Исполнитель

Вот только тот прекрасно знал, что это такое, и мгновенно сместился в сторону, бросая в меня тройку материализовавшихся прямо в воздухе ножей, от которых я смог увернуться с большим трудом. Прикрывшись газетным киоском, сделал ещё пару выстрелов, больше отпугивая того, чем реально пытаясь попасть, тем более дальность была уже на пределе, всё-таки пистолет-негатор это пятнадцать-двадцать метров и всё. Впрочем, неизвестному этого хватило и он длинными прыжками бросился наутёк. А я смог, наконец, глянуть, что там с парнями. Всё происходило настолько быстро, что с момента, как игрок применил боевую магию, прошло не больше десятка секунд.

Что сержант не жилец, стало понятно сразу, один из магических дисков почти перерубил полицейского пополам, наискось прочертив грудную клетку. Из разреза обильно вытекала кровь, видны были белеющие срезы рёберных костей. А вот старлею повело чуть больше, лёжа на земле, он правой, сжимал со всей силы, культю — всё что осталось от левой, срезанной диском чуть выше локтя, руки. Я быстро опустился возле него на асфальт, опершись на колено. Лицо Куропатова было белым как стена и всё покрыто крупными бисеринками пота. С трудом сдерживая стон, он, посмотрел на меня расширенными от боли зрачками, прошептал:

— Жгут, в кармане куртки, на груди, слева.

Расстегнув тот, я достал длинный резиновый жгут с пластиковыми фишками на конце, несколько раз туго обмотал выше раны, застегнул, подняв голову, увидел несколько испуганно жмущихся к стене дома прохожих и пару любопытных лиц в окнах дома, крикнул:

— Скорую вызывайте. Быстрее!

— Похоже, не быть мне в надзоре, — снова прошептал Куропатов, вымученно и как-то жалобно улыбнулся, — калеку точно не возьмут.

— Главное живой, — ответил я, проверяя, чтобы жгут крепко держал, — ты лежи, а я того гада найду.

Поднявшись с колена, я проверил индикатор заряда негатора. Глупо, наверное, куда-то уже бежать, игрок на то и игрок, что может перемещать свою тушку в пространстве куда быстрее обычного человека, но отпустить его просто так, даже не попытавшись нагнать я не мог, мне не давала это сделать жгущая изнутри злость и ярость. Этот гад точно узнал во мне сотрудника надзора. Может когда-то видел будучи задержанным, или ещё каким-то образом, уже не важно. И ему явно было что скрывать. А ещё он убил одного хорошего человека и сделал инвалидом другого.

Поэтому я ткнул пальцем в одного из прохожих — парня лет восемнадцати, показал на старлея приказал:

— Помоги ему.

А сам побежал что было сил, в том направлении, куда скрылся игрок.

На бегу второй рукой на телефоне вызвал Костю.

— Костя, бери Жеку и ко мне, я от Плавский проезд, восемь, двигаюсь по дворам, мимо школы, — я посмотрел номер на фасаде, — Девятнадцать восемьдесят один. Игрок мужчина, длинные волосы, бородка, одежда обычная, выглядит обычно, почти как гражданский. Крайне опасен. Убил с моего патруля одного и ранил второго. Если увидите, сразу стреляйте. Он должен быть где-то на районе ещё!

Кинув телефон в карман, добежал до угла дома, собираясь проскочить в следующий двор, как резко затормозил, останавливаясь. Потому что беглец был тут, в паре десятков метров от меня и не собирался никуда бежать. А ещё он был не один. Одной рукой, за шею он держал девочку, — школьницу, лет тринадцати, а второй приставлял к её шее искрящийся магией призрачный кинжал. Я, наконец-то, вспомнил, как назывался этот класс, — трикстер. Класс абсолютно асоциальных типов, творящих то, что заблагорассудится его левой пятке.

Вот и сейчас на лице мужчины блуждала полубезумная улыбка.

— Я знал, что ты пойдёшь за мной, — он хохотнул, — вы в надзоре все такие правильные, такие ответственные, такие глупые… Мои маленькие шуточки не нравятся таким как ты. Меня уже обрабатывали этим вашим негатором, а это, знаешь ли, весьма неприятно. Но, потеряв силы, я не потерял зрения поэтому наблюдал, внимательно наблюдал. И увидел многих ваших, и тебя, да. И теперь мне это очень помогло.

Игрок снова расхохотался.

— Отпусти ребёнка, — произнёс я негромко.

— О нет, — покачал тот в воздухе кинжалом, — её жизнь, это товар, как, впрочем, и твоя. Предлагаю обмен, её жизнь, на твою. А, как тебе?

Мужчина, склонился к уху школьницы, произнёс язвительно:

— Ну же, скажи вот этому хорошему дяде, как ты хочешь жить, давай, не стесняйся.

— Не убивайте, пожалуйста, пожалуйста, — та заплакала, под ставшую ещё шире улыбку ублюдка.

— Зачем тебе это?

Я тянул время, лихорадочно соображая, что же сделать. Расстояние было слишком большим, чтобы быть уверенным, что негатор до него достанет, но стоит мне сделать хоть шаг, он убьёт заложницу. Это я тоже понимал. Он не блефует, не здесь и не сейчас. Никаких моральных или социальных тормозов у него просто не существует.

— Затем, что ты решил открыть на меня охоту, — игрок сверкнул глазами, — а такие как ты не остановятся, пока не найдут, что ищут, или их не остановят другие. Поэтому в последний раз спрашиваю, выбирай, её жизнь или твоя? Посмотри на эту маленькую невинную девочку? Если она умрёт, ты всегда будешь нести с собой груз её смерти. Вспоминать её лицо и глаза ночами. Она будет приходить к тебе во сне и спрашивать — дяденька, почему ты меня не спас, — изобразил девочку трикстер писклявым голосом.

— Хорошо, — произнёс я, резко успокаиваясь и принимая решение, — согласен.

— Глупо, — хмыкнул игрок, — но я своё слово сдержу. Вот только сначала положи негатор на землю и пни ко мне.

Я наклонился, бросил чуть звякнувшее оружие, затем носком ноги толкнул его в сторону мужчины. Хватка трикстера ослабла, освободившаяся девчонка, что было мочи бросилась бежать, забыв даже про лежавший на земле школьный рюкзак, а мужчина вальяжной походкой направился ко мне.

— А я до последнего не верил, надзорник, что ты это сделаешь, — произнёс он, подходя.

Затем также ловко переместился за спину, обхватывая за горло уже меня:

— Ты не игрок, жизнь у тебя одна и ты так глупо ею распорядился. Мне тебя даже немножко жаль. Впрочем, я соврал, — голос его опустился до шепота, а своим длинным языком он защекотал мне ухо, — не жаль. Совсем.

— Мне тебя тоже, — произнёс я, затем одним резким движением руки, сдёрнул с пояса свой личный негатор и, вжав его в тело игрока, нажал на кнопку, заставляя выдать импульс излучения.

Лезвие ножа тут же растворилось в воздухе, а от поражённого мужчины, продолжающего держать меня за шею, раздалось неверяще:

— Что за фигня?!

— Сюрприз, — ответил я и резко, запрокинув голову назад, затылком врезал тому прямо по переносице.

С злой радостью почувствовал как там что-то хрустнуло, послышался вскрик и хватка ослабла. Выкрутив руку, потерявшего свои силы игрока, я уже сам развернул его вокруг своей оси и со всей дури впечатал всей массой в стену дома. Затем повалил на спину и принялся вбивать кулаки в холёное лицо, разбивая его в кровь, методично превращая в одно сплошное месиво, вымещая всю свою злость, мстя за полицейских, невинную девочку и самого себя.

Спустя пару минут, я понял, что тот больше не сопротивляется, тяжело дыша поднялся с безвольно лежащего тела, находящегося в глубокой отключке, тряхнул окровавленными кулаками, порадовался, что не убил, войдя в раж. Затем огляделся, нашел и вернул обратно на пояс коробочку негатора. Пройдя ещё несколько метров, поднял пистолет, на всякий случай выстрелил в трикстера ещё. Порывшись в карманах, достал телефон, снова набрал Косте, произнёс отрывисто:

— Я возле Бартеньевской двадцать три, корпус один, он здесь, я взял его.

Затем вновь посмотрел на лежавшего навзничь игрока и, со вздохом, пошел оказывать тому первую помощь, не хватало только чтобы он там своей кровью захлебнулся, и того гляди — помер. Его нужно было ещё допросить, как-никак я ведь до сих пор не знал, почему он напал на нас, что он скрывает.