Завтрашний царь. Том 2

Петеряга же приметил, как шевелились его рукавицы, сплачиваясь в две цепные чекуши… Испугался, заорал во всё горло:

– Наших бьют!

Сани меж тем проехали, явив стайку новожиличей с хозяином во главе. Оглянувшиеся обозники бросились спасать своего.

– Дикомыт за оплошку поквитаться пришёл!

– Нет веры злому народишку!

– В кистени, братцы!

Так Светел до Петеряги и не добрался. На него насели скопом. «Я вам, значит, точно баба толкался…» Как водится в драке, дальше думало тело, а память сохранялась единственная: не убить. Самого храброго Светел пустил мимо себя, не забыв добавить ногой. С разворота нырнул под руку второму, всаживая локоть под дых. Сгрёб третьего, впрямь тянувшего из рукава кистень. Швырнул на четвёртого…

– А ну, уймись! – рявкнул на своих Злат, и в его голосе была власть царской крови. – Ты тоже угомонись, вихорь! – обратился он уже к Светелу. – В Шегардае тешься как хочешь, а здесь людей калечить не дам. Чего не поделили?

– Проконал, смириться не может, – слышались голоса.

– Взялся, ишь, лютовать!

Светел поправил сбитую шапку.

– У твоего человека нет чести. Вечор обещал, наутро забыл.

– Не было того! – отрёкся Петеряга.

– Было!

Новожилич оскалился:

– Может, и послухов назовёшь?

«А бают, во дворцах лжи гнездовье, – глядя на подошедшего Кербогу, вздохнул про себя Светел. – Среди бояр сановитых… – Вспомнил Зорку-шибая и совсем загрустил. – Что я у вельмож делать буду, если в простом поезде суда найти не могу?»

– Стало быть, слово против слова, – рассудил Злат. И вдруг улыбнулся. – Что сдумаем, дружина?

«Дружина! – молча скривился Светел. – Не по мерке кафтан…»

– У Богов совета испросим, – с готовностью подхватывая игру, отозвались поезжане.

– Испытать надобно.

– Кто опередит, тот и прав!

«Да я! Хоть до Шегардая тропить! С каждым в очередь! Костьми лягу…»

– Вверяешься ли моему суду, дикомытушко? – спросил Злат. Речь строгая, а в глазах смех.

Светел ответил сразу:

– Вверяюсь.

«Кому ещё, как не родне…»

Петерягу Злат не стал спрашивать. Работнику хозяйский суд первее всяких иных. Петеряга сам подал голос:

– Тропить с ним больше не встану, батюшка. Скучно!

– Какое тропить, – отмахнулся Злат. – Опять раздерётесь. Вот что! Сроку вам отмериваю трое дён. После того мне споёте каждый по песне. Чья выйдет пригожей…

Петеряга надулся, а поезжане стали смеяться:

– Куда противу дикомыта, они все гусляры.

– И со скоморохами водится, поди, наторел.

– Наймита Петеряге! Наймита!

Вперёд шагнул кудрявый парень, сказал звонко и носко, изобличаясь певцом:

– Я за Петерягу предстану.

– А дикомыту скоморох помогать будет?

– Не по совести…

«Чья б корова мычала!»

– Сам за себя постою, – буркнул Светел. – Без краденой помощи обойдусь!

– Болтай больше! Кто поручится?

– Я поручусь, – вмешался Кербога. Под руку увлёк Злата прочь. Шепнул на ухо. Вынул что-то из ворота, показал на ладони.

– Мне довольно слова этого человека, – громко объявил вернувшийся кровнорождённый. – Он не станет помогать дикомыту ни советами, ни подсказкой, и на том всё. А теперь живо тропить, не то к празднику опоздаем!

Светел хмуро спросил:

– Гусельки дашь побренькать, дядя Кербога? Позволишь на мой лад перестроить? А то новые у меня ещё не разыграны.

Скоморох молча кивнул. Светелу показалось, что Кербога был как бы уже не с ним. Со Златом был. Не с ним.