Когда луна окрасится в алый

Аямэ крепко сжимала в руке оружие и взглядом, полным жгучей ненависти, смотрела на Генко, которую Йосинори обнимал и утешал. Гнев в глазах Аямэ рвался наружу, грозя обрести физическую форму любого из ее сикигами и уничтожить кицунэ. Она усмехнулась: ведь именно для этого оммёдзи и приглашали в Сиракаву. Чтобы избавиться от нее.

– Не могу понять, что именно тебе не нравится, – начала Генко, хотя чувствовала, что кровь в венах закипает от недовольства и раздражения. Вот только она была не молодой лисой, а потому не собиралась слепо идти на поводу своих эмоций.

– Вы! Ёкаи! – выплюнула Аямэ, гневно взирая на нее.

Генко предпочла проигнорировать столь очевидный вызов и только вскинула бровь, ожидая, не последует ли еще какая фраза после столь громкого заявления. Чужак все еще был рядом, но его никто не чувствовал. Он скрывался, и Генко ощущала его лишь потому, что это были ее земли. Или же это был кто-то из знакомых ёкаев?

Время шло, никто не нападал, и она позволила себе отмахнуться от мыслей, которые уводили ее от нынешней ситуации. Аямэ молчала, шумно втягивая воздух, из-за чего тонкие крылья носа раздувались с каждым вдохом.

– И что именно в нас не так? – задала свой вопрос Генко.

– Всё! Вы – демоны, которые только и знаете, что вредить людям да мучить их, – отрезала Аямэ, распаляясь все сильнее.

– Ты делаешь выводы, основываясь на первых увиденных тобою ёкаях? Или из-за твоей работы оммёдзи? – Генко сдвинула брови и вскинула подбородок, догадываясь, к чему все идет.

– Я и без этого знаю, что все ёкаи – зло!

– Тогда вот тебе новость: все люди тоже зло, – парировала Генко, чувствуя, что разговор забирает последние крупицы сил, оставшиеся после битвы. Объятия Йосинори немного помогали, но истощение накатывало все больше и больше.

– Не смей сравнивать нас! Демоны убивают людей с начала сотворения мира…

– Люди тоже убивают людей с начала сотворения мира. Они же убивают и ёкаев. И животных. Следуя твоим умозаключениям, люди даже большее зло.

– Я сказала: не смей!..

– Я смею и буду сравнивать людей с ёкаями, – прервала Генко и, неохотно, с трудом освободившись из объятий Йосинори, сделала шаг навстречу Аямэ, из-за чего та невольно попятилась. – Ёкаи убивают людей? Это происходит и в обратном порядке: люди убивают ёкаев. Ёкаи мучают людей? Это работает и наоборот. Вот только еще ёкаи помогают людям, защищают их, принимают на себя ваши проклятия. Злые ёкаи – это те же люди, любящие причинять боль другим. Просто признай: мы одинаковые, просто относимся к разным видам.

– Нет! – яростно воскликнула Аямэ, отрицательно мотая головой. – Нет! Нет…

Последнее слово было произнесено тихо, словно она пыталась уговорить себя же, но выходило плохо. Аямэ пыталась подобрать весомые аргументы, ответить решительным и безоговорочным отказом на все заверения Генко, но не могла. Демоны убивали демонов и людей. Люди убивали людей и демонов. И чем же они тогда отличались? Тем, что по природе своей Аямэ была человеком, а Генко – кицунэ? Но тогда…

– Тебе никогда не говорили этого, да? Или ты сама не давала никому высказаться, – продолжила Генко. – В прошлую нашу встречу ты обвинила меня, что я веду себя так, словно все о тебе знаю. Я простая кицунэ, мне неведомо то, что ты скрываешь, но кое-что о тебе я могу понять. Ты столь уверена в своей правоте, что не видишь другое мнение и не приемлешь его. Ты явно пострадала от демонов, из-за чего срываешь свою злость на каждом ёкае. Ты прячешься за своей ненавистью, потому что боишься отпустить ее, ведь не знаешь, кем будешь без нее. А теперь скажи мне, Сайто Аямэ, в чем я ошиблась?

Генко стояла ровно, будто и не была ранена, хотя бледность и тяжелое дыхание указывали на обратное. Она смотрела на Аямэ сверху вниз, спрятав руки в рукавах кимоно и поджав губы, лисьи уши подрагивали, и было неясно почему – из-за возможной опасности или раздражения.

Аямэ беспомощно посмотрела на склонившего голову Йосинори, который словно задумался над чем-то, на неловко мнущегося Тетсую, на отстраненного Сору, а после ее взгляд вновь вернулся к Генко. Та не изменилась в лице, все так же холодно глядела на Аямэ, и это все больше походило на предательство близкого друга – открывшаяся болезненная правда, что была лучше удобной лжи.

Сжав кулаки, Аямэ развернулась и устремилась назад к храму. Ей нужно было все обдумать, все понять и, возможно, принять, но не рядом с теми, кто слышал сказанное кицунэ. Не с теми, на кого она отвлекалась, невольно начиная задаваться вопросом, что они теперь о ней думают.

Трава, листья, ветки и камни, что попадались ей под ноги, не мешали Аямэ быстро идти сквозь лес и повторять про себя слова Генко. Они и впрямь были такими похожими? Походила ли она на демонов в своем желании уничтожать другой вид?

Такое сравнение заставило ее содрогнуться от отвращения. Нет, она же не могла…

Аямэ замерла и резко обернулась в сторону, откуда ощутила тонкую ки ёкая. Вместо привычной ненависти в груди теперь бушевал комок спутанных чувств, и, чтобы от него избавиться, она направилась в сторону демона. Она хотела лично увидеть, кем были ёкаи – злом или же действительно в чем-то походили на людей?

И она надеялась, что этот неизвестный ёкай, которого она ощутила, поможет ей во всем разобраться. А если он окажется тем, кто привел на эти земли мононоке и нэкомату, то что ж – Аямэ с радостью выместит на нем свою злость.