Авалон. Возвращение короля Артура

Глава 18

Джеймс надеялся застать Дженни в мастерской. Он перешел мост и начал подниматься по извилистой дороге. Крутой склон холма темнел на фоне яркого бордово-оранжевого заката. Вершины окрестных холмов покрывал снег — еще один хороший сезон для лыжного центра Бремар. Если он станет похож на прошлогодний, у местных деловых людей, а значит, и у Дженни, дела будут идти неплохо.

Монограмма JEJ на глиняной посуде уже теперь воспринималась сведущими людьми как знак высокого качества. Начинала Дженни в гараже отца, но со временем бизнес разросся, и под вывеской «Glenderry Pottery» занимал сейчас здание, которое она сама спроектировала в лощине высоко над маленьким Дерри-Берном.

В большой мастерской кроме нее работали еще четыре человека — два гончара и два помощника, в задачу которых входила подготовка глины, глазури, доставка и т. д. Главный доход приносила, конечно, сезонная торговля, но и в межсезонье сюда заглядывали покупатели из Скандинавии, Франции и Германии. Ассортимент не отличался скудостью: миски и кубки, тарелки, кашпо, сырные доски, чайники и кружки — все с узнаваемой вересковой, белой и синей глазурью с коричневыми крапинками, — фирменный рисунок, придуманный Дженни.

Сегодня маленькая стоянка была пуста, и Джеймс подумал, что они разминулись по дороге, но обогнув здание, увидел ее машину. Из двери падал свет. Значит, внутри кто-то есть.

Он, наконец, отоспался, пожалуй, даже перестарался немного — тело никак не могло избавиться от сонной истомы. Глубоко вдохнув чистый холодный воздух, он подумал: а чем я, собственно, рискую?

— Дженни? — позвал он, толкая дверь.

Войдя в полутемную студию, он остановился и уже собирался позвать еще раз, когда услышал голоса из-за сушильных стеллажей в глубине. Он пошел на звук и неожиданно едва не столкнулся с Дженни. Девушка несла поднос с зелеными кружками, только что из печи.

— О! — воскликнул Джеймс, — давай помогу.

— Джеймс! — досадливо ответила она, — ты меня напугал, я чуть поднос не уронила!

— Я же позвал, — оправдался он. — Ты, наверное, не слышала.

— Что ты здесь делаешь?

— Пришел повидаться с тобой. — Он потянулся, чтобы взять у нее поднос, но она повела плечом и сама установила его на полку.

— Надо же было позвонить…

— Прости, я не подумал…

В этот момент из глубины комнаты кто-то крикнул:

— Эй, Джен, а не поехать ли нам сегодня вечером поужинать в Абердин? Там есть чудесный тайский ресторанчик. Курицу в лимонном желе они готовят бесподобно! Тебе понравится…

Джеймс повернулся и увидел Чарльза, вышедшего из-за стоек с подносом таких же кружек в руках.

— О, кто это у нас здесь? — с притворным удивлением воскликнул Чарльз.

— Не знал, что у тебя вечеринка, — пробурчал Джеймс.

— Давай, помогай, — Чарльз сунул поднос Джеймсу и положил руку на плечо Дженнифер. — Так как тебе тайская еда, Джин? Ароматный рис и все такое?

— Я, собственно, хотел поговорить с Дженни, — сухо произнес Джеймс.

— Ну так говори, — беспечно предложил Чарльз. Он так и стоял, обнимая Дженни за плечи.

— Ладно, если ты занята, позвоню попозже, — сказал Джеймс.

— Да, наверное, так будет лучше, — резко ответила Дженнифер.

Чувствуя себя отвратительно, Джеймс шагнул к двери.

— Рад был повидать тебя, э-э, Джеймс, — сказал Чарльз ему в спину.

Джеймс вышел и чуть не захлебнулся волной ревности. Но сквозь нее проступала досада на себя. С какой стати он решил, что Дженни всегда будет рядом с ним, стоит ему только захотеть? В животе шевелилось какое-то противное чувство. Похоже, поезд ушел, а он остался на перроне. И винить некого, кроме самого себя.

Он сел в машину, положил руки на руль и задумался. Какой же он слепой эгоистичный идиот! Через несколько минут свет в студии погас, и Джеймс уехал, чтобы, не дай бог, не подумали, что он за ними следит. Он поехал обратно в Бремар и остановился возле «Барабана и волынки», намереваясь выпить пинту, прежде чем отправиться домой. Вечером понедельника паб был почти пуст. Джеймс взял кружку пива, сделал пару глотков и понял, что пить в одиночестве — грустное занятие, расплатился и направился домой.

На кухне Кэл готовил яичницу с беконом.

— Где Эмрис? — угрюмо спросил Джеймс, входя на кухню. Вертолета на лужайке не было, и машин никаких он не заметил.

— Как продвигаются дела с Дженни? — Кэл усмехнулся, снимая сковородку с огня.

— Есть определенный прогресс, — буркнул Джеймс. — Эмрис здесь?

— В Лондон уехал. Позвонил Коллинз, и они умчались. Говорили о каких-то документах. — Он крутил в руках вилку и с любопытством смотрел на Джеймса. От его взгляда Джеймс разозлился.

— Что ты на меня пялишься?

Кэл добродушно улыбнулся и пожал плечами.

— Да так просто. Вот, смотрю.

— Ну, посмотрел, и хватит.

— Мне обязательно называть тебя «Ваше Величество»?

— Хватит уже, а? Не смешно. — Джеймс выдвинул стул и сел к столу.

— Заботы о государстве замучили?

— Послушай, — кисло сказал Джеймс, — у меня совсем не то настроение. Пока я еще не король, и неизвестно, стану ли им. Во-первых, правительство собирается отменить монархию. А даже если бы они преподнесли мне титул на блюдечке с голубой каемочкой…

Кэл понимающе кивнул.

— С Дженни поссорился, да?

— Да не ссорились мы! — вспылил Джеймс.

— А ведешь себя так, словно поссорились.

— Не было никакой ссоры. Просто небольшое недоразумение. И давай на этом закончим. Хорошо?

Кэл вернулся к еде. Через некоторое время он сказал:

— Пива не нашел. Тост хочешь?

Они в молчании поели, а затем перебрались в гостиную посмотреть телевизор. Вскоре после семи зазвонил телефон, и Кэл пошел на кухню взять трубку.

— Конечно, он здесь, — услышал Джеймс. — Ну, не так чтобы совсем в порядке, а что у вас? — После некоторого молчания Кэл произнес совсем другим голосом: — Хорошо, я скажу ему. Без проблем. До свидания. — Он повесил трубку, встал в дверях кухни и сказал: — Это Эмрис. Что-то у них случилось в Лондоне.

— И?

— Он перезвонит и сообщит, как только сможет.

— А что случилось-то?

— Не сказал.

— А что он вообще сказал? — спросил Джеймс, не в силах сдержать раздражение.

— Хотел узнать, как продвигаются свадебные планы.

— Что, так и спросил?

— Ну, покороче, пожалуй, но смысл именно такой.

Джеймс встал и бросил пульт дистанционного управления Кэлу.

— Спать пойду. Ты останешься на ночь?

— Мне с тебя глаз спускать не велели, приятель, — беззаботно ответил Кэл. — Приказ из штаба.

— Хорошо, — ответил Джеймс. — Утром увидимся. — Он прошел в свою комнату и стал готовиться ко сну. Было еще рано, но хотелось лечь и ни о чем не думать. Он машинально разделся, почистил зубы — словно робот у которого вот-вот кончатся батарейки. Лег. Сон не шел. В голове то и дело возникали образы: вот Дженни и Чарльз держатся за руки над столом со свечами, говорят о любви, жуют ароматный рис с курицей в лимонном соусе…

В конце концов, он погрузился в мучительный, наполненный смутными видениями сон, в котором конница мчалась через вересковые пустоши под черными грозовыми тучами, а люди в кольчугах бежали позади с факелами, поджигая за собой сухую траву.

Премьер-министр досмотрел новости и выключил телевизор. Снял ноги с кожаной банкетки, встал и направился в спальню, расположенную в задней части квартиры дома номер десять. В это время в бронированную дверь постучали. Подумав, что это дежурный офицер, он повернул назад, прикидывая, какой еще ад ждет его по ту сторону.

— Да, Бейли, что стряслось? — спросил он, ожидая увидеть сонного ночного охранника, дежурившего на Даунинг-стрит, но вместо него уставился на молодую женщину в облегающем платье цвета платины…. Волосы гостьи были зачесаны назад, и выглядели мокрыми, словно она только что вышла из ванны. Кажется, она не признавала нижнего белья, а блестящая ткань создавала впечатление, что женщина одета только в воду.

— У Бейли перерыв на кофе, — сообщила ему молодая женщина.

— Господи! — Уоринг едва не втащил гостью в комнату и торопливо захлопнул за ней дверь. — Черт побери, как ты сюда попала?

— Ты же знаешь, я хорошо ориентируюсь даже в незнакомых местах, а уж здесь-то… — Она подошла ближе и прижалась к нему всем телом. — Только не говори мне, что ты не рад меня видеть, Томас, — сказала она, скользнув рукой по низу домашних брюк.

Премьер отпихнул ее руку.

— Тебя кто-нибудь видел?

— Конечно, нет, — ответила она, целуя его. Ее губы хранили солоноватый привкус, как будто она недавно вышла из моря. — Ты же знаешь, я могу ходить практически везде, где захочу. — Обвивая руками его шею, она снова поцеловала его. — Сегодня, дорогой, я хочу быть здесь, с тобой.

— Извини, только не сегодня.

— Никто не узнает, Томас, — сказала она, направляясь в гостиную. Села на кожаный диван и похлопала рядом с собой. — А теперь иди сюда, как хороший мальчик, и покажи мне, как сильно ты по мне скучал.

Уоринг неподвижно стоял перед дверью.

— Я серьезно, Мойра, — заговорил он. — Завтра с утра у меня важные встречи. Сейчас мне не до того.

— «Не до того…» — протянула она и надулась. — А каково мне было торчать на этом жалком острове? Каково притворяться шлюхой с этим старым повесой? А теперь, когда ты получил все, что хотел, тебе, видишь ли, не до того!

— Я тебя не просил идти на такие жертвы!

— Тебе и просить не нужно, милый. — Она закинула одну длинную ногу на другую, и край тонкого платья открыл голое бедро. — Я же тебя понимаю.

— Зачем ты пришла? — спросил он с некоторой долей раздражения. — Я же сказал в аэропорту, что мы пока не сможем увидеться. А если кто-нибудь узнает?

— Не волнуйся, дорогой, а то язву наживешь. — Она рассмеялась, и в ее голосе послышался португальский акцент. — Твоя Тереза очень осторожна, mia cara. Никто никогда не узнает.

Он смотрел на нее и восхищался. Она и правда была восхитительна, а ее дикие выходки так не вязались с предусмотрительностью человека, всю жизнь взвешивавшего последствия любого своего поступка, что одно это могло свети с ума кого угодно. Она была столь же непредсказуема, сколь и прекрасна, и он одинаково ценил оба эти ее качества.

— Давай, иди сюда, садись, — уговаривала она, вызывающе наклоняясь вперед. — У нас целая ночь впереди, чтобы заново познакомиться.

Уоринга тянуло к дивану несмотря на вопли здравого смысла. Она протянула руку, и Уоринг против воли взял ее. Она тут же дернула его на диван и обняла. Женщина принялась целовать его, и он снова ощутил соленый привкус ее губ.

— М-м-м, я скучала по тебе, Томас, — выдохнула она, поглаживая его рукой внутреннюю сторону своего бедра. — Ну что, наверстаем упущенное?

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ