Исполнитель

Глава 17

— Андрей, вставай, началось!

Я открыл глаза и рывком поднялся, выплывая из сна без сновидений, стоило Алисе позвать меня по имени. Она уже стояла одетая возле кровати, необычайно серьёзная и немного, самую чуточку, нервничающая, хоть это умело и пряталось за маской бесстрастности.

Оглядев её с ног до головы, спросил:

— А что раньше не разбудила?

— За тобой только через полчаса подъедут, а мне уже в управление, — произнесла она, ловко стягивая волосы сзади и заплетая в короткую косу, — у тебя и так сон короткий, а когда теперь ещё удастся нормально поспать неизвестно.

Посмотрев на часы я увидел на них тридцать две минуты шестого. Значит оповещение пришло часов в пять не раньше. Поднявшись, уточнил у застывшей в прихожей перед зеркалом девушки:

— Что по обстановке? Говорят что-нибудь?

— Мне, — ничего, — лаконично ответила та, мазнув по губам помадой, — только приказано быть на службе. А вот тебе может что и сообщат. Ладно, увидимся.

Она подбежала, коротко чмокнула в щёку и торопливо скрылась за дверью. Я машинально потёр отпечаток губ, слыша стук её каблучков по ступенькам. Она ни словом ни взглядом не выдала тех переживаний, что у неё, уверен, были внутри. Это нарочито лёгкое прощание, словно не ждала нас впереди полная неизвестность… А может оно и правильно, чем долгие и тяжёлые проводы? В конце-концов, чтобы там не ждало, предугадать мы всё равно не сможем.

Ещё раз посмотрев на часы, я пошел одеваться. В обычную одежду, хоть и был соблазн сразу облачиться в игровую броню. Но оперские рефлексы и выработавшаяся за время работы привычка не выделяться, взяли верх.

Спустившись вниз, я внезапно подумал, что не уточнил, кто за мной подъедет. Нет, что это будет кто-то от “Музыкантов” я почти не сомневался, но надо было хоть номер машины спросить. Стояла темень, благо фонарь над подъездом освещал прилегающую территорию, и я снова подумал: набрать Алису и уточнить, или оно само как-нибудь решится?

Но оказалось, что само. Во двор, едва протискиваясь мимо припаркованных машин, въехал армейский тонированный УАЗ ”Патриот” с чёрными номерами, тормознул возле подъезда, а с водительского сиденья выглянул парень в камуфляже, что, увидев меня, тут же сориентировался и задорно спросил:

— Такси на Дубровку заказывали?

— Заказывали, — покивал я, усаживаясь на пассажирское рядом с ним.

Стоило мне захлопнуть дверь, как парень, оказавшийся, при ближайшем рассмотрении, старлеем, уже серьёзно попросил:

— А теперь, если нетрудно, ваш ник.

Я подсветил надпись над головой и тот удовлетворённо кивнул, представился сам:

— Старший лейтенант Егоров, сорок пятая отдельная бригада спецназа.

Я напряг память, затем уточнил:

— Погоди, это вы в Кубинке стоите?

— Там, — кивнул старлей.

— И мы сейчас туда, к вам?

— Не совсем, — ответил Егоров, лихо закладывая виражи, выбираясь из дворов на дорогу, на не слишком приспособленной для такой езды машине, — группы уже сформированы, ждут на аэродроме, поэтому прямо туда поедем.

— О как, — только и произнёс я, переставая задавать вопросы.

Судя по всему, порядок действий был определен и отработан заранее, ну а я сейчас был просто винтиком закрутившейся и заработавшей машины. Смысла дальше пытать парня расспросами не было, да и вряд-ли он знает сильно больше того, что уже рассказал. Такой же винтик как и я.

Через час мы уже выезжали на бетонные плиты взлётной полосы, направляясь к стоявшим в её конце нескольким Ил-76, с опущенными на землю рампами.

Возле каждого из них располагалось несколько групп десантников обвешанных оружием, а внутри самолётов я разглядел боевые машины десанта.

Когда подъехали ближе, внезапно понял, что это модификация с большим излучателем-негатором в башне, вместо традиционной пушки.

Съехав с бетонки на траву возле самолётов, старлей остановился, выпрыгнул из машины, на ходу махнув рукой кому-то из десанта. Выйдя следом, я сделал видимым ник с уровнем и классом, посчитав, что это будет хорошим тоном по отношению к не игрокам. Да и скрываться, скажем так, особо необходимости не было.

Услышал шепотки среди солдат, но тут, по рампе, мне навстречу сбежал ещё один игрок, тоже из музыкантов и, распахнув руки, добродушно произнёс:

— А вот и наша тяжёлая артиллерия пожаловала. Здорово, Андрей.

— Привет, Артём, — кивнул я ему, пожимая крепкую ладонь.

Среди своих в одувановском товариществе было принято обращаться по нормальному имени, а не нику. Считалось, что это не даёт забыть, что ты всё равно остаешься человеком.

— Двадцатым стал, поздравляю, — широко улыбнулся тот.

— Успел, — кивнул я, — буквально вчера вечером последнюю ходку сделали.

— А одеться?

— Нормально, — вновь кивнул я, — пару комплектов разных собрал.

— Ну тогда добро.

Мы поднялись в самолёт, протиснулись мимо БМД, проходя дальше, в переднюю часть отсека.

— Вот, наш ударно-штурмовой отряд, — гордо произнёс Артём, показывая на десяток игроков рассевшихся на откидных лавках вдоль борта.

Затем сам представил меня:

— А это наш самый ценный специалист. Зовут Андреем. Ваша задача прикрывать его и не дать уйти на респ.

— И чем он так ценен? — язвительно произнесла рослая светловолосая варварша в меховых доспехах, поднимаясь с места и упирая двулезвийную секиру в пол.

Невольно я загляделся на её крутые бёдра и монументальный бюст, прикрытые только лишь меховыми бронелифчиком и бронетрусами, поэтому едва не упустил мелькнувшую в глазах задорную искорку. Понял что она просто подначивает меня, развёл руками:

— Да сам не знаю. Я же кабинетный работник, всё больше бумажки с места на место перекладываю.

— Ну да, ну да, — хмыкнула девушка, тряхнув гривой волос, — то-то цвет у ника твоего, едва не чёрный. И приставочка к классу интересная, очень кабинетная.

— Софья, не пытайся, не получится, — урезонил варваршу Артём, — Андрей тёртый калач, тоже, кстати, капитан, как и ты.

Софья… Глядя на её ник, — “Владилена”, я, если честно, думал, что это и есть её реальное имя. Мало ли, родители были идейными коммунистами назвавшими дочь в честь вождя революции. Но нет, похоже, что идейной революционеркой тут была сама девушка.

— Из бывших, значит, — успокоившись, слегка кивнула та, затем шагнула, протягивая руку совсем по-мужски, — ну, будем знакомы, Ириновская, Софья Павловна, капитан ВДВ в отставке.

— Мягков, Андрей Викторович, — пожал я её ладонь, — старший лейтенант запаса, реактивная артиллерия, капитан Надзора.

Брови девушки удивлённо дёрнулись вверх, но и только. Больше ничем своего удивления она не показала.

Затем я познакомился с остальной группой и, когда все формальности оказались соблюдены, смог уже спокойно поговорить с Артёмом.

Присев на скамью, поинтересовался:

— Ну что, какая обстановка? Какие планы?

— Планы обычные, — ответил тот, — ждём сигнала и координат точки сброса, затем летим туда и десантируемся на головы противникам. В идеале связываем того боем. А подошедшая спецура накрывает их всех из негаторов и валит обычным оружием, чтобы те не сбежали. Трупики складируем и под излучением отвозим в место дальнейшего хранения. А обстановка пока неизвестна. Знаю только, что в течении нескольких часов что-то должно произойти.

— Ну план хороший, — покивал я, — главное не слиться сразу, там же, как я понимаю, мы ожидаем поголовно двадцатых, а здесь таковые только мы.

Это было первое, на что я обратил внимание. Помимо Артёма, — старшего группы, все остальные были ниже уровнем. От пятнадцатого и до восемнадцатого включительно.

— Ну извини, — развёл руками тот, — каких дали. Групп много, а двадцатых мало.

— Да, почему самолётом? Мы разве не по Москве и окрестностям работать будем?

— Хех, нет, — ответил игрок, — по Москве есть кому работать, и мы в их число не входим. Мы, — дежурная группа, наша задача вылетать туда куда местные не доберутся. Либо усиливать те отряды, что не справляются. Но, тут уж как прикажут.

Я примерно представлял себе, как это происходит. Где-то есть центр, мониторящий обстановку и координирующий работу подобных нашей групп. Большой, вероятно армейский, судя по тому, что нас активно прикрывают войсковые подразделения. Там и ведение наблюдения спутниковой группировкой, и связь с наземными наблюдателями. Вероятно и МЧС переподчинялась им же, задействуя, в том числе и все системы гражданской обороны. Вот они, исходя из текущей обстановки и будут определять, как, кому и куда.

Внезапно, я словно кожей почувствовал, как в воздухе разливается странная сила. Словно нарастающая волна искажения, отзывавшаяся покалыванием во всём теле, незримо прошла сквозь нас.

Мы переглянулись, понимая, что это может означать.

— Обновление? — всё ещё не до конца доверяя самому себе, произнёс вскочивший, как и все остальные игроки, на ноги Артём.

А затем ещё одна волна искажения чуть качнула горизонт и в воздухе тренькнуло коротким мелодичным колокольчиком, и теперь уже сомнений не осталось ни у кого. В мир пришло обновление Системы.

В кармане куртки завибрировал телефон, сняв с блокировки, я увидел, как на экране всплыли сообщения от МЧС о чрезвычайной ситуации и требовании к гражданам двигаться к ближайшим бомбоубежищам.

Тут же открылась дверь ведущая в голову самолёта, оттуда выглянул майор в лётном комбинезоне, произнёс сухо и коротко:

— Передали, — полная боевая готовность.

Артём тут же унёсся к рампе, загонять нашу армейскую поддержку в самолёт, а я, чувствуя усиливающееся волнение и лёгкий мандраж, сел на свободное место, взялся было за телефон, собираясь отправить сообщение Алисе, но, усилием воли, остановил себя. В голову всё равно лезли только какие-то банальности, и совсем ничего путного.

— Ни разу с парашютом не прыгал? — интерпретировала по своему мою нервозность Ириновская.

Кривовато ухмыльнувшись, я не стал её разубеждать и кивнул:

— Не доводилось как-то.

— Не переживай, — ответила та, хлопнув меня по плечу, — даже если не раскроется, максимум на респ уйдёшь, неприятно, но не смертельно.

Сдохнуть шлепнувшись с километровой высоты, даже с учетом фактического бессмертия, мне казалось не самой приятной штукой. Как минимум потому, что осознание осознанием, а внутренние инстинкты натренированные сотнями тысяч лет существования человеческого вида, всё равно будут вопить благим матом в истерике от быстро приближающейся земной поверхности. Впрочем, я понял, что она шутит, сама, таким образом, скрывая свои переживания.

Я покосился на неё, затем, подумав, негромко спросил:

— Сама-то давно прыгала?

Та метнула резкий взгляд, но затем натянуто улыбнулась и ответила тяжко вздохнув:

— Так видно, да? Двадцать один год прошел. Я после развала Союза, в девяносто втором со службы ушла. Не смогла остаться. Вот только кроме как воевать, ничего ведь не умела. Потыкалась, помыкалась, а потом с такими же отставниками организовали частную конторку по вооружённой охране морских грузов. Не в России, понятное дело, а там где востребовано. В основном в Южно-Китайском море работали, там народу пиратствовало страсть. В итогк на островах и осела лет на двадцать.