Проклятая мечта

Глава 2. Опасная игра

В княжеском особняке разразился страшный скандал.

Происходили они и раньше. Княжич Морлан кричал на свою бедную жену Лилиан до хрипоты, до исступления, до покрасневшего лица и налитых кровью глаз. В былые времена Дейну отправляли в детскую, подальше от родительских споров и разногласий, но в тот жуткий день захворала няня девочки. И, прижимая дрожащими руками к груди любимого тряпичного кота, Дейна с ужасом смотрела на отца, нависшего над матерью.

В послеобеденный час ей полагалось отдыхать, но сегодня родители разрешили дочери провести время с ними, в гостиной. Дейна совсем не ожидала, что мирный разговор выльется в крики и ругань, в злость и отчаяние. Замерев, она смотрела, как отец заносит кулак.

Наверное, надо было позвать князя или княгиню, но хорошим детям нельзя беспокоить взрослых, если не горит особняк. Так ей было строго внушено, и Дейна не совсем понимала, почему, ведь Пол, ее кровный брат, кричал и даже скандалил, привлекая внимание других, когда ему только хотелось.

Все, на что была способна пятилетняя крошка, это уронить игрушку и броситься вперед, чтобы закрыть маленьким телом мать от отца. Что-то подталкивало ее в спину, давало сил, словно теплый ветер нес девочку вперед. Откуда-то зная, что делать, Дейна вытянула вперед обе руки за миг до того, как крепкий кулак Андре нашел свою цель. Между отцом и дочерью встала воздушная волна, и время в сумрачной гостиной словно остановилось. От сильных порывов воздуха испуганно заметались огни на свечах, и, кажется, распахнулось окно.

Где-то звякнула медь — это рухнул незажженный подсвечник, толстые белые свечи покатились по каменному полу.

— Не смей обижать маму! — звонко крикнула Дейна, прямо глядя в перекошенное гневом отцовское лицо.

Лилиан, замершая от испуга и успевшая вжать в плечи голову, медленно выпрямилась и с ужасом ожидала нового всплеска гнева Андре, который обрушится на их дочь. Она готова была схватить Дейну в охапку и мчаться с ней куда-нибудь далеко, но тут на красивом лице княжича расцвела добрая, почти искренняя улыбка.

— Ну что ты, дочь, — выдавил из себя мужчина, глядя только на Дейну, словно жены здесь и не было вовсе. — Тебе почудилось. Мы с мамой просто разговаривали.

Едва девочка ослабила магию и воздух снова стал теплым, он резко отскочил от дочери, закрыл окно и повернулся к обеим спиной.

— Лилиан, забери свое отродье, и пусть сидит в детской. Я пришлю няню.

— Я могу пригласить в особняк мою маму, она займется воспитанием внучки…

— Нет! — отрезал Андре, не обращая внимания на испуганного ребенка, цепляющегося за материнскую ладонь. — Предлагаешь платить деньги твоей матери? Хитро выдумано, долго обговаривали?! Три женщины, и каждая пытается причинить мне вред. Прочь отсюда пошли, я сказал!

Судорожно вздохнув, Лилиан увела растерянную Дейну.

С тех пор в поместье стало все тревожнее и холоднее. Больше дед и бабушка не пытались притворяться перед внучкой добрыми и любящими родственниками, да и к ее матери обращались только по самым нужным поводам. Пол Морлан раньше не замечал сестру, но теперь его равнодушие сменилось насмешками и издевками. Когда в гости приезжали соседские князья со своими детьми, тринадцатилетний сын княжича был рад подшутить над Дейной, иногда очень зло.

В тот жаркий летний день, изменивший судьбу и лицо Дейны раз и навсегда, взрослые сидели в гостиной и говорили о непростой политике короля, о войнах и налогах. Дети остались в большом прохладном обеденном зале, откуда слуги успели унести посуду после обеда. Дейна склонилась над листом бумаги и старательно рисовала человеческую фигуру чернильным карандашом.

Получалось плохо — зрение подводило. Не бывать ей великой художницей, она просто убивала время, и старалась делать вид, что разговоры юношей и девушек Дейне неинтересны. Так меньше шансов, что они снова будут ее дразнить. Ее дразнили все, вплоть до кухонных поварят — за полуслепые глаза, за роскошные кудрявые волосы, просто за само существование. И сейчас девочка рассеянно водила по бумаге карандашом, пытаясь придать наброску хотя бы самые простые очертания.

— Слышали, друзья? — Пол сидел ближе к ней, и до ушей Дейны отлично доносилось каждое его слово. — У нас в саду есть чудесный дуб. Волшебный. Если залезть наверх, можно найти золотые анты.

— Как интересно! — прелестная княгиня Элани, миловидная блондинка четырнадцати лет, всплеснула белыми тонкими руками. — А кто их туда положил?

— Никто, — снисходительно объяснил Пол. — Это добрые духи радуют людей. Стихийные Боги послали их к нам, чтобы сделать сюрприз.

И он покосился в сторону Дейны, сидевшей к нему вполоборота.

— Милая сестрица…

Теперь уже совсем нельзя было скрывать свое присутствие. Чувствуя себя, словно в ловушке, Дейна медленно повернулась к Полу. Он, как и она, был очень похожим на отца — чертами лица, кудрями, повадками, но голос был вкрадчивым, а глаза хитрыми. Отец так себя не вел, он говорил прямо и ничего не утаивал.

— Да, братец?

В конце концов, они же родичи, пусть и кровные. Чего бояться?

— Хочешь озолотиться? На дубу в нашем саду есть золотые монеты. Тебе просто нужно забраться на самую вершину и поискать среди листьев. Неплохо, а? Может, тебе, наконец, исцелят глаза на эти деньги. Сама знаешь, — братец развел руками с фальшивым сочувствием, и сладко улыбнулся, — возможности отца не безграничны.

Ноги сами понесли Дейну в сад.

Обилие зеленых лиственных деревьев и цветущих кустарников делало его прекрасным и неповторимым для ребенка, не выходившего еще за ворота особняка. Золото солнечных лучей запуталось в изумрудных ветвях, это создавало чудесную игру цветов. Как завороженная, Дейна неспешно шагала по прямой широкой тропе, в сторону нужного дуба. Но, чем ближе она подходила к старому гиганту, тем сильнее крепли ее сомнения.

Сможет ли она забраться на самый верх? Ей всего пять лет, а залезал ли кто-нибудь из взрослых? Или сам Пол? Дейна нерешительно оглянулась назад и убедилась, что она стоит одна в большом саду. Только птицы звонко щебетали где-то в ярко-голубом небе.

И внезапно она услышала голос:

— Залезь туда, Дейна.

Вместо испуга девочка испытала сильное удивление и тут же оглянулась, но никого не увидел. Да и такого странного, тихого, шелестящего мужского голоса она никогда еще не слышала. И только, когда в тени куста показалась прозрачная ступня незнакомого мужчины, Дейна взвизгнула.

— Не бойся, — шелест голоса звучал не так вкрадчиво, как у Пола, и совсем не зло, как у отца. — Я — призрак Генри, милая Дейна. Ты, кажется, хотела забраться на дуб?

— Здравствуйте, призрак Генри, — она несколько суетливо поклонилась, выражая старшему человеку свое признание. Бабушка как-то говорила деду, что в доме и в саду водятся призраки, а он только с досадой отмахивался. — Откуда вы знаете мое имя?

— Это долгая история. Я расскажу ее потом, когда ты возьмешь золотые анты, — заверил прозрачный собеседник. — Лезь поскорее.

Нерешительно приблизившись к высокому раскидистому дереву, Дейна ухватилась за нагретый солнцем шершавый ствол, поставила ногу в изящной туфельке на самую нижнюю дубовую ветвь, и принялась карабкаться наверх. Былое сомнение отступило, она лезла и лезла вперед, радостная и готовая на все ради достижения своей цели. Наверное, братец решил ее испытать, потому что считает слабой, трусливой и недостойной такой огромной силы — особенно, после произошедшего с отцом.

Упорство маленькой девочки оказалось большим, как скала, и таким же твердым. Лезть наверх оказалось неудобно, она порвала чулок и ободрала коленку, но продолжала свое занятие, вплоть до того момента, как дуб опасно покачнулся.

Дейна замерла и посмотрела вниз. Там, в тени дерева, ярко зеленела трава и светился голубоватым сиянием призрачный человек.

Правду или ложь он сказал?

Бабушка и дед учили, что старших людей всегда надо слушаться.

Пол был старше, и призрак тоже. Разве можно им перечить?

Вздохнув, она полезла вверх, уже лишенная пьянящего энтузиазма.

И когда Дейна уже решила, что преодолела свои нелепые страхи, как дуб покачнулся снова и упал вниз, придавив девочку массивным стволом.

Все произошло настолько быстро, что она оказалась на земле, прижатая шершавой поверхностью, а в разбитом затылке стремительно нарастала боль. Широко раскрытыми глазами Дейна посмотрела наверх, где в той же тени стоял невозмутимый призрак Генри.

А потом лишилась сознания.

Позже садовник, пришедший подстригать кусты и поливать розы, поднял тревогу. В сад прибежали Лилиан и Нейта, девочку немедленно отнесли в ее покои и позвали лекаря — молодого неопытного мальчишку. По неизвестной причине княжич не доверял опытным докторам.

Дейну Морлан привели в сознание, исцелили магией и отпоили травяными зельями. Но юный лекарь не мог объяснить даже самому себе, почему прозрачный мужчина в светлой мантии и темным пятном на голове нашептывает ему необходимые методы лечения девочки.

Как и то, почему они абсолютно противоположны верным методам.

Поместье захлестнули новые витки тревоги и безнадежности.

Очнувшаяся Дейна не помнила, как она попала в сад, и зачем полезла на дерево, ведь маленьким барышням это строго запрещено. Лилиан горько плакала, а Пол разводил руками.

Андре пил вино вечерами и кричал на членов своей семьи по утрам. Он становился все сильнее, злее и раздражительнее, пока садовник не сообщил княжичу страшную подробность.

Дерево было подрублено или подпилено до того, как девочка полезла на него.

— Кто посмел?! — гневно вопросил Андре, грохнув тяжелым кулаком по столу.

Травяной отвар от похмелья в его кубке слегка выплеснулся на темное дерево, но мужчина словно бы и не заметил.

— Я не знаю, господин… — забормотал испуганный садовник, пятясь к выходу.

— Стоять! — проревел княжич. — Зови лесорубов из предместья. Пусть вырубают сад.

— Весь, господин?..

— Оставьте плодоносящие деревья.

Дочь доставляла Андре все больше хлопот и трудностей, он не рассчитывал, что от девочек столько проблем. По его представлению все маленькие дворянки ведут себя тихо, послушно, не суют носы, куда не просят. И потому, однажды вечером он завел Дейну в свой кабинет и настрого, под угрозой наказаний, запретил ей покидать дом без родительского ведома.

Андре ожидал от дочки споров и возражений, но она только просияла лицом и ответила:

— Хорошо, отец.

«Видно крепко головой приложилась», — озадаченно подумал мужчина, глядя на закрывшиеся за ней двери, и налил себе еще дорогого вина из кувшина.

Ведь Дейна не сомневалась, что о ее новом увлечении — записывать на свитках пергамента разные истории — лучше никому не знать.