой правдой. Бабушка София изо всех сил трудилась над тем, чтобы во время ее присутствия дома у Дейны не оставалось ни минуты свободного времени. Как только за матерью закрывались двери дома, бабушка находила внучку, отбирала у нее книги и впихивала в руки тряпки и ведра. Летом они сменялись на лейки и корзины.

— Нечего бездельничать, — ворчала София, уперев руки в бока и ходя по пятам за притихшей Дейной. — Ишь ты, княгиня! Ведьма четырех стихий! А стирать да убирать в доме кто будет? Я что ли? Бабушка с больными ногами?

Сжимая маленькими руками тяжелую метлу, Дейна с грустью думала, что бабушка, должно быть, ненавидит магию. А та продолжала ходить за ней и ворчать, частенько переходя с Дейны на ее родственников по отцовской линии.

В жаркий двадцать пятый день месяца Сикстиса Дейне исполнилось семь лет. Несмотря на теплую погоду, ее не переставала мучить простудная хворь. Девочка кашляла, шмыгала носом и пыталась рисовать руны огня, воды, земли и воздуха на клочке бумаги. Но получалось плохо. Мысли расплывались и путались, а бормотания призрака над ухом и вовсе сбивали с толку.

— Зачем ты рисуешь? — спросил Генри, когда бабушка вышла на улицу, к своим любимым посадкам. — Ты даже не знаешь, как их использовать, дитя.

— Знаю, — обиженно буркнула Дейна. — Опытные маги рисуют их в воздухе пальцами, если хотят ими защититься.

— Боевые маги.

Девочка посмотрела на него и хитро прищурилась:

— Откуда ты знаешь? Разве ты волшебник?

— Нет, — кажется, Генри смутился. — Я много читал об этом. Когда был жив.

Дейна хотела расспросить его об этом подробнее, но ее позвали есть, и пришлось уйти. А потом она почувствовала себя очень уставшей из-за болезни, и забыла об этом разговоре.

***

Небольшой город, в котором жили Дейна с матерью и бабушкой, назывался Нортэн. Тепло и хорошая погода заглядывали сюда только летом, да и то не каждый раз. Город держался на магии и текстиле, а еще немного на торговле. Зато отсюда было недалеко от столицы Нордении, которая называлась Брения. И однажды зимним утром, когда Дейна понемногу начала забывать о своем отце и его роскошном доме, богато одетый гонец постучался в хлипкую дверь их ветхого дома.

Открыла бабушка София. По старой привычке уперев руки в бока, надменно глянула на молодого мужчину в темном бархатном камзоле.

— Кто вы и чего вам? — спросила она свысока, словно была хозяйкой положения.

Снег запорошил сильнее, в дом ворвался порыв ледяного ветра и внес в дом горсть белых крупинок. Поморщившись, София вышла на порог и затворила за собой дверь.

— Ну, побыстрее! — поторопила она растерянного гонца. — У меня внучка хворая. Так чего вам надо?

— Я хотел передать письмо… Дейне Морлан.

— Мала она — письма взрослые читать, — отрезала старая женщина, хотя сама научила внучку читать и писать ровным почерком. — Давайте. Передам ее матери.

— Хорошо. Вот.

В руки бабушки перекочевало письмо в белоснежном конверте с острыми уголками. Увидев герб с королевской печатью, она притихла, поджала губы и молча закрыла за собой дверь. Только забыла поблагодарить гонца. Да и за что благодарить его, непонятно. Вроде бы письмо привез, но с какой вестью? Дурная или добрая?

Тяжело вздыхая, София вернулась в дом.

Меньше всего на свете она хотела, чтобы любимая внучка связала свою жизнь с чародейством. Куда ей? В боевые маги идут только богатая и глупая молодежь, чтобы повеселиться и потешить свои самодовольные душонки. Магами-творцами становятся только распущенные и бестолковые подростки. Нечего ее внучке в это соваться.

София и Лилиан родились волшебницами Воды. И ни одна не использовала свой дар нигде, кроме быта. Поэтому София надеялась, что, когда внучка подрастет, ее земляной стихии найдется применение с выращиванием овощей и цветов в огороде на заднем дворе. Огород был маленький, но земля плохая. Значит, именно Дейна поможет растениям. Зачем еще нужна магия Земли?

Конверт открыли на следующий день, потому что накануне Лилиан, вернувшаяся с работы, очень устала.

Усевшись за стол на крохотной кухоньке, молодая женщина надрезала ножиком угол конверта и надорвала бумагу, а потом извлекла послание, написанное крупным разборчивым почерком. София в это время стояла у печи, доставая противень с потемневшим подгорелым хлебом, а Дейна сидела напротив матери на скрипучем стуле и беззаботно болтала ногами.

— Нас вызывают в столицу, — промолвила Лилиан дрогнувшим голосом.

Она хотела заплакать, но не стала. Нельзя испугать дочь или встревожить мать.

София поставила противень и грохнула об пол ухватом.

— Кто вызывает? — деловито спросила она.

— Король, его величество Ульрик… Нас ждет Магический Совет. Меня и Дейну.

— Вот как, — старая рассерженная женщина недовольно поджала губы. — Хотя использовать талант нашей дурочки в своих целях?

— Мама! Думай, что говоришь!

— Я-то думаю, моя милая, — сообщила София, опустив на дочь тяжелый немигающий взгляд. — А о чем думала ли ты, когда выходила замуж за этого напыщенного мерзавца?

— Но я не знала, что он не уведомил короля о рождении Дейны!

— Да что ты вообще знаешь! — сердито воскликнула София. — Бестолочь ты. И девчонка в тебя пошла своей дурью!

С этими словами она быстро вышла из кухни и с громким стуком захлопнула за собой дверь. Дейна сразу сжалась в комок и обняла себя руками. Она знала, что у бабушки случаются вспышки ярости, но все никак не могла привыкнуть к их неожиданности. Даже Генри, уж на что любил подкрадываться со спины, никогда не кричал, не шумел и не грохотал вещами. Так что же получается, призрак воспитан лучше, чем бабушка?

Дейна с удовольствием задала бы эти вопросы матери, но отчего-то не решалась. Она не знала, поверит ли хоть кто-нибудь в ее слова о существовании призраков. Хватало того что бабушка каждый раз кричала на нее и велела прекращать, стоило Дейне заняться любой магией, кроме Водной.

Несколько следующих дней Лилиан собирала вещи и договаривалась о найме самой дешевой кареты, София ходила мрачнее тучи, а Дейна старалась не попадаться на глаза ни матери, ни бабушке.

***

В столицу Брению из городка Нортэна выехали морозным зимним утром. Дейну одели в теплое зимнее платье, которое, судя по количеству заплат, носили несколько поколений девочек ее семьи, надели сверху толстую меховую шубку, а на голову — потрепанный капор. Собирала ее в дорогу бабушка, не переставая что-то неразборчиво ворчать себе под нос.

— Мама, пожалуйста! — взмолилась Лилиан, успевшая одеться в богатые вещи, нажитые за то недолгое время, что она была женой княжича. — Зачем вы одели Дейну, как ребенка с паперти?! У нее столько прекрасных добротных вещей!

Старая София волком посмотрела на дочь, сорвала с головы девочки капор и в ярости швырнула его на пол.

— Не нравится, да? Вот и одевай теперь ее сама! Я дивлюсь, какие вы резко умные стали!

— Мама…

— Только и сумела, что сидеть на моей шее со своей глупой девкой и есть на мои деньги! Нет, чтобы это барахло для богатых на рынке продать, семье помочь! Вырастишь лоботряску! Попомни мои слова!

И София ушла к себе, а когда Лилиан достала из деревянного сундука лучшие одежды для Дейны и та переоделась, не стала прощаться с ними. Выглянув в широкий полутемный коридор, Лилиан растерянно огляделась и хотела, было, позвать ее. Но прервалась. Поджала губы и взяла дочь за руку.

— Пойдемте, Дейна. Ваша бабушка сегодня сбесилась.

Девочка ухватилась за ладонь Лилиан с радостью. Она чувствовала себя полностью защищенной, когда находилась вдвоем с матерью. А бабушка — жестокая, несправедливая и злая, так пусть и остается одна!