Проклятая мечта

Глава 5.2. Высокий Совет

Лилиан Морлан, бывшая княгиня, вернувшаяся в простолюдинки, огорчилась не столько за себя, сколько за дочь. Подумать только, принципы и предубеждения короля насчет дворянства и знатности до того огромны, что он даже не подумал об удобстве маленькой княгини. Даже проживая с матерью, Дейна все равно сохранила свой титул, потому что родилась в княжеском доме и в законном браке!

Когда праведный гнев утих, молодая женщина с грустью подумала, что, наверное, королю действительно нет дела до таких мелочей. Его интересуют лишь войны и интриги, но никак не благополучие маленьких и талантливых, но болезненных девочек.

— Мама, ты грустишь? — спросила Дейна? — Почему?

Лилиан обернулась и с улыбкой посмотрела на свое ненаглядное дитя.

— Нет, крошка. Я просто думаю.

— Смотри, мама! Здесь такие удобные кровати! Не как у бабушки!

— Только не вздумай прыгать на них.

— Прыгать? — озадаченно переспросила девочка. — Я не умею.

И это было горькой правдой. Слабые ноги Дейны часто подводили ее. Дейна могла споткнуться на ровном месте, где спокойно ходили люди. Но сейчас им надо показать себя во всей красе. Безупречные манеры, отличное колдовство, прекрасное здоровье. Лилиан опасалась, что бывший супруг мог случайно узнать об этой поездке и договориться с кем-нибудь, чтобы девочку не приняли. Чтобы насолить матери… После того, как Андре похитил Дейну с постоялого двора, он продолжит делать все возможное, дабы сделать больно самой Лилиан.

Отбросив прочь тягостные мысли, Лилиан снова улыбнулась дочке.

— Ничего страшного, дорогая. Запомни: никому не говори ничего лишнего, пока тебя саму не спросят. А если спросят, отвечай четко. Не сбивайся. Не путай слова. И самое главное — не путай магию.

— Да, мама.

Лилиан вздохнула и подумала, что слишком многого требует от дочери. Она же еще так мала! Но уже контролирует магию, а это довольно хорошо для семилетней ведьмы.

В комнатах флигеля, куда их проводили, имелись спальня, детская, купальня и обеденная. Все, как положено. Лилиан предложила дочери отправиться в купальню и немного отдохнуть до того, как принесут обед. И ближайшие часы их пребывания во флигеле занял приятный досуг.

Потом Дейна тепло оделась и вышла в сад, придерживаясь за перила. Здесь не было учебной комнаты, но она решила испытать магию Огня на снегу. Из окна за ней наблюдала с легкой тревогой мать, опасаясь, что девочка по неопытности что-нибудь напортачит, но Дейна заметила этот взгляд и помахала Лилиан рукой. Она думала, что матери хочется проследить за ее успехами.

— Генри? — позвала она тихонько.

На всякий случай. Вдруг призрак захотел ее снова разыграть. Он ведь такой весельчак!

Тишина. Только белые снежинки медленно опускались на сугробы и снег хрустел под подошвами сапожек. День выдался погожим и солнечным.

Дейна сосредоточилась на Огненной магии, вытянула руки и направила ладони, сложенные лодочкой, на ближайший сугроб.

Вших! Золотая молния ретиво мелькнула между девочкой и сугробом, вонзилась в него, будто стрела в плоть дичи, и все стихло. Дейна замерла, напряженно наблюдая за своей работой. Неужели искра слишком слаба?

Треск!

Запах огня и дыма вместе с запахом снега — вот, чего Дейна ожидала почувствовать меньше всего. Жадное рыжее пламя разгорелось внутри сугроба и разрушило его с невероятной скоростью. Снег исчез, обнажив белые, чуть потемневшие от копоти, каменные плиты.

— Ничего себе… — пораженно прошептала девочка, прикрыв рот ладонью.

— Дейна! — позвала ее Лилиан.

Дейна обернулась и увидела, что мать стоит уже не за окном, а на крыльце, в наспех наброшенной на плечи шубе.

— Да, мама?

— Иди домой, детка. Скоро стемнеет и ты можешь опять заболеть.

— Что? — засмеялась Дейна, но послушно пошла в сторону флигеля. — Заболею? От снега?

— Чем темнее, тем холоднее, — поучительно сказала мать. — А тебе лучше не мерзнуть.

***

Следующим утром два лакея принесли им завтрак и сообщили, что в одиннадцать часов утра мать и дочь Морлан ждут во дворце. Особенно дочь. И впервые за все это время Дейна перестала веселиться. Завтракала она очень вяло и неохотно, несмотря на свой обычно здоровый аппетит. Лилиан поглядывала на дочь с легким беспокойством, но ни о чем не спрашивала, боясь повышения тревоги и страхов.

Она бы с радостью успокоила и поддержала Дейну, если бы могла. Увы! Никаких других видов магии, кроме Водной, Лилиан не знала.

После завтрака за ними пришли сопровождающие стражники и повели обеих во дворец — словно под конвоем. Снег поскрипывал под ногами уже не весело, а тревожно, и на сверкающие белизной сугробы Дейна уже не любовалась, как прежде. Она знала, что скоро встретится с кем-то очень важным и случится нечто очень торжественное, а что делать, чтобы это произошло, не имела понятия.

Лилиан думала об ином. Ей казалось, что их поведут тайными коридорами, чтобы скрыть от чужих глаз, но нет, стражники направили сопровождаемых через главный вход. Под пристальными взглядами придворных мужчин и насмешливыми взглядами придворных женщин, расфуфыренных, разряженных в пух и прах, Лилиан хотелось провалиться сквозь мраморный пол. Только она продолжала идти, гордо вскинув голову и чувствуя, как раскраснелись щеки. Все это ради дочери!

Наконец их привели в просторное круглое помещение, скорее напоминающее зал, нежели комнату, украшенное светлыми драпировками и розовыми коврами. Из больших окон, прикрытых тонкими белыми занавесками, обильно лился холодный свет зимнего солнца. Белые статуэтки из гипса и мрамора. Серебряные фигурки на полках. Несколько маленьких картин с норденийскими пейзажами.

Такой неяркой и скромной роскоши, таких чистых цветов Лилиан и Дейна не видели даже в княжеском поместье. Они обе застыли, было, на месте, разглядывая прекрасное, ласкающее глаз убранство, но вскоре заметили, что они тут не одни. Богато одетые женщины, наподобие тех, что встречались им в коридоре, уже познакомились и мило беседовали на светские темы. Их дети — мальчики и девочки примерно одних с Дейной лет, застыли в разных углах и поглядывали друг на друга исподлобья, угрюмо, словно волчата. Одни держались поодиночке, другие — братья и сестры — по двое и трое.

Пятнадцать женщин и двадцать детей. Дейна была двадцать первой маленькой волшебницей, владеющей четырьмя стихиями.

— Добро пожаловать во дворец, — мило сказала высокая беловолосая дама в тяжелом платье из синего бархата. — Графиня Маргарет Ариньяк. Мои дочери — Джанет и Роза.

— Очень приятно, — Лилиан улыбнулась и посмотрела туда, куда указала собеседница плавным взмахом руки.

Возле стены стояли две девочки — беловолосая и рыжая. Судя по росту, между ними было несколько лет разницы. Старшая держала за руку младшую и что-то терпеливо ей объясняла.

— Здравствуйте, — невпопад поздоровалась Дейна и сделала неуклюжий реверанс.

Графиня Ариньяк одарила ее в ответ снисходительным взглядом и тут же отвлеклась на светские беседы.

Лилиан в отчаянии огляделась по сторонам. Она никогда не выходила в свет — Андре считал, что жене княжича это ни к чему — и не знала, о чем вести разговоры. Погода? Дети? Интриги и обсуждение слуг? Вариантов появилось тут же огромное множество, только все, что приходило в голову, отметалось неуверенностью. У всех этих красивых богачек лица светятся беззаботностью, радостью, спокойствием. Они не тревожатся из-за куска хлеба и не боятся завтрашнего дня. У них по праву есть все уже с рождения.

Их дети тоже счастливы, веселы и здоровы. Чего трудно сказать о Дейне.

И Лилиан уже собралась подойти к этим дамам, осторожно присоединиться к обсуждению самой безобидной темы, как открылась дверь. Вошедшая в комнату грузная высокая женщина, одетая в мужские камзол и брюки, повергла всех в шок. Дамы резко замолчали и принялись с любопытством ее разглядывать.

Она оказалась тоже не промах. Посмотрела на собравшихся строго, почти сурово, из-под некрасивых густых бровей, и произнесла низким голосом:

— Меня зовут Моника Ронберг. Я приветствую собравшихся здесь отпрысков дворянских семей Нордении. И… их прекрасных родительниц тоже.

Приветствие вышло так себе, хотя Лилиан видела, что Моника изо всех сил старалась не сказать что-то грубое. По ее лицу было видно: женщину сильно задели эти беззастенчивые, насмешливые, острые взгляды.

— Высокий Совет начнется с минуты на минуту. Я приглашаю всех дам на него. Вы можете оставить детей здесь.

С красивых лиц дворянок немедленно сползли улыбки, и они встревоженно переглянулись.

— Нет смысла беспокоиться, дорогие дамы, — сообщила Моника спокойно и невозмутимо. — Таковы обычаи. Каждый год в королевскую магическую академию отбирают самых лучших детей, владеющих четырьмя стихиями. И ничего страшного не случается.

Эти слова приободрили женщин. Попрощавшись со своими детьми, они по очереди вышли из комнаты. Лилиана не осталась в стороне и тоже присела на корточки напротив растерявшейся Дейны.

— Ничего не бойся, малышка, — сказала мать на прощание. — Я скоро вернусь. Постарайся найти подруг, а если будут задираться, то дай сдачи.

— Да, мама. Хорошо.

Двери закрылись, комната наполовину опустела, дети остались одни.

***

Просторный зал сверкал белыми мраморными стенами, золотыми украшениями, алыми драпировками и коврами. Это странное сочетание цветов невольно начало резать глаза Лилиане, она ненадолго зажмурилась, и они заслезились. Идя неторопливо и спокойно, чтобы случайно не задеть одну из капризных графинь, она думала, что нигде не видела такой яркой, вызывающей, кричаще-резкой красоты. И пришла к предположению, что это сделано для отвода глаз иностранных послов и дипломатов.

Заседание совета и правда почти началось. Король — молодой юноша, едва ли старше шестнадцати лет, поднялся на крупное возвышение в центре зала и медленно опустился в глубокое кресло. Его окружали четыре мужчины разных возрастов. Министры. Каждый из них владел четырьмя видами магии, ведь в приближенные короля принимали только самых одаренных.

В этот раз среди них не было ни единой женщины.

Лилиана вспомнила, что Андре говорил с превеликой гордостью о достойном отборе министров-магов. Мол, мудрецы и клирики стараются избирать только талантливых парней из дворянских семейств. Женщины-ведьмы коварны, хитры и жестоки. Они способны соблазнять короля и его подданных, рожать бастардов, но никого не защищать. Так говорил Андре, и ему поддакивала улыбающаяся свекровь.

Теперь Лилиана поняла, чего боялась ее мать. Старая София видела во внучке большой потенциал, и поэтому не приветствовала развитие всех четырех стихий у Дейны. Ведь покушения на членов королевской семьи случались часто, а в прямые обязанности министров входило защищать их и закрывать собой от магии и оружия.

Обучение в академии было настрого засекречено. Многие дети погибали из-за неосторожного обращения с магией, других отчисляли за неуспеваемость. Из дюжины семилетних учащихся, поступивших в академию, заканчивали ее в лучшем случае шестеро семнадцатилетних. Десять долгих лет и зим они жили вдали от своих семей, становясь совершенно другими людьми.