Манфред

Вебер

В один из сентябрьских дней к Веберу, заехал следовавший в свою часть из госпиталя земляк. Когда они сели выпить по-приятельски, тот рассказал об услышанные от соседа по палате интересные подробности организации лагеря Освенцим. Это был — первый лагерь, доказавший прибыльность использования бесплатных рабов.

Концерны платили Главному административно-хозяйственному управлению СС 3 марки в день за каждого взрослого и 1,5 марки за несовершеннолетнего узника. Фашистские бонзы, в ведении которых находился лагерный "конвейер смерти" получали немыслимые доходы. Расходы на содержание узников в лагерях составляло менее марки на человека. Вся разница шла в карман эсэсовцев. Фантастические возможности обогащения!

Когда земляк озвучил потрясенному Веберу эти цифры, у начальника лагеря загорелись глаза. "Да-а, вот это размах! А он собирает жалкие кольца и редкие крестики среди красных безбожников".

По инструкции все более-менее ценное изымали у пленных, составляли опись и сдавали в распоряжение экономического отдела управления лагерей.

Концлагеря сдавали золото по приказу Гиммлера на нужды вермахта дважды в год: 1 апреля и 1 октября.

Коменданты лагерей присваивали часть собранного золота, за деньги продавали заключенных предпринимателям, фиктивно оформляя их, как умерших. Через лавочников пускали в оборот продукты, лекарства, предназначенные для пленных.

Манфред Генрихович, вызванный для ежедневного рапорта к Веберу, заметил у незнакомого немецкого офицера характерный румянец, несмотря на погожий день. Набравшись смелости, спросил: "Не бывает ли у гостя утренних приступов кашля".

То ли грамотная немецкая речь, то ли искренняя обеспокоенность, звучавшая в голосе врача, расположили к себе земляка Вебера, и тот признался, что да, кашель по утрам донимает. Оberarzt уточнил, когда мужчина последний раз делал флюорографию и услышал, что недавно, но снимок ничего не показал. Манфред попросил принести, но снимка не оказалось с собой. Заинтересованный разговором Вебер, проявляя радушие, предложил организовать флюорографию в городской больнице, обслуживающей немецкий госпиталь.

Так и сделали, каково же было удивление немецкого фтизиатра, когда Манфред Генрихович указал ему на характерные изменения в лёгких, ошибочно принятые за последствия курения. Проведённый тест на реакцию Манту, подтвердил опасения, и офицер проникся уважением к профессионалу из лагеря. Немецкий коллега оказался порядочным человеком, лишенным предрассудков, и стал приглашать oberarzt Манфреда, с позволения Вебера, на консультации в спорных случаях. Это было огромным достижением! Пусть изредка, пусть под конвоем, но Манфред мог выходить из лагеря. Как правило, возвращался с гостинцем. Пожилой фтизиатр пытался поддержать коллегу, не все немцы были нацистами.

Пришлось даже однажды оказать экстренную медицинскую помощь интенданту итальянского гарнизона в связи с угрозой перитонита. Полковой хирург отлучился из города, и фтизиатр посоветовал итальянцу довериться обер-арцту.

Официально статус фольксдойче Манфред получить не мог, нужны были документы, подтверждающие происхождение. Однако после спасения итальянского офицера двоих конвоиров заменили одним.

***