Горный Ирис

Сгущёнка

Пару часов спустя.

Рёв мотоциклетного мотора затих где-то в конце улицы.

Фетисов закутался в пальто и попытался отогреть ладони дыханием. Кататься на морозе целых два часа… Великая Герцогиня, и вправду, обожала «скачки».

— Ну и скоро она вернётся?

Демоница раздраженно обернулась на его голос:

— А что ты меня спрашиваешь? Сам показал ей алисину игрушку, сам и мёрзни теперь! Зато ты добился своего! Мамуля теперь точно пожалует тебе рыцарский чин. Давно я не видела её в таком восторге. И кстати, на твоём месте я бы не радовалась, — добавила она, заметив довольную улыбку Фетисова.

— Почему это? Камер юнкер — это же прикольно!

— Прикольно? Как думаешь, что случилось с её прошлым камер-юнкером?

— А-а-а, — протянул подросток. — Тогда менее прикольно. Блин!

— Ещё и тратим тут время! Надо найти Хасана, потом ещё в пару мест заскочить. Кстати, откуда у тебя двойник? Теперь мама считает тебя колдуном.

— А пусть считает, мне не жалко. Лучше подумай, как убедить её не идти войной на твоего бывшего. А то с неё станется…

Ле’Райна развеселилась:

— А с чего это ты решил, что я буду против? Это же отличная идея! А я ей посоветую тебя полководцем назначить. Хочешь быть моим фельдмаршалом? — изобразила она голос матери. — Мне как раз новый нужен. Да шучу я, шучу, не волнуйся! Ты чё так нервничаешь?

— Как думаешь, Алиса с твоим приспешником скоро прилетят?

— Опять ты о ней?! — нахмурилась демоница.

— О ней?! Да ты хоть представляешь, какой кипиш она устроит, спасая его из психушки? За ней по-любас будет погоня или слежка. И она приведёт их прямиком сюда! Пара боевых вертолётов, и ты снова покойница! И твоя мать тоже! Дошло? Отсюда текать надо!

Герцогиня задумчиво почесала затылок:

— Пожалуй. Ладно, я постараюсь объяснить ситуацию маме.

— Да уж постарайся! А я пока в магаз сгоняю за «Дошиком». Жрать охота, аж брюхо сводит! Тебе что-то взять?

— Сгущёнки, — она облизнулась. — И побольше! Я вспомнила, как любила её раньше. Даже пару килограммов прибавила в прошлый раз, когда была в Москве. Только не варёной!

Фетисов кивнул и направился в ближайший магазин. Сгущёнка, как назло, закончилась. Пришлось переходить дорогу и идти до «Биллы». Там было людно и тепло, а все люди — настоящие, без когтей и магии. Бродя среди прилавков, подросток в который раз стал задаваться вопросом, какой из миров реален, и не спит ли он до сих пор. Отстояв длинную очередь и поругавшись с кассиром из-за неправильных ценников, он двинул домой, размахивая во все стороны ярким пакетом с покупками.

Внезапно он упёрся взглядом в витрину заброшенного магазина. Витрина как витрина, ничего особенного: краска на рамах давно облупилась, стёкла разбиты и заколочены досками… Если бы не одно «но»: внутри кто-то был.

Из магазина доносилось негромкое пение на незнакомом языке. Мотив был несложный, но очень прилипчивый. Он проникал в сознание и вытеснял все другие мысли. Внезапно подросток поймал себя на том, что тихонько подпевает невидимой сирене и против своей воли бредёт к покинутому магазину.

В голове зазвонил тревожный колокол.

Фетисов с силой ущипнул себя за руку. Боль отрезвила его, но совсем ненадолго. Женский голос с лёгкой хрипотцой всё больше манил его внутрь, обещая неописуемое блаженство.

Тут он заметил, что витрина заколочена как попало, а несколько досок вообще еле держатся. Парень отодвинул их и заглянул внутрь. Пение стало чуть громче.

— Игорь! — позвал чарующий голос из глубины магазина.

Сперва Фетисов решил, что ему послышалось… Зов повторился вновь:

— Игорь! Зайди, не бойся…

Он тряхнул головой, стремясь отогнать наваждение:

— Кто тут?

— Тот, кто давно тебя ждёт… Заходи же, не стой в дверях.

Он до крови прикусил губу, но в этот раз боль не помогла. Бархатный голос победил — ноги сами понесли подростка в заброшенное здание. Он с трудом пролез в лаз, порвав о торчащий гвоздь своё пальто и сильно оцарапав руку.

Внутри было сухо и пыльно. С потолка свисали клочья паутины. Внезапно пение оборвалось. Кто-то зажал ему рот, и тот же сладкий голос шепнул на ухо:

— Ну вот мы и встретились. Снова. Придётся тебя связать. Будь добр, заведи руки за спину.

Словно в забытье, он повиновался. Спустя пять минут Фетисов был полностью обездвижен, и голос обратился к нему вновь:

— Чары скоро рассеются. Оттащу-ка я тебя в подвал. Там нас никто не услышит…