Манфред

Бланки

Для легализации спасенных из плена подходили разные виды документов: справки, бланки аусвайсов немецкого образца, временные удостоверения оккупационных властей, выданные ортс-комендатурой.

Даже несколько украденных бланков могли навлечь на Клару подозрения, при этом несколько штук не решали проблемы. Подделать их было сложно — специальная бумага, тиснение, печати. А вот сделать копии справок уже было реально. На эту мысль Клару навела справка, которую ей предъявил некий Фролов, направленный от Биржи труда. Из лагеря его вытащили с помощью "свежеобретённых родственников" за отрез сукна и часы. Очевидно, кто-то из приютившей его семьи трудился в усадьбе Циммермана или в оранжереях и смог оформить такую справку:

"Фролов Павел, освобожден из фильтрационного лагеря и направляется на работу по месту жительства".

Самое удивительное, что этот документ был заверен печатью и подписью самого Гебитскомиссара. Узнать подробности у Павла не удалось, очевидно "родственник" понимал, что снова выпросить такую справку не удастся и просил Фролова "не трепаться". Настаивать было рискованно.

Клара выдала новичку удостоверение дорожной жандармерии, а справку оставила в личном деле. Пётр Онуфриевич изучил справку и решил, что попробовать изготовить такую же можно. Подпольщики из типографии сделают клише, специалист по печатям у них уже был, а подписи, как ни удивительно, превосходно умел подделывать сам майор. Помогло знание немецкой грамматики и четкая каллиграфия автографа Циммермана. Пётр даже пошутил по этому поводу:

— Наверняка Циммерман был старательным учеником в детстве, — и мрачно добавил, — жаль, что маленьким не умер.

Таких справок сделали несколько десятков. Больше было опасно — город тесен. Ими снабжали "умерших" и выкупленных "родственниками". Но этого было явно мало. Из-за тотального обнищания непросто было находить людей, готовых принять у себя бедолаг из лагеря. В окрестных деревнях было легче прокормиться и спрятаться, тем более, что мужчины не собирались сидеть иждивенцами. Оклемавшись от истощения, занимались крестьянским трудом, заменяли ушедших на фронт, устраивались через Биржу труда в мастерские, ведь у многих были рабочие профессии, самые отчаянные уходили к линии фронта.

Многих смогла поднять Мария Стовбун, работавшая на молокозаводе, с помощью молочной сыворотки, которую тайком приносила истощенным.

***

ноябрь 1942