Исполнитель

Глава 14

Чёрный здоровенный внедорожник тяжело утюжил пустую по ночному времени трассу, всё дальше удаляясь от Москвы куда-то на юго-восток по Новорязанскому шоссе. Управлял машиной молчаливый и сосредоточенный сотрудник охраны, а мы с Красновым занимали задний диван, погружённые каждый в свои мысли.

Не знаю о чём думал Одуван, задумчиво глядя вперёд, но я в который раз прокручивал в голове весь наш разговор, определяясь как вести себя дальше. И главный вопрос был расшифрован я, как опер Надзора, или нет? То, что он знает моё имя, на самом деле, ещё ни о чём не говорит. Больше, кроме этого знания, он не сказал ничего. Хоть и обставил всё так, будто неплохо осведомлён о моей персоне. Возможно, имя, это всё, что ему известно. Были ли те, кто мог знать мой ник и моё имя? Да, были. Пусть немногие, но в самые первые месяцы, когда царил полнейший хаос, я и не помышлял о конспирации, решая совершенно другие задачи, и, по мере сил, стараясь помогать людям. Бывало так, что я, находясь в своём игровом обличьи, представлялся настоящим именем. И, похоже, кто-то это вспомнил и сообщил главе “Музыкантов”. Да даже Центробанк упомянутый взять, очень может быть, что это имя услышал кто-то из его людей, который меня и запомнил.

Впрочем, тут меня посетила непривычная мысль, а может мне и не нужна с Красновым вся эта конспирация? Как я успел понять, он работает на государство и плотно опекается ФСБ, цели его вполне конкретны и понятны и вполне коррелируют с моими собственными желаниями. Зная его отношение к людям в погонах, не думаю, что мою принадлежность к Надзору он бы воспринял отрицательно. Вот только тогда бы это означало полный и безоговорочный переход под его начало. Подобная расшифровка. Полное подчинение и контроль. А я, всё же, одиночка, сам ставлю себе цели и задачи, и самостоятельно их решаю. И лишаться свободы принятия решений и действия, даже во благо высшей цели, которой, несомненно, полностью поглощён Одуван, не намерен. А значит, сохраняем статус-кво и ни единым словом и жестом себя не выдаем.

Немного успокоившись и определившись с линией поведения, я принялся смотреть в окно на ночную дорогу.

Не доезжая до Коломны мы свернули в сторону и теперь тряслись по выщербленному и раздолбанному асфальту, то и дело выписывая змейки для объезда совсем уж глубоких ям. Проскочив пару деревень, углубились в лес. Сразу подумалось, что живёт этот Мясник, кем бы он ни был, наверное отшельником, подальше от людей, где занимается…

А вот чем он там может заниматься, я придумать не успел, потому что мы, огибая деревья, вырулили к перегораживающим дорогу металлическим воротам. Влево и вправо от ворот тянулся высокий забор с колючей проволокой поверху, а сбоку возле проезда был вбит столб со знаком “Запретная зона. Проход (проезд) запрещён (закрыт)”.

Когда водитель поморгал фарами, створок ворот приоткрылась, выпустив сразу несколько вооруженных автоматами людей. Посветив внутрь, один из бойцов дождался, когда Одуван протянет в открытое окно какую-то карточку, посмотрел, затем, ещё раз мазнув лучом фонарика мне по лицу, кивнул и махнул рукой остальным, чтобы открывали.

Да, на домик отшельника это место не походило совсем. Заехав внутрь, мы проехали ещё несколько сот метров, а затем вырулили на самый натуральный плац в окружении трёхэтажных кирпичных казарм. До боли знакомых мне ещё по собственной армейской службе.

— Вот и приехали, — нарушил тишину молчавший всю дорогу Одуван, — пошли, познакомлю тебя с человеком уничтожившим портал и разведчика иных.

— Иных? — переспросил я.

— Так мы назвали расу игроков не из нашего мира.

— Понятно…

Похоже, о нашем визите предупредить успели, потому что на входе в одну из казарм нас уже встречал боец в цифре без знаков различия. Не смотря на большое сходство с армейским, объект, по видимому, таковым не являлся. Ни традиционных красных звезд на въездных воротах, ни флагштоков на плаце с государственным флагом, ни единой нашивки на местных, которая бы могла пролить свет на их видовую принадлежность.

— Генерал ждёт, — остановившись возле двери, произнёс сопровождающий, показав на неё.

“Генерал? — мелькнула мысль, — а звание это он до уничтожения города получил, или после?”

Незаметно встряхнувшись, я заставил себя сконцентрироваться на главном. Сейчас мне необходимо было как никогда жёстко себя контролировать, чтобы ни жестом ни звуком не дать понять, что я знаю о нескольких десятках тысяч уничтоженных им людей.

Но всё же, когда мы вошли, я позволил себе один внимательный взгляд на того, кто сидел за большим столом в глубине помещения.

Крепкий, средних лет, с короткими усами, чуть тронутыми сединой. Стриженный под полубокс. Складывалось ощущение, что для своей игровой ипостаси он выбрал реальную внешность. Посмотрев над его головой, я понял, почему сопровождающий назвал его именно так, “Генерал” было его ником. Впрочем, судя по выправке и самой атмосфере кабинета, строгой и лишённой каких-либо вычурностей, с армейской службой он был явно знаком не понаслышке.

— Лев Валентинович, — с теплотой в голосе произнёс Одуван, — давненько не виделись.

Поднявшись из-за стола, мужчина пожал протянутую руку, затем перевёл взгляд на меня.

— Командос, — отрекомендовался я, затем, покосившись на Краснова, добавил, — но можно просто — Андрей.

— Служил? — тут же спросил меня Генерал.

“И чего они все сходу этим интересуются? — подумал я, — что, если не служил, так не человек что ли?”

— Не попал, по здоровью, — ответил я, чуть улыбнувшись, в ответ на слегка нахмурившиеся брови хозяина кабинета.

— Но показывает прекрасные таланты командира и организатора, — поспешил вмешаться Одуван, озаботившийся подъёмом моего, несомненно упавшего вниз реноме.

— Даже так? — Генерал вновь пристально посмотрел на меня.

— Сериал “Солдаты” смотрел, все сезоны, — быстро ответил я, всё с той же улыбочкой.

— Шутим, значит, — задумчиво произнёс мужчина, покосившись на главу “Музыкантов”, — ладно, позитивный настрой это неплохо.

“А всё-таки, ты не всё обо мне знаешь, — с злым удовлетворением подумал я о Краснове, — всё-таки это был просто развод на откровенность”.

Сев обратно за стол, хозяин кабинета кивнул на стоявшие возле приставки стулья:

— Присаживайтесь, в ногах правды нет.

Затем, уже обращаясь к Одувану:

— Ну говори, что прилетел ни свет ни заря? Только не мнись, я этого не люблю, говори прямо.

— Можно и прямо, — кивнул Краснов, — по имеющейся информации, до следующего прорыва меньше месяца. Наши учёные головы называют минимальный срок, — неделю, максимальный, — месяц. Что-то там такое приборы у них регистрируют. Но я бы на месяц сильно не рассчитывал.

— Принимаем по худшему варианту, — кивнул Генерал,совершенно не удивившись известию, только построжев взглядом, — что у нас неделя на подготовку.

— Мало, — скрипнул зубами, поморщившись, Одуван.

— Сколько есть, — филосовски ответил мужчина, — ладно, в первую очередь сделаем вот что…

Дальше у них между собой пошел малопонятный стороннему слушателю диалог, с упоминанием каких-то условных обозначений и цифровых кодов. Одно было ясно, что оперируют они весьма значительными силами и средствами. Там же упоминались и армейские, и другие специальные подразделения.

Воспользовавшись моментом, когда на меня перестали обращать внимание, я вновь стал исподволь изучать место и хозяина, стараясь понять что он из себя представляет.

Самым примечательным в нём был его класс, — воин крови. Ни разу о таком не слышал. Впрочем, иногда обычные классы выполнив какие-то скрытые условия, получали новые способности и приставку к названию. К примеру как у Одувана, — тёмный паладин. Пошедший по другому пути и, соответственно, отмеченный в этом системой.

Воин крови, видимо, был тоже таким подклассом. И судя по названию, чтобы его получить, крови нужно было пролить немало.

Осмотр кабинета мало что добавил к пониманию личности хозяина, разве что, что его мало заботит отсутствие какого-либо уюта. Всем, от стола до напольной вешалки в углу, веяло суровой армейской казёнщиной. Ни одного чахлого цветочка на подоконнике, ни картины на стене, кроме портрета президента над головой. Суровый минимализм и аскетизм.

— Можно вопрос, — произнёс я, когда в диалоге между мужчинами возникла пауза.

— Можно Машку за ляжку, — тут же отреагировал, хмыкнув, Генерал, — в армии принято говорить, — разрешите.

— А говорил, что сериал смотрел, — слегка уколол меня Краснов.

— Видимо этот момент упустил, — ответил я. — Так разрешите?

— Разрешаю, — кивнул хозяин кабинета.

— А как вы закрыли тот первый портал с разведчиком Иных?

Генерал покосился на Одувана, буркнул:

— Петя, ну ка расскажи, что за молодой человек рядом с тобой? А то он чересчур осведомлён о вещах, которые без особого допуска знать не положено. Есть у него допуск?

Краснов с легким недовольством взглянул на меня, ответил:

— Лев Валентинович, Андрей хоть и весьма молод на вид, но делом доказал, что исповедует те же принципы что и мы. И самостоятельно развивался, в одиночку достигнув восемнадцатого уровня. Также проявил себя в нескольких операциях по защите гражданских и не игроков, поэтому могу сказать со всей ответственностью, что это наш человек.

— Петя, Петя, — вздохнул Генерал, — есть у тебя одно нехорошее свойство, слишком быстро начинать доверять людям.

— Пока он моё доверие не обманывал ни разу.

— И много ли ты о нём знаешь? Чтобы так уверенно говорить? Кем он был до того как стал игроком?

— Это неважно. Всё, что было до Системы, осталось до Системы. Статус игрока сразу показал, кто гнилой внутри, а кто нет. Пара моих хороших знакомых, что десяток лет знал, и в которых был уверен, теми ещё оборотнями оказались, как бессмертие обрели. А вот другие, наоборот, раскрылись и осознали, что помимо прав, есть обязанности и есть долг. Так что Лев Валентиныч, мне не бумажка с подпиской от человека нужна, а понимание вот тут, — Краснов постучал себя по груди, — в сердце, того что правильно и что должно.

Судя по накалу страстей, разговор на подобную тему был у них далеко не первый.

— Ладно, — хмуро ответствовал Генерал, — если ты за него ручаешься, так и быть. Но всё равно не пойму, зачем он здесь?

— Потому что именно Андрей первым выяснил, что до прорыва осталось меньше месяца и сообщил эту информацию мне. Я по своим каналам перепроверил, всё подтверждается.

— Что ж, раз так, это меняет дело. Хорошо, ты хочешь знать как я это сделал? — Генерал поднялся с места, — идём, покажу.

Уже втроём, мы прошли обратно на плац, а подскочившему адъютанту, который оказался нашим сопровождающим скомандовал:

— Скажи, чтобы запускали клетку.

Адъютант рысью побежал вперёд, а мы неторопливо пошли следом.

— Андрей, — обратился ко мне мужчина, — я вот вижу у тебя красный ник, а значит ты убиваешь других игроков. Скажи, что-то их объединяло, этих убитых, что-то в них было общее?

— Общее?

А вопрос-то с подвохом. То ли он во мне маньячные наклонности пытается определить, то ли хочет поймать на бездумном пэкашничестве.