Манфред

Операция «Печать»

В 11:00 Хайнеман ждал Клару в кабинете фон Экке.

"Теперь самое сложное, организовать визит к дантисту. Вдруг он захочет обратиться к врачу в Кривом Роге?" — папку с отчетом положила на стол перед куратором. Отчитавшись по проведенному розыску "грабителей", попросила Франца припомнить какие-нибудь приметы нападавших:

— Мне будет сложно разыскать бандитов без примет, предлагаю объявить награду свидетелям.

— Ну, уж нет, не хватало, чтобы в городе узнали. Как мне теперь вернуться с таким лицом, — злобно зыркнул Хайнеман.

Экке сидел в кресле у окна, бесцеремонно разглядывая женщину, сесть не предлагал.

— Фрау Таблер, что вы сделали с милым Францем? — оскалился гестаповец, осуждающе покачав головой.

Хайнеман сморщился от этой остроты, как от уксуса, представил насмешки за спиной от своих сослуживцев по Кривому Рогу. Лицо у него выглядело слегка перекошенным из-за отека и разбитой губы.

Но всё складывалось, как по заказу. Оказывается, накануне комендант лагеря расхваливал Экке протезиста Чабановского, который собрал новый зуб любителю сахара из ничего. Кларе даже не пришлось ничего предлагать.

Пока она обдумывала, как лучше построить фразу о дантисте, чтобы не задеть ушибленное самолюбие арийца, в беседу вступил гестаповец:

— Франц, дружище, наш приятель Вебер остался весьма доволен услугами местного умельца-стоматолога из областной больницы. Кто бы мог подумать, что в этой дыре есть неплохие врачи. Как там его? — фон Экке прищелкнул пальцами, пытаясь вспомнить фамилию врача, снял трубку телефона, — Пауль, Хайль! Ты недавно говорил о дантисте… да-да… спроси у Крохта … Как? … Данке!

Курт фон Экке положил трубку на рычаг и произнёс по слогам:

— Ча-ба-новский.

— О, любопытно, — оживился Хайнеман, — он еврей?

— Вебер говорил, что белорус. Зовут Василий Дмитриевич — это не еврейские имена, возможно потомок поляков, — Экке неплохо говорил по-русски и разбирался в именах славян, — хотя и в Польше и в Белоруссии всегда было полно евреев.

— Впрочем, неважно, — махнул рукой Хайнеман, — мне бы не хотелось возвращать в Кривой Рог с таким лицом, начнутся ненужные вопросы.

Клара в душе изумлялась: "Так не бывает, мне даже ничего не пришлось предлагать, Бог милостив", — она решила воспользоваться удачным поворотом в разговоре, пока куратор не передумал:

— Тогда, с вашего позволения, герр Хайнеман, я узнаю, что ему нужно из инструментов и материалов и всё организую.

Хайнеман откинулся на спинку высокого стула и покровительственно взмахнул, отпуская начальницу жандармерии:

— Хорошо, после обеда я жду вас, Клара.

Всё складывалось настолько удачно, что даже пугало: "Только бы Экке не увязался с ним".

Уже вечером, когда Хайнеман в сопровождении жандармов оправился на ночлег в дом штурмбанфюрера, на прощание сказал Кларе:

— Вы удивительная женщина, настоящая немка. Спасибо, что держали меня за руку, врач отлично справился. Я распоряжусь насчёт униформы.

Клара благодарно улыбнулась. "Да уж, врач действительно справился прекрасно, как и остальные участники. Теперь у нас будет печать и легальный отряд".