Манфред

Арест Чумака

После пожара не нефтебазе город притих. Люди и так старались не появляться на улице, даже очередь на Бирже труда скукожилась. Горожане предпочитали не попадаться на глаза рыскающим по улицам полицаям и наугад хватающим людей.

Арест Степана Чумака стал полной неожиданностью.

Клара и ожидала, и боялась вызова в гестапо, понимала — найти реальных поджигателей сложно, поэтому выберут "козлов отпущения", чтобы отрапортовать наверх и отвести от себя гнев командования. Обычная практика, и не только в гестапо. Нельзя допустить, чтобы выбор пал на людей из её отряда, ведь у жандармов больше возможностей проникнуть на нефтебазу, а рапорт о раскрытии диверсии должен выглядеть убедительно.

Начальник гестапо фон Экке раньше всегда здоровался с Кларой, хотя и не уважал Лёхлера. Возможно, ему просто приятно было видеть её подтянутую, статную фигуру в немецкой форме, с золотым венком из кос под пилоткой. Теперь едва замечал.

Хайнеман уже предупреждал Клару о слежке за ней.

"Вот только в чём цель этого предупреждения? — в который раз в поисках ответа женщина перебирала варианты. — Хотел увидеть испуг? Просто наобум сказал, чтобы прощупать реакцию?" — мысленно пыталась себя представить в шкуре фашиста и посмотреть на себя его глазами. — Или за мной, в самом деле, следят? Поэтому начали с ареста Чумака? Ведь знают, что он мой заместитель… как себя вести? Расплакаться, как женщина или возмутиться и дать волю гневу, как человек, не признающий за собой вины и оскорбленный в лучших чувствах? Иногда такая наглость сбивает с толку… Женщина, закатившая скандал, также естественна, как и плачущая… совместить? — Клара тряхнула головой, — в любом случае, отсутствие эмоций с её стороны выглядит слишком уж по-мужски".

По пути в гестапо Клара собрала всё самообладание, чтобы возмущение, гнев, а затем и, логичные после такой обиды, слёзы выглядели естественно. "Драматический театр, — со злой иронией покачала головой, — вот только фальшь слишком дорого будет стоить. Надо сыграть обиду и возмущение, так же, как перед Хайнеманом. Может причина вызова — новый донос от уволенных? Поэтому схватили Степана… доносы о коммунистах и командирах в её отряде недоказуемы. Я должна нападать, а не защищаться, — приняла окончательное решение. — Как с бродячими собаками".

Штурмбанфюрер, как и ожидалось, не предложил ей сесть.

Взгляд Клары сверкал от возмущения и готовых прорваться злых слёз:

— Фюрер призывает всех немцев к единству, к сплочению нации! А вы?! Вы что, не согласны с фюрером?

— Ого! Не забывайтесь фрау… как вас там. Мы делаем свою работу.

— Вот и давайте делать нашу работу на благо Великой Германии. У меня и так каждый человек на вес золота. Я отобрала самых надежных! Именно их преданность обеспечивает идеальное содержание коммуникаций! Охрана нефтебазы не входит в круг обязанностей моих людей. Не пытайтесь свалить на моих бойцов просчеты других!

— Пылкая речь, — процедил с сарказмом Экке, — да вы не шеф жандармов, просто "мать-генеральша".

— Да, — парировала Клара, — и как любая немецкая мать, дорожу своими детьми.

Это прозвучало двусмысленно, ведь эти гады помнят о её детях. "Пусть! У каждого из этих тварей есть мать", — Клара не позволила себе опустить взгляд.

То ли пылкость молодой женщины, то ли действительно, упоминание о матери — качнуло весы сомнений гестаповца в её пользу. А может простая циничная логика: пока она на своём месте обеспечивает качество и безопасность дорог, лучше оставить, как есть — меньше головной боли в зоне его ответственности перед руководством.

— Надеюсь, мой заместитель вскоре сможет приступить к своим обязанностям? — уже гораздо спокойнее, но с достоинством произнесла Клара.

— Можете идти, фрау Таблер! Но помните! Вы подписали документ о том, что в вашем отряде нет, и не будет коммунистов, евреев, комиссаров и командиров. Иначе вас повесят вместе с ними, — костлявый палец был направлен к её переносице. — Думайте почаще о ваших крошках, — оскалился штурмбанфюрер.

Выбросив руку в фашистском приветствии, Клара вышла. Уже в коридоре почувствовала, как мелко дрожат подколенные связки: "Что я делаю… мне нужна не просто помощница, чтобы присмотреть за детьми — нужна надежная женщина, которая сможет увести и спрятать детей, если я не смогу отбиться в следующий раз. Это неотложно. Пётр должен понять".

***