Малиновский. Солдат Отчизны
![Малиновский. Солдат Отчизны](/uploads/covers/2023-10-26/malinovskij-soldat-otchizny-201.jpg-205x.webp)
- Автор: Анатолий Марченко
- Жанр: Историческая проза
- Дата выхода: 2005
Читать книгу "Малиновский. Солдат Отчизны"
15
Вдохновлённые успехом наступления «орлы Малиновского» рвались к Днепру. Они отбросили немцев за реку на участке от Днепропетровска до Запорожья и подошли к правому краю «Восточного вала» немцев на реке Молочной. Здесь, на высотах западных отрогов Приазовской низменности, немцы потрудились изрядно. Куда ни кинь глаз — противотанковые рвы, надолбы, несколько линий траншей на глубину до шести километров с дотами и дзотами.
Правда, «Восточный вал» к этому времени уже не был достаточно прочным: наши войска захватили на нём двадцать три плацдарма. Однако самый мощный из них — запорожский — всё ещё оставался в руках у немцев.
28 сентября Василевский получил директиву Ставки. Текст её был также направлен Жукову и командующим Центральным, Воронежским, Степным, Юго-Западным и Южным фронтами:
«Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
1. В ближайшее время ликвидировать все плацдармы, находящиеся в руках противника на левом берегу реки Днепр. В первую очередь командующему Юго-Западным фронтом полностью очистить от немцев запорожский плацдарм. Иметь в виду, что до тех пор, пока не будет очищен от противника левый берег Днепра, немцы, используя занимаемые ими плацдармы, будут иметь возможность наносить удары во фланг и тыл нашим войскам, как находящимся на левом берегу Днепра, так и переправившимся на его правый берег.
2. Немедленно подтягивать к переправам зенитные средства и надёжно обеспечивать как боевые порядки переправившихся войск, так и безопасность самих переправ от ударов авиации противника, вне зависимости от количества переправившихся войск».
В эти дни Малиновский почти безотлучно находился на командно-наблюдательном пункте армии генерала Василия Ивановича Чуйкова, которой предстояло сыграть главную роль в штурме Запорожья. Собственно, армейский командный пункт и стал командным пунктом фронта. Родион Яковлевич, верный укоренившейся привычке, хотел оценивать ход боёв не по сводкам, а своими глазами.
Стояла поздняя украинская осень. На чёрном небе изредка мерцали по ночам тревожные звёзды. Неторопливые запоздалые рассветы теснили ночную тьму, заменяя её тяжёлыми обложными туманами. В преддверии утренних заморозков воздух был бодрящим и чистым.
На штурм запорожского плацдарма Малиновский бросил значительные силы. Перед каждым этапом наступления тяжёлая артиллерия обрушивала на позиции врага тонны смертоносного металла. Грозные залпы гвардейских миномётов, пушек и гаубиц сливались в едином «оркестре». Едва умолкала артиллерия, как штурмовики наносили удар с воздуха. И так — сорок минут. Сорок минут ада для гитлеровцев. После этого сквозь облака чёрного дыма устремлялась в атаку пехота.
Малиновский смотрел на поле боя. Продвинулись или залегли его бойцы? Чуйков приказал своим гвардейцам в случае немецких контратак не залегать, не переходить к обороне, а противостоять им своей, ещё более решительной атакой.
Фашисты огрызались с упорством. У них было много танков, в том числе и славившихся своей непробиваемостью «тигров». «Тигр» — штука и впрямь серьёзная. Его 88-миллиметровая пушка обладала высокой «пробойностыо», имея очень большую начальную скорость полёта снаряда. Лобовая броня столь мощна, что даже 76-миллиметровая пушка не могла с ней совладать. Тут нужен был калибр не менее 122-х миллиметров! Но были у этой ползущей крепости и уязвимые места: борта и хвостовая часть.
— Ну как, подбили хоть одного «тигра»? — поинтересовался Малиновский у Чуйкова.
— А как же, товарищ командующий! — весело ответил тот. — Сейчас возле одного такого зверя мой начальник артиллерии Пекарский учит бойцов, как надо обращаться к этому чудищу — на «ты» или на «вы».
— Ну и как же?
— Говорит, что с ним можно расправляться, как Бог с черепахой!
— Да ведь и немцы не дураки, — заметил Малиновский. — Думаете, Василий Иванович, они нам свои борта и хвосты будут с готовностью подставлять?
— Всё одно, русский немца обхитрит, — засмеялся Чуйков. — Мои гвардейцы уже не боятся этих «тигров». Они их в траншеях поджидают. Пригнутся, танк поверх них перемахнёт через траншею, вот они его в хвост и лупят. Из противотанковых ружей, гранатами, бутылками с горючкой.
— Молодцы, — похвалил Малиновский. — Но пока что плохо удаётся нам с танками справляться. Как только наша пехота вклинивается в боевые позиции, так немцы с помощью танков восстанавливают положение. Это простым глазом видно, без бинокля.
— Мы сформировали специальные штурмовые группы для борьбы с танками, — сказал Чуйков. — Но они могут действовать эффективно только ночью или же под прикрытием дымовой завесы.
— Ночью? — Малиновский задумался. — Ночью, говорите? Василий Иванович, ведь вторые сутки бьёмся, а где результат? Истребительные группы уже не один десяток танков сожгли, да, видно, их у немцев много. Так мы здесь пол-армии положим, а плацдарм как стоял, так и будет стоять. Верховный приказал взять Запорожье к пятнадцатому октября, а мы — ни с места. Надо думать, как нам быть. Я сейчас съезжу к Василевскому, завтра вернусь. Какое у нас завтра число?
— Тринадцатое.
— Чёртова дюжина? Ну, ничего. Вы, Василий Иванович, пока ведите бой ограниченными силами, не давайте немчуре расслабляться.
К утру Чуйков перенёс свой командный пункт на высоту южнее посёлка Никифоровский. Вместе с офицерами штаба он поехал в дивизии, чтобы лучше представить сложившуюся обстановку.
Было пять часов вечера, когда Чуйков вернулся на свой командный пункт. Оказалось, Малиновский уже разыскивал его.
— Командующий фронтом находится в землянке, — доложил офицер штаба.
Чуйков поспешно спустился в землянку. После яркого света он очутился в кромешной темноте.
Василий Иванович наугад сделал несколько шагов и вдруг почувствовал, что наступил на чьи-то ноги.
— Василий Иванович, ослепли вы, что ли? — услышал он шутливый голос Родиона Яковлевича.
— Виноват, товарищ командующий. Со свету ни черта не видно.
— А что, если мы, Василий Иванович, — заговорил Малиновский, — вот так же противника ночью ослепим да и ударим по нему?
— Штурмовыми группами?
— Какими там группами! — воскликнул Малиновский. — Всеми силами фронта!
— Замечательная идея! — Чуйков пришёл в полный восторг. Он обожал рискованные, нестандартные решения. — А как на это посмотрит Василевский?
— С ним я ещё не советовался. Надо всё тщательно продумать.
Выслушав Малиновского, Василевский задумался.
— Ночной штурм? — наконец переспросил он. — Но это же, Родион Яковлевич, не то, что батальоном штурмовать. Бросить ночью на Запорожье три армии и два корпуса? Такого в истории я что-то не припоминаю. — Он задымил трубкой.
«Любитель трубок, — подумал Малиновский. — Сталину, что ли, подражает?» А вслух сказал:
— Что история, Александр Михайлович? Тут мы сами творцы истории!
— Что-то есть в этом плане рискованное, — сомнения не оставляли Василевского. — Представляете, что будет, если результат окажется неудачным?
— Александр Михайлович, вы же знаете, тем, кто терпит поражение — независимо от того, произошло ли это днём или ночью, — всё равно обеспечена порка. Но я как никогда уверен в успехе. Немцы никогда не догадаются, что на город наступает едва ли не весь фронт, а потому неизбежно упустят момент для маневрирования резервами. Операцию подготовим тщательно, на разработку переключим штабы всех соединений. Сформируем штурмовые группы для уличных боёв, а также танковые десанты. Командиры всех степеней изучат план города. Организуем прожекторные подразделения, из числа офицеров, знающих город и прилегающую к нему местность, выделим проводников.
— Так-то оно так, однако вы же знаете, что Запорожье — непростой город. Разлёгся, как барин, на двух берегах Днепра, да ещё остров Хортицу прихватил. Он и для дневного штурма — не подарок. Какие там у немцев силы?
— По данным разведки, шестьсот орудий и миномётов, гарнизон в тридцать пять тысяч солдат и офицеров, сотни две танков.
— Вот видите. И конечно же, многие улицы, площади да и здания заминированы?
— Безусловно.
— Крепкий орешек, — снова задумался Василевский. — Идея-то, конечно, заманчивая. Надо посоветоваться с командующими армиями, ведь им придётся этот орешек разгрызать.
— Не скрою, я уже с ними советовался. И все как один поддерживают. Особенно Чуйков. Сколько можно топтаться у этого треклятого плацдарма? Он же как заколдованный. Тем более Верховный торопит.
— Ему придётся доложить, — озабоченно произнёс Василевский.
— А может, в этот раз воздержаться? — осторожно «закинул удочку» Малиновский. — Верховный приказал взять Запорожье к определённому сроку — вот мы и будем его брать. А то знаете... Найдутся советчики, заразят Верховного сомнениями, он возьмёт и запретит. Вот освободим Запорожье, тогда и доложите: так, мол, и так, в ходе ночного штурма...
Василевский покачал головой:
— На что толкаете, Родион Яковлевич? Не ожидал от вас... — Он замолк и вдруг сказал твёрдо: — А, была не была, трус в карты не играет! — Собственно, план Малиновского Василевскому сразу пришёлся по душе, и, высказывая свои сомнения, он лишь проверял свою интуицию. — Ладно, как говорится, с Богом. Если что — отвечу перед Верховным, мне не привыкать.
— Александр Михайлович, я тоже от ответственности не собираюсь уходить. И вас, будьте уверены, не подставлю.
Разговор затронул слишком уж щепетильную тему.
— Не будем сейчас об этом, Родион Яковлевич, — решительно произнёс Василевский. — Лучше пожелаем друг другу боевой удачи. Как думаете наносить удары по Запорожью?
— Думаю, что надо действовать одновременно с северо-востока и с юго-востока по сходящимся направлениям на центр города.
— Разумно. Особое внимание следует обратить на взаимодействие армий, дивизий и частей, иначе в темноте и в суматохе недолго и своих пострелять. К тому же от длительной артподготовки придётся отказаться.
Малиновский хотел сказать, что все вопросы взаимодействия уже полным ходом отрабатываются на местности, но сдержался: чего доброго, заденет это представителя Ставки, если и не скажет, то подумает: оказывается, комфронта уже без всяких согласований всё сам решил. А это ни к чему. Главное, Василевский поддержал его, а мог бы и запретить ночной штурм, чреватый непредсказуемыми последствиями.