Starlight

Глава 15

Please, don't stop the music

Дверь в каюту отворилась, и на пороге показалась девушка невысокого росточка. Мелкие завитки волос скручены в тугой узел на макушке, большие серые глаза смотрят открыто и дружелюбно. Только на губах мелькает привычная ухмылка.

— Это для Лиззи. Передашь? А то опять её нигде нет! — Она протянула листок. — Здесь программа на завтрашний день…

Поблагодарив Кэролайн — кажется, её звали именно так — Жизель покрутила в руках мобильный и набрала номер Лиззи. Куда вот она опять подевалась?..

Со времени их возвращения, или точнее, момента, когда их по словам очевидцев вытащили из залива — оказалось, Роллс-Ройс, что забирал их у аэропорта, сиганул с набережной прямо в воду — прошло почти две недели. Календарь показывал двадцать восьмое апреля. Пятнадцатого числа они очнулись в лазарете на борту Королевы Марии. Шон, которого поместили в соседнюю палату, пришёл в себя совсем недавно, и посетителей к нему не пускали.

Лиззи уже на следующий день слёзно начала проситься на работу. Сутки до этого она пролежала, свернувшись калачиком, задыхаясь от глухих рыданий, и доктор скрепя сердце позволил ей вернуться к выполнению обязанностей. На слабые возражения Жизель почтенный джентльмен отвечал, что силой удерживать мисс Бодин в палате в её состоянии было ну никак нельзя.

Он, правда, выразил беспокойство по поводу того, что своим поведением она распугает пассажиров, и опасения его, признаться, оказались небеспочвенными. Если первые три-четыре дня со дня выписки все с пониманием относились к тому, что Лиззи вдруг ни с того ни с сего принималась плакать за стойкой регистрации, в кафе или посреди мероприятия, списывая её слёзы на пережитый испуг от инцидента с автомобилем, то спустя неделю понимание сменилось недоумением.

О том, чтобы сойти в Нью-Йорке и подлечиться Лиззи и слышать ничего не хотела. Напрасно пыталась Жизель убедить её связаться с родными и провести на суше хотя бы пару месяцев. Твёрдо отказавшись брать отпуск, Лиззи целыми днями носилась по кораблю до полного изнеможения.

Состояние самой Жизель вызывало у врача куда больше опасений, а потому покинуть палату она решилась лишь на четвёртый день. Воспоминания о Титанике грузом давили на сознание, заставляя вздрагивать каждый раз при звуке пароходного гудка. Миновала стоянка в Нью-Йорке, но Жизель так и не нашла в себе сил сойти. Её пугало возбуждённое состояние Лиззи, резко вдруг сменяющееся апатией.

В такие минуты мисс Бодин будто «зависала» — могла остановиться посреди коридора и, постояв с несколько секунд, пойти в противоположную сторону. Но в целом с обязанностями бортового гида она на первый взгляд по-прежнему справлялась без особых усилий. Жизель выкупила обратный билет до Саутгемптона, и теперь они с мисс Бодин делили каюту. Однако обсуждать произошедшее не было сил.

Поначалу Лиззи умоляла мисс Бомонт переписать концовку романа, но при одном лишь взгляде на экран ноутбука Жизель становилось плохо. Стоило ли говорить, что от её прежней невозмутимости осталась одна лишь оболочка.

Её сущность будто разделилась на две части, одна из которых навсегда, похоже, осталась на Титанике, а другая и слышать не могла о непотопляемом лайнере. Держалась она, однако, лучше Лиззи. Четыре дня, проведённые в состоянии полного покоя под наблюдением врача, не прошли даром, и ей пусть кое-как, но всё-таки удалось смириться с тем, что произошло.

Лиззи же, вырвавшись из лазарета практически сразу, ластилась теперь ко всем гостям и приятельницам, постоянно норовила обнять то Жизель, то ещё кого-нибудь, а если ей отказывали во внимании, не желали слушать, кривила губы и убегала со слезами на глазах… Она вела себя как ребёнок, поминутно прося прощения за свою несдержанность, но совладать с эмоциональными порывами пока никак не могла…

Ранним утром они причалили к Саутгемптону, и большая часть людей уже сошла на берег. Вечером на борт должны были подняться репортёры, а прибытие непосредственно новых туристов ожидалось днём позже. Так и не дозвонившись до мисс Бодин, Жизель направилась в столовую.

От светлого чистого помещения со столами, застеленными белоснежными скатертями, веяло уютом. За столиком у окна сидели Кэролайн и Лиззи. Мисс Бодин обернулась и помахала ей, хотя в том не было никакой необходимости — кроме них троих в столовой никого не было. В отличие от остальных кораблей служебные помещения на борту Королевы Марии располагались не в трюме, а занимали половину первого этажа. И Жизель, несмотря на некоторые протесты со стороны Лиззи, благодарной, впрочем, за поддержку, практически всё своё время проводила с командой.

— Жизель! — Мисс Бодин вскочила и порывисто обняла её. До чего непривычно было видеть её в фирменной блузке и джинсовой юбке!

— Недавно же виделись, — со вздохом сказала Жизель, слегка отстраняясь, но заметив, как вытянулось лицо мисс Бодин, быстро обняла её в ответ. Вот уж если кому до сих пор нужна была няня, так это Лиззи! Жизель села напротив них с Кэролайн и протянула мисс Бодин листок.

— Кажется, это твоё?

— Программа! Откуда?.. Спасибо, Жизель.

— Я занесла недавно вам в каюту. Кто же знал, что ты оставишь мобильный в офисе? — усмехнулась Кэролайн. — Он закрыт сейчас. Обеденный перерыв, — пояснила она, обращаясь к Жизель.

— Спасибо, девчонки! Мне нужно было отлучиться… Ты… ты ешь, а то остынет, — пробормотала Лиззи, пододвигая Жизель тарелку с супом. Глядя на её озадаченное лицо, Лиззи рассмеялась. Получилось, правда, не весело. — Не знаю, понравится ли тебе, но туристы, боюсь, не одобрят, — протараторила она.

Жизель уставилась в тарелку с борщом, в котором плавали куски чего-то белого.

— Я же сказала, это невозможно есть! — тоном эксперта резюмировала Кэролайн, наблюдая за реакцией Жизель.

— А мне нравится. — Лиззи виновато улыбнулась, и зачерпнула очередную ложку. Жизель переглянулась с Кэролайн. Странная жижа, именуемая борщом, не внушала ей доверия, и она сразу перешла ко второму блюду, благо Лиззи и Кэролайн позаботились о том, чтобы накрыли и на неё в том числе.

Расправившись со своей порцией, Кэролайн вовлекла Жизель в диалог, посвящённый дню рождения капитан — празднику, запланированному на завтрашний день.

— Сегодня у нас генеральная репетиция, — в третий или четвёртый раз повторила она. — Так что, девочки, не забудьте.

— Я всё выучу ближе к вечеру, — воодушевлённо пообещала Лиззи, отставляя полупустую чашу из-под супа. Странно. Обычно она опустошала свою тарелку гораздо быстрее остальных и тут же убегала.

— И за других заодно? — хмыкнула Кэролайн.

— Мне нравятся выступления, — прошептала Лиззи, побледнев.

Как выяснила Жизель, до жизни на Титанике она и впрямь вела мероприятия, будь то рассказывание историй из жизни Саутгемптона или струнные концерты. Было бы странно, начни она отказываться от них сейчас. Да и некому было её заменить. Большая часть коллег воспринимала подобные увеселения как дополнительную нагрузку, предоставляя инициативу мисс Бодин. Но после того, что они пережили, принимать участие в увеселительных концертах казалось Лиззи чем-то кощунственным.

— А кто ожидается вечером среди первых гостей на борту? — поинтересовалась Жизель. Репортёры, если я не ошибаюсь? — Она скривилась. — В Нью-Йорке у неё должны были взять интервью, но одно воспоминание о книге причиняло ей столько боли, что она тут же поспешила мысленно её захлопнуть.

— По-моему, там представители сразу двух каналов будут, — заговорщицки сказала Кэролайн.

— Ну… это хорошо… Наверное… Фух! — Откинувшись на спинку стула, Лиззи отёрла пот со лба. — Душновато здесь. — Тебе душно? — с искренним недоумением спросила Жизель. — Кондиционер вроде работает на всю.

— Чувствую себя как-то странно, но… Я в порядке! — быстро заверила она своих компаньонок, перехватив озадаченный взгляд Жизель.

— А мне сдаётся, что это всё суп, — Кэролайн поморщилась. — Мало того, что ты горячее поела, так ещё ведь и гадость редкостную.

— Это не гадость! Мне он и, правда, понравился. Здесь хорошо готовят, — тихо сказала Лиззи. — Это ведь обычный борщ с салом. Моя мама такой ела! Правда, когда была беременна моим братиком… А потом…

Не договорив, она вдруг охнула и резко подалась вперёд.

— Лиззи? — Жизель ухватила её за локоть.

Они с Кэролайн обменялись понимающими взглядами. Беременность исключалась. Молодого человека у Лиззи не было, а представлять её в объятиях первого встречного было и того диковиннее. Видимо, унаследовала пристрастие к странным блюдам от мамы, а теперь вот придётся побегать по врачам. Не успели ни одна из них предложить проводить её, как Лиззи, закрыв рот рукой, пулей вылетела из-за стола. До них долетело только сдавленное: «Сейчас приду!»

— Не может быть! — первой озвучила её мысль Кэролайн. Жизель твёрдо кивнула. Абсолютно точно не может… * * *

Прошло с полчаса, а Лиззи всё так и не было. Выпив чаю, Жизель и Кэролайн поспешили разыскать её и обнаружили выходящей из больничного крыла. Безумный взгляд блуждал по стенам и потолку, и когда, наконец, остановился на них, в нём промелькнуло нечто, заставившее Жизель вздрогнуть. Тоска, надежда, мольба… Подскочив к ним, Лиззи погладила Кэролайн по плечу и схватив Жизель за руку, помотала головой.

— Вы за мной прибежали? Спасибо вам, но… Этого не может быть! — только и сказала она и, закрыв лицо руками, побежала к скамейке возле зеркала. Кэролайн отвлеклась на телефонный звонок и ей пришлось пройти к лифтам, а Жизель заглянула в медкабинет.

— Добрый день!

— И вам того же желаю, — по-доброму и как будто лениво отозвался доктор, выводящий что-то в записном журнале. — От вас только что вышла девушка. Что с ней случилось?

Доктор оторвался от журнала и, чуть приспустив очки на нос, исподлобья на неё посмотрел.

— Захочет расскажет, — хмыкнул он. — От себя добавлю, что сознание теряют не только от несварения желудка, знаете ли. Нашли её… кхм… извиняюсь за подробность, возле уборной и… ну вы поняли. — Он заулыбался так, что даже у Жизель не осталось сомнений в том, что предположение Кэролайн оказалось верным.

Лиззи сидела на скамейке, склонив голову, и теребя складки на юбке.

— Тебе сказали, да? Жизель, ты только не волнуйся! Я в полном порядке и надеюсь… — Она сглотнула. — Малыш тоже. Я, кстати, спросила про Шона… Он, конечно, ужасный человек! — затараторила она, видимо, стремясь отсрочить предстоящее объяснение. — Ну я тебе рассказывала. Живой, и слава богу. Но сейчас говорят, не в себе он. Твердит, что родился в девятнадцатом веке, представляешь?

— Погоди. Не так быстро. — Жизель села на скамейку рядом с ней. — Давай по порядку. — В голове возникла картинка — воспоминание, которое она тщетно пыталась оттуда изгнать. Вот она стоит возле каюты Букера, а вот открывается одна из соседних дверей, и выходит Брайд… Брайд и Лиззи?! Так вот оно что. И дамы в библиотеке, говоря о леди, у которой якобы не может быть детей, имели в виду именно Лиззи Бодин. А их разговор у каюты? Когда Лиззи всё твердила, что ночевала не у себя…

По одному взгляду Жизель Лиззи, видимо, всё поняла. Её лицо залила краска, и она с шумом выдохнула. В глазах мисс Бодин забрезжил огонёк надежды. На что она рассчитывает? Что концовка чудесным образом изменится?! Опять приставать начнёт со своим «давай перепишем вместе!..»