Малиновский. Солдат Отчизны
- Автор: Анатолий Марченко
- Жанр: Историческая проза
- Дата выхода: 2005
Читать книгу "Малиновский. Солдат Отчизны"
10
Так уж совпало — этим Катя Ставицкая несказанно гордилась, — что приезд в Москву совпал с полётом в космос первой женщины Валентины Терешковой. Правда, когда Катя «приземлилась» во Внуково, Терешкова уже благополучно вернулась на родную планету, но Москва да и, по сути, вся страна в очередной раз, может быть, чуть сдержанней, чем после полёта Юрия Гагарина, выплёскивала свою радость на улицы и площади. Первая женщина в космосе — советская женщина! Ну что, зазнавшаяся, обнаглевшая Америка? Выкусила?! Знай: нас на кривой кобыле не обскачешь!
Катя прилетела из Нальчика рейсовым самолётом, но этот самый обыкновенный полёт, как ей казалось, делал её причастной к тому полёту, который совершила отважная Терешкова, в один миг ставшая мировой знаменитостью. И потому настроение Кати было радостно приподнятым. Она никогда раньше не была в Москве и заранее предвкушала, сколько всего интересного и необычного ждёт её в столице.
В зале прилёта аэропорта Катя получила свой нехитрый багаж — большую сумку — и направилась к выходу, намереваясь сесть в автобус, чтобы побыстрее добраться до столицы. Проходя мимо стоянки автомашин, она внезапно остановила свой взгляд на спешащей к припаркованному там лимузину женщине, показавшейся ей чем-то знакомой, — зрительная память у Кати всегда была хорошей. Пристально вглядевшись, она едва не вскрикнула от изумления: господи, да это же Рая Кучеренко! Катя неуверенно приблизилась к женщине. Теперь уже сомнений не осталось: точно она! То же лицо, те же светлые волосы, та же стремительная, лёгкая походка!
— Раиса Яковлевна, — тихо позвала Катя, всё же побаиваясь немного, что обозналась.
Женщина оглянулась:
— Катя? Боже мой! Неужели ты?!
— Да я же, я, Рая!
Женщины кинулись друг дружке в объятия, встреча была желанной. И что удивительно, ведь тогда, на фронте, среди весенней распутицы, среди степных белых туманов, они были вместе совсем недолго: фронт упрямым безостановочным катком шёл вперёд, тесня врага. Но в этом великая сила дружбы, рождавшейся на фронте: совсем малого времени общения хватило для того, чтобы подружиться навсегда. Много было у них общего: и чистота душ, и редкое по своей глубине и силе умение сострадать людям и приходить им на помощь, и прямота и открытость характеров. Всё это, вместе взятое, и влекло их друг к дружке. Теперь, встретившись через двадцать лет, обе жалели, что не нашли друг друга раньше, и корили себя за это...
— Вот что, Катюша, — решительно сказала Раиса Яковлевна, — пожалуйста, запомни: для тебя я только Рая. Никаких там «вы», отчеств и прочее. Поняла? А сейчас садись в машину, едем к нам на дачу!
— Ой, Рая, удобно ли... — растерялась Катя.
— Я вот тебя отправлю на гауптвахту! — шутливо погрозила пальцем Раиса Яковлевна. — Только к нам и никаких разговорчиков! Если бы ты знала, как я рада, что мы наконец встретились. И увидишь, Родион Яковлевич тоже обрадуется.
«Родион Яковлевич? — мысленно переспросила Катя. — Неужели...»
Раиса Яковлевна, заметив её удивление, сразу решила внести ясность:
— Да-да, Родион Яковлевич... Надеюсь, ты его помнишь?
— Ещё бы! Он же мой спаситель! Как ты можешь думать, что я забыла?
— Так вот, Родион Яковлевич — мой муж.
— Неужели?! — ахнула Катя. — Это же чудесно! Поздравляю!
— Да мы уже много лет муж и жена. Ну, садись скорее.
Обе уселись в машину, которая тотчас же помчалась по Киевскому шоссе.
— Катя, как тебе не совестно? — сердито заговорила Раиса Яковлевна. — Столько лет не давала о себе знать! Бесстыдница, вот ты кто.
— Но ведь и ты, Раечка, тоже не давала о себе знать, — виновато оправдывалась Катя.
— А как, интересно, я могла бы это сделать? Мы же тогда рванули аж до самой Вены, а ты осталась. Говорила, что хочешь вернуться в Нальчик. Ну да ладно, чего уж теперь спорить, кто виноват.
— Рая, а ты почти не изменилась, всё такая же молодая и красивая.
— Ой, не сочиняй, — улыбнулась Раиса Яковлевна. — У меня уже дочка невеста, в ноябре семнадцать будет.
— Ой, как здорово, что у тебя дочка! — обрадовалась Катя. — Я ведь тоже всегда мечтала о дочке...
— А у тебя кто?
— Да никого...
Катя враз погрустнела, и Раиса Яковлевна поспешила сменить тему.
— Вот ты действительно молодо выглядишь. Только что-то серебро в чёрных волосах появилось.
— Так это ещё с тех пор, с войны. Меня же тогда чуть немец не прикончил.
— Да ты что? Как это?
— А он у мамы красивую кофточку хотел отобрать, так я за эту кофточку уцепилась, вырвала у него, убежала и в подвале схоронилась. Так он, гад, с пистолетом — за мной. Бежит и орёт как резаный: «Шниссер, шварце Катья!» Еле спаслась. Вот война, проклятущая, свою метку оставила. Да что седина! Слава богу, Рая, что мы ещё живы остались.
— И то правда. Вот ты говоришь, молодо я выгляжу. А ведь я постарше тебя.
— Всё равно молодо.
— Ну ладно, подружка! Что это мы с тобой про возраст раскудахтались?..
Июнь был в самом разгаре, день стоял чудесный, солнечный, тёплый. Где-то далеко, приближаясь к городу, погромыхивал гром. Машина проехала по дороге через лес и остановилась у красивой дачи.
— Вот и приехали, — кивнула Раиса Яковлевна. — Здесь мы обитаем в летнюю пору. Заходи, будь как дома.
— Как здесь хорошо! — восхитилась Катя.
Когда женщины приблизились к дому, навстречу им вышла стройная девушка.
— А вот и моя Наташа.
— Ну надо же, — удивлялась Катя, поздоровавшись, — вылитый Родион Яковлевич!
— Это верно, — подтвердила Раиса Яковлевна. — И характер такой же.
В уютной гостиной уже был накрыт стол. Взглянув на него, Катя поняла, как сильно она проголодалась.
— А это за встречу, — Раиса Яковлевна вынула из буфета бутылку вина.
Женщины выпили и принялись с аппетитом закусывать.
— Ну что, Катюша, — начала разговор Раиса Яковлевна, — расскажи о себе. Как ты живёшь? Замужем?
— Замужем. И представь себе, уже второй раз. — Сказав, Катя смутилась, будто второе замужество означало нечто постыдное. — Первый муж погиб на фронте. Мы с ним всего-то ничего прожили. Хороший парень был, ничего не скажу, любил меня. Погиб где-то на реке Прут, когда наши наступали.
— Это, выходит, в той самой Ясско-Кишинёвской операции, где наш фронт наступал.
— Да, в той самой. — Катя смахнула слезу.
— Сочувствую тебе. Только слезами разве с того света вернёшь? А кто второй?
По тому, как сразу смуглое лицо Кати засветилось улыбкой, Раиса Яковлевна поняла, что со вторым мужем всё хорошо.
— Знаешь, это как в сказке, — быстро заговорила Катя. — Мы с ним, с Лешей, в одной школе учились и в одном классе. Такой скромный мальчишка, застенчивый, из семьи учителей, в нашем городском Дворце пионеров рисованием занимался. И представляешь, влюбился он в меня, а я, дурёха, тогда ни черта в любви не смыслила. Потом, в октябре сорокового, взяли его в армию. Вот так и расстались, да на целых пятнадцать лет. Оказывается, он всё это время пытался меня разыскать, в Нальчик приезжал, приходил в Школьный переулок, где мы до войны жили, соседей расспрашивал. Те направили его к моей тётке, она на городском рынке работала. Отправился он туда, нашёл её, а она возьми да и скажи: «Чего тебе её искать, она замужем давно». Ну, Алексей и уехал. И тут ему случай помог. Переписывался он с нашей классной руководительницей, Антониной Васильевной. Оказалось, что она знает мой адрес. Вот так и нашёл он меня.
— И вы поженились?
— Да. Вот шесть лет как вместе. Даже не думала, что выпадет мне такое счастье. Любим друг друга. А ты же знаешь, Раечка, любовь — это когда невозможно друг без друга жить. Теперь он известный художник, сейчас в поездке по Италии, а то бы я его с собой прихватила!
— А дети?
Раиса Яковлевна сразу поняла, что этот вопрос для Кати чрезвычайно болезненный.
— Бог не даёт, — снова всхлипнула Катя.
— Ну, не переживай, может, ещё и даст.
— Если бы ты знала, как я хочу ребёночка! Очень хочу! Вот только боюсь, что поздно уже, через год сорок стукнет...
— Ничуть не поздно! — убеждённо воскликнула Раиса Яковлевна. — Я хочу спросить тебя вот о чём. Не цеплялись к тебе, что ты в оккупации была? Ведь ты этого опасалась.
— Не цеплялись, но проверяли дотошно. Особенно когда утверждали меня начальником отдела технического контроля рудника. Потом уже мне кадровичка наша по секрету сообщила, что во все места, где я была во время оккупации, запросы посылали, и в Апостолово тоже. И отовсюду пришли ответы, что я ничем себя не замарала. Утвердили меня. Кадровичка была рада, будто это её реабилитировали, а не меня.
— Поздравляю! Да я и без всяких запросов ещё тогда, в Апостолово, поняла, что ты верный человек.
В это время послышался шум подъехавшей машины.
— Это Родион Яковлевич. — Раиса Яковлевна встала из-за стола и вышла на крыльцо. — Ты только посмотри, кто у нас в гостях.
— И кто же? — услышала Катя знакомый голос. — Катя? — Родион Яковлевич был искренне удивлён. — Катя Ставицкая! Какими судьбами? Просто не верится.
— Здравствуйте, Родион Яковлевич!
— А хотите, я музыку включу? — предложила Наташа, до сих пор не вмешивавшаяся в разговор.
— Да мы лучше потом сами споем! — воскликнула Раиса Яковлевна. — Катя, хочешь я тебе расскажу, как Родион Яковлевич приехал ко мне в госпиталь, когда я Наташу рожала?
— Сейчас начнёшь фантазировать. — Малиновский немного смутился.
— Да когда же я фантазировала? Только правду, всё как было. А было это в Хабаровске, мы там после войны остались. Родион Яковлевич парад принимал, когда я рожать затеяла. Седьмого ноября.
— Это, кстати, был первый парад, который я принимал, — уточнил Малиновский.
— Вот-вот! Теперь-то на твоём счету уже десятка три таких парадов. Так вот, возвращается он домой, а меня нет. Где жена? А ему отвечают в госпитале. Ну, он в машину — и туда. В госпитале все переполошились, а у него один вопрос: «Как мне пройти к жене?» Ему втолковывают: «Товарищ маршал, к ней пройти никак невозможно!» — «Это ещё почему?» — «Она на столе, товарищ маршал». Он удивился: «У вас что, кроватей нет?» — «Положено, товарищ маршал. Все роженицы так...» Тут влетает докторша: «Товарищ маршал! Поздравляю вас с дочкой!» Вот как дело было!
— Папа и мама как раз и хотели девочку, — рассмеялась Наташа. А знаете, из чего мне мама платьица шила?
— Из чего?
— Из парашютного шёлка.
— Да неужели? — удивилась Катя.
— Всё верно, — подтвердила Раиса Яковлевна. — Это подарок семьи Красовских.
— Катя не знает, кто такой Красовский, — вмешался Малиновский. — Он в Дальневосточном округе командовал военно-воздушными силами. А до этого всю войну прошёл, вплоть до Берлина.
— Хорошее имя у вашей дочки, — вздохнула Катя.
— Это в честь тёти Родиона Яковлевича, Натальи Николаевны. Ему было одиннадцать лет, когда он ушёл из дому. Наталья Николаевна приютила его как родного сына, от многих бед спасла. Жаль, давно её нет с нами.
— Умерла?
— В оккупации, в Киеве. И её саму, и сына её Женю немцы расстреляли...
Все помолчали и, не сговариваясь, выпили не чокаясь. Раиса Яковлевна встряхнула головой:
— Разгоним-ка грусть-тоску! Давайте споем! — И начала первой:
Славное море, священный Байкал...