Завтрашний царь. Том 2

Кербога продолжал:

Недолго сказывать осталось.
Печальна участь бунтаря…
Как будто вовсе не рождалось
Такого сына у царя!
О нём не плакала столица,
Не выли ратные рога.
Сын прачки в жёны взял девицу —
Стучала весело нога.

Вновь открылся задник с лугами, избами, солнечным небом. Дробным шажочком прошла гибкая Лаука, окрученная в деревенскую скромницу. Подбежали ребята, бросили ей на плечи свадебный плащ, покрыли головушку полосатой фатой. Сын прачки повёл невесту, бухая в подвысь подвязанным к колену обрубком. Следом пронеслась детвора, долетели звуки веселья, смачные шутки.

Кербога развёл руками:

Ещё сболтнула нам сорока —
Под звон и плеск заздравных чар
Играл на свадьбе той широкой
Слепой отчаянный гусляр…

Позоряне ахнули, застонали. Боевые соратники вывели распоясанного воеводу. Светел спотыкался, одетый в лохмотья. Лицо обнимала повязка со свекольными пятнами против глаз. На самом деле ослеплять было принято без пролития крови, но ради славного представления и от истины не грех отступить!

«Осмелишься ли?» – спросил накануне Кербога. Светел самоуверенно бросил:

«На что?»

«Иные верят, ребятище, будто слово, в урочный час сказанное на подвыси, имеет силу сбываться…»

Светел неволей вспомнил давнюю кощуну, гордый обет Сквары. Вздрогнул про себя, но вида не подал, усмехнулся:

«Значит, деду Гудиму царём быть?»

…Встав посреди подвыси, Светел… вновь гулко топнул ногой.

Об этом они с Кербогой тоже не договаривались, но позоряне взревели в полном восторге:

– Это он!

– Наш царевич!

– Не сломали его!

А Кербога завершил сказ, провозгласив чеканно, торжественно:

Да песня старая поныне
Всё теребит лежачий прах,
Всё ходит-бродит по равнине,
У побережья и в горах.

Светел устроил руки на струнах, заиграл. Какие свадебные напевы?.. Он их не помнил. Гусли рокотали, звали, звенели, кричали яростно и вдохновенно. Боевые песни Царской дружины витали, как огненные знамёна. Где-то за небоскатами трепетала, чуяла скорую гибель Чёрная Пятерь.

Позоряне ахали, охали, подбадривали героя свистом и криком.

За подвысью в лад гуслям пели дудка и зубанка, гудел бубен.

Мятежный царевич стоял на подвыси победителем, с гордо поднятой головой.