Княжна из клана Куницы. Тетралогия

Глава пятнадцатая

К крепостной стене, построенной из огромных, заостренных брёвен высотой в четыре человеческих роста, отряд подъехал в сгущающихся сумерках.

Однако ворота оказались распахнуты настежь, и на десятке последних столбов, отмечающих извилистую дорогу к вершине холма, горели яркие факелы, словно в ожидании важных гостей.

– Неужели это нас встречают? – едко хмыкнул недоверчивый Даренс, но ему никто не ответил.

Все устали и хотели одного – как можно скорее умыться, перекусить и добраться до нормальных постелей, которые им твёрдо пообещала княжна.

Веся и сама хотела того же, несмотря на то, что умудрилась таки немного вздремнуть. Однако отлично понимала, насколько несбыточна эта мечта. Впрочем, она и сама никогда не сможет себе этого позволить. Комендант крепости Сангр, преданный и доблестный воин, приходился Весе родичем через жену, одну из двоюродных тетушек. А ещё княжна несколько раз попадала в дозорный отряд, где он был командиром, и не просто уважала двоюродного дядю, а и считала своим другом.

И уехать, просто переночевав и не поговорив с родственниками после ужина, она не сможет. Да и не хочет. Она вообще решила устроить себе сегодня маленький праздник… прощальный вечер. И очень кстати вспомнила, что её любимая юбка лежит в мешке, второпях захваченная в последний момент. Ну а блузку даст тетушка… гулять, так гулять.

– Княжичи клана Ястреба? – заданный звучным мужским голосом вопрос прозвучал скорее утверждением. – Ну, наконец-то! А мы уже встречать собирались! А княжна…

– Тут я, – подъехав к стоящему в воротах воину, Веся намеревалась соскочить с седла возле него, но её опередил Рыж, обожавший коменданта ещё с самого первого совместного похода.

Прыгнул к ногам Сангра, заурчал, заходил вокруг него кругами, прижимаясь боками с такой силой, что воин едва удержался на ногах.

– Рыж, бандит! Пусти с хозяйкой поздороваться! Весеника, забери своего обормота!

– Рыж, – задумчиво произнесла спрыгнувшая с седла Веся, – а на кухне сметана.

Рысь покосился на нее не менее задумчиво, сметаной его сегодня не удивишь, но от коменданта всё же отстал и неторопливо потопал через двор к самому внушительному дому.

– Солнышко мое, – шагнув к племяннице, крепко стиснул её могучими руками воин, и его голос вдруг дрогнул, упал до шёпота: – Как же так?

– Я сама так решила, – тихо призналась Веся, стараясь не выдать кольнувшего сердце сожаления.

– Расскажи это степнякам, – фыркнул он сердито, всмотрелся в виноватую улыбку и потемнел. – Глупышка! Опять за кого-то ношу несёшь!

– Не нужно, дядя, – она называла его так очень редко, и это слово означало очень многое.

И её уважение и признание его права на поучения. И напоминание о своём праве последнего голоса.

– У меня свободный выбор и времени три месяца, – тихо пояснила Веся и добавила, чтоб окончательно прекратить бессмысленный разговор. – Ночью мы приняли бой в Важенском лесу, княжичи ранены.

– А ты? – Сангр вгляделся пристальнее. – Всех лечила и сражалась… кто бы сомневался. Идем в дом, комнаты вам готовы, ужин тоже, Омелина медовые пряники печёт.

На княжичей, которых встречали его воины, комендант даже не оглянулся, знал, что с гостями и без него обойдутся очень уважительно. А он своё внимание на них тратить не желал.

– Подожди, мешок заберу, – спохватилась Веся, – там у меня юбка. Хочу посидеть с вами в нормальной одежде, в походном ещё до Гнезда ехать.

– Давай сюда, – отобрал мешок комендант и поторопил девушку: – Тетка уже вон не выдержала! На крыльцо выскочила! Будет потом говорить, что из-за нас пряники сгорели!

Несколько минут Омелина обнимала племянницу прямо на улице, затем, заметив подходящих к крыльцу княжичей, спохватилась и утащила её в приготовленную комнату.

– Да давно готовы те пряники, – отмахнулась она, когда Веся забеспокоилась о судьбе любимого лакомства. – Лучше скажи, как это тебя угораздило? Может… выпустим ночью за ворота… неужели старая Дола тебя не укроет на три дня?

– Лина, я не хочу бежать, – виновато вздохнув, разочаровала тетку Веся. – Хочу умыться, переодеться и ограбить тебя на одну легкую блузку, мои в сумах. А потом поужинать и поговорить.

– Как пожелаешь, – расстроилась Омелина, но спорить не стала, надеясь попытаться убедить племянницу ещё раз. – Иди, купайся. Бадья с водой за занавеской. А блузку я сейчас принесу.

Она и в самом деле принесла, Веся только искупнуться успела, как в дверь протиснулся ворох разноцветных одежек, а за ним довольная тетушка.

– Вот! Выбирай! Я и платья прихватила и юбки. – Лина была плотнее племянницы, но умела за пару минут ушить любую вещицу.

– Юбку я везу, любимую…

– Успеешь ещё надеть, если всё же доедешь, – отказываться от своих намерений Омелина не любила. – А пока надень мое. Смотри, вот синяя, с кружевами. Или эта, черная с атласными оборками? А вот лавандовая, посмотри, какой шёлк! Так и струится!

– Тетя… ты не понимаешь. Я не могу это надеть, как я потом объясню, если жених спросит, куда делись мои вещи? И забрать у тебя лучшую юбку тоже не хочу!

– Прекрати даже думать, будто твоя тетка какую-то тряпку может любить больше, чем тебя! Думаешь, я не знаю… сколько раз ты моего Сангра… из тени на свет возвращала?! – Лина вдруг всхлипнула.

– Да сколько? – возмутилась Веся. – Всего один раз… и то не был он в тени! Просто ранен…

– А про тот случай… когда ты всех увела… – голос тетки шуршал тише шёлка, который она мяла в руках. – Я и вообще молчу.

– Вот и молчи, – так же тихо отозвалась Веся и сдалась. – Ладно, давай синюю юбку. И блузу к ней вон ту, цвета серого жемчуга… и иди к гостям, я сама оденусь.

– Ты заметил, как ей везде рады? – Ансерт остановился посреди просторной комнаты, где стояли по сторонам две кровати, и с опаской оглянулся на брата, расчесывающего влажные волосы. Берест не терпел, когда его разглядывают.

– Заметил, – процедил сквозь зубы старший и достал из мешка другую маску, тоньше и неприметнее, чем боевая.

– Меня так нигде не встречают, хотя я тоже немало людей вылечил, – продолжал гнуть своё младший.

– Ансерт! – рыкнул командир. – Ты знаешь, что я терпеть не могу твою привычку заходить издалека?

– Знаю. Но иначе тебе трудно что-то объяснить.

– Ты просто не пытался. Так о чем ты хочешь сказать сейчас?

– Сказать, что я знаю… вернее, догадываюсь про замысел отца. Он ей душу наизнанку вывернет, чтобы добраться до истины. И всё, чего она не знает, заставит у сородичей выпытать. Через месяц она будет вздрагивать от его имени и шпионить так же преданно, как её рысь.

– Вот как ты про него думаешь…

– А ты думаешь иначе? Ну объясни, чего молчишь? Дест, ты же знаешь, как я сочувствую твоему горю… сколько зелий сварил… а не знаешь того, что это он меня почти заставил стать алхимиком! Хотя дар к целительству у меня очень невелик!

– Но ведь другого у тебя нет? И ещё не поздно бросить это дело и начать изучать другое. Тебе всего двадцать четыре!

– Я не про это хотел говорить, – помолчав, огорченно вздохнул Ансерт. – А про куницу. Я решил… буду её защищать, даже если она не возьмет мой браслет.

– Ты уверен, что выстоишь против отца? – мрачно усмехнулся Берест, натягивая маску. – Давай поговорим после ужина? Негоже заставлять хозяев ждать.

Стол был накрыт на первом этаже, в уютном обеденном зале с огромным очагом, где багровели догорающие угли. Напротив ведущей на кухню двери уходила наверх деревянная лестница с ажурными, как кружево, перилами.

Именно на нее поглядывала хозяйка, радушно пригласившая княжичей к столу, но не спешившая разливать суп.

– Сейчас Весеника спустится, – кротко объяснила Омелина вопросительно глянувшему на нее мужу.

Кроме них и ястребов за столом присутствовал только помощник коменданта, немолодой, но жилистый мужчина, а подавала блюда его жена, проворная и ловкая, как белка.

– Да вон уже идет, – оглянувшись на лестницу, сообщила она и простодушно добавила: – Красавица наша.

Берест повернул в ту сторону голову скорее из желания проверить, не ошиблась ли кухарка, чем из интереса, и замер, рассмотрев спускающуюся по ступеням девушку. Совершенно незнакомую, как показалось издали. Она выглядела едва ли не вполовину стройнее ехавшей с ними куницы, в темно-синей, облегающей бедра юбке, спадающей до пола отделанными узким кружевом складками. Серебристо-серая блузка с недлинным рукавом и простым вырезом была вышита мелким речным жемчугом того же цвета, и нежная шея куницы казалась на её фоне белей молока.

Но главным, что приковало взгляды всех княжичей, была переброшенная на грудь коса. Пышная, почти до колен длиной, перевитая ниткой жемчуга в цвет блузки, и просто манившая коснуться её ладонью, проверить, так ли мягка она на ощупь, как кажется.

– Весеника, рядом со мной есть свободное место, – первым нашёлся Лирсет.

– С тобой рядом я ещё успею посидеть, а сейчас сяду возле дяди, – насмешливо отозвалась княжна и действительно села по правую руку от коменданта. – Лина, ты что гостей не угощаешь? Лирсу обязательно супа налей, он был тяжело ранен.

– Я уже совсем здоров, – заспорил было княжич, но Омелина немедленно плюхнула в его тарелку щедрый половник наваристого супа.

– С целительницей не спорь. Здоров ты будешь, когда она скажет.

Через минуту все княжичи усиленно работали ложками, и их дружное молчанье хозяйка приписала хорошему аппетиту.

Однако Веся то и дело ловила на себе осторожные взгляды женихов, изучающих её так пытливо, словно видели впервые. И только Берест прятал глаза, и это нарочитое небрежение ранило душу княжны внезапным прозрением. Потому он и сейчас не смотрит, и в избушке отказался обсуждать её судьбу, что точно знает, у него она браслет всё равно никогда не возьмет, ведь предлагать его положено с открытым лицом.

А девушка даже объяснить ему ничего не может, давно сама знает, что наказанье ему досталось слишком суровое, да к тому же по чистой случайности. И даже хорошо, что Веся не знала раньше, какой бедой лёг на княжича её невольный приговор. Иначе уже извелась бы в поисках способа, как выполнить единственное условие, которое успела произнести, сгоряча пожелав незнакомцу, чтобы его перекосило.

По мере того как убывали с блюд кушанья, а из кубков – крепкий квас на меду, обстановка за столом становилась всё непринужденнее и дружелюбнее и разговоры всё более громкими и откровенными. Успели рассказать и обсудить произошедшие в Важенском лесу события и видение Ансерта, план, как защитить селян и даже переправу через Ругор.

Наконец гости начали подниматься и благодарить хозяев за ужин, а вместе с ними поднялась и Весеника.

– Извини, Сангр, утром рано вставать.

– А может, погостите денек? – испытующе смотрел воин. – Завтра Тадор с отрядом приезжает, попрощаешься с друзьями.

– Если не успеем до ледохода, застрянем, – с сожалением глянула на него куница. – Извини.

И вообще, зря он Тадора поминает. Нет у нее к нему ничего… ну почти. Конечно, приятно было внимание, но о большем она не задумывалась. И никогда не позволяла ни ему намеков, ни себе вольностей.