Авалон. Возвращение короля Артура

Глава 40

— Хорошо, что ты приехал, — сказал Джеймс, пока черный «Ягуар» медленно пробирался через пробки. — Но, может, тебе лучше не ввязываться?

— Верно, — кивнул Кэл. — Мы бы и сами справились.

Эмрис вернулся из Гластонбери рано утром, и с тех пор выглядел молчаливым и задумчивым. Он сидел на переднем сиденье, словно большая нахохлившаяся птица. На слова Джеймса он полуобернулся и посмотрел на тех, кто сидел позади.

— Мы не можем недооценивать врага. Это риск.

— Какого еще врага? — спросил Кэл. — И вообще, где вы были прошлой ночью?

Эмрис ничего не ответил и снова отвернулся к лобовому стеклу.

— Это как-то связано с Дональдом, верно? — спросила Дженни. После того, как до них дошла весть о гибели лорда Роутса, она и Кэл прилетели в Лондон, чтобы при необходимости помочь и утешить Кэролайн и Изабель, а теперь собирались поддерживать Джеймса.

— Его гибель не случайна, — тихо сказал Эмрис. Он внимательно рассматривал машины, медленно тащившиеся в одном направлении с ними. — Можете не сомневаться.

— Значит, убийство? — Джеймс помолчал, ожидая подтверждения, не дождался и сказал: — Послушай, если ты не собираешься ничего рассказывать…

— Что тут рассказывать? — с неожиданным ожесточением спросил Эмрис. — Против нас сражаются могучие силы — державы, княжества, правители этого темного мира, которые хотят навсегда уничтожить суверенитет Британии. — Он снова повернулся к заднему сидению, и друзья увидели, что Истинный Бард взволнован и расстроен. — Прошлой ночью я пытался нейтрализовать их главного исполнителя… — Он сделал паузу, его лицо снова приняло отстраненное выражение. — Только Богу известно, насколько мне это удалось.

— Мы говорим о человеке или о каком-нибудь призраке вроде баньши? — спросил Кэл.

— Ты напрасно иронизируешь. Это потому, что ты просто не знаешь, — проворчал Эмрис. — Не имеешь ни малейшего представления о том, о чем говоришь.

— Так объясни, — упрямо проговорил Кэл. — Я хочу знать.

Эмрис смотрел в окно.

— Мы с ней — пережитки давно забытого времени, — нехотя произнес он.

Разговор прервал Рис, объявивший:

— Мы почти на месте, сэр. И, похоже, тут будет жарко.

— Не знаю, — засомневался Джеймс, завидев толпу людей. Они явно дожидались его приезда. — Может, это и не самая лучшая идея была…

— Не смей сомневаться! — воскликнула Дженни. — Сегодня весь мир узнает, что ты за человек.

— Молись, чтобы так оно и случилось, — мрачно пробормотал Эмрис.

«Ораторский уголок» в Гайд-парке, где обычно собирались маргиналы, стремящиеся поведать миру о своих прозрениях, на этот раз явно перекрыл свою обычную норму посещения. Сегодня здесь толпились не десятки, а тысячи людей. Похоже, король собрал очень большую аудиторию слушателей, ждавших начала его выступления.

Толпа продолжала стекаться к Мраморной арке. [Мраморная арка — триумфальная арка возле «Ораторского уголка» в Гайд-парке, в конце Оксфорд-стрит в Лондоне. Воздвигнута в 1828 году архитектором Джоном Нэшем. Прототипом послужила знаменитая триумфальная арка Константина в Риме. Установлена рядом с местом, где раньше находилась знаменитая виселица Тайберн, место публичных казней.].

— Почему бы и нет? — вслух подумал Джеймс.

Стоял прекрасный зимний день: мягкий и солнечный. Люди сотнями подходили к месту, предназначенному для выступлений. Что бы ни случилось, думал Джеймс, недостатка в слушателях не будет. Ну что же, хоть на короля посмотрят.

«Ягуар» остановился перед полицейским оцеплением, и Рис выпрыгнул, чтобы открыть дверь королю.

— Кто не рискует, тот шампанское не пьет, — вздохнул Джеймс.

— Именно! — Дженни поцеловала его на удачу, и он выбрался из машины навстречу своей аудитории, явно успевшей поделиться на две части.

Полиция, предвидя скопление народа, установила вдоль тротуара барьеры; Джеймс видел синие мундиры, разбросанные среди толпы, но отметил, что полиции не так уж много. Телевизионщики, журналисты и фотокорреспонденты ждали в конце небольшого прохода, образованного секциями барьеров. Джеймса встретили двое полицейских, отдали честь и проводили к официальной «говорильне» — небольшому помосту площадью не более метра, по традиции напоминавшему ящик из-под мыла.

Джеймса встретили криками и аплодисментами. Многие из тех, кто выстроился вдоль оцепления, принесли плакаты. Быстро окинув взглядом толпу, Джеймс понял, что его сторонников здесь примерно столько же, сколько и противников. Среди толпы присутствовали активисты Комитета за спасение монархии. Эти люди определенно решили, что даже погруженный в скандалы Морской Дом, как некоторые называли Британию, лучше, чем отсутствие дома вообще. Но среди аплодисментов то и дело раздавались крики «Долой короля».

Над головами толпы колыхались связки воздушных шаров, а воздух пропитал запах жареных каштанов. Что бы ни происходило, а предприимчивые люди всегда помнили о возможности немножко заработать.

Шагая между двух дюжих полицейских, Джеймс чувствовал себя осужденным, идущим на виселицу. Это чувство усилилось, когда он подошел к невысокому ящику. Люди свистели и улюлюкали. Судя по враждебности на их лицах, Джеймс, как минимум, должен был ограбить банк, пристрелив пару посетителей. Так могли бы встретить растлителя малолетних или опасного извращенца. Глядя на эти искаженные ненавистью лица, он подумал, что в сердцах и умах людей происходит некий неведомый процесс, который они, не отдавая себе отчет, считали самым важным на свете. Еще несколько дней назад они и знать не знали ни о каком короле, думать не думали о судьбах страны.

Полиция установила свободную зону, протянувшуюся по дуге от импровизированной трибуны до первых рядов. К ограждению оказались притиснуты телеоператоры и корреспонденты; ни Дженни, ни Кэла, ни вообще кого-то знакомого Джеймс не увидел.

Джеймс поднялся на помост. Через узкое свободное пространство он видел людей, смотревших на него с напряденным ожиданием. Как дети, подумал он, злые и расстроенные, потому что они чего-то хотят, но не знают, чего именно и как об этом попросить. Эта невыразимая тоска отчетливо читалась на лицах.

— Должно быть, вы слышали, — медленно начал он, стараясь, чтобы слова не растворились или не были предвзято истолкованы, — что я опозорил себя и свою страну, служа офицером в армии.

Он сделал паузу, ожидая, когда сказанное дойдет до сознания слушателей. Кто-то в толпе выкрикнул: «Ну так и отрекись от престола!»

— Вы наверняка слышали, — невозмутимо продолжал Джеймс, — что я участвовал в преступной и аморальной деятельности и разбогател на этом. Вы наверняка слышали и другие обвинения в мой адрес, друзья мои…

Стоявший в первом ряду Хеклер тут же крикнул:

— Не набивайся к нам в друзья, паразит!

— Так вот, все эти обвинения — ложь, — строго заявил Джеймс, а затем повторил еще раз для большей выразительности. Заявление было встречено молчанием, которое он воспринял как хороший знак, поэтому продолжил: — Я пришел к вам сегодня, чтобы положить конец этим подлым слухам. Но еще важнее для меня рассказать вам кое-что о том, что я задумал для Британии.

— Да нам-то что за дело? — крикнул кто-то.

— Ну что же, я скажу вам, кому какое дело, — ровным голосом ответил Джеймс. — Все, кто собрался здесь сегодня, озабочены судьбой страны, иначе вы бы не пришли. Вам не все равно. Каждому здесь не все равно. И мне не все равно, я тоже переживаю за нашу страну, за то, что с ней происходит.

Краем глаза Джеймс заметил, как Кэл и Дженни сумели протиснуться в первый ряд за ближайшим барьером. Кэл поднял вверх большой палец, а Дженни подмигнула ему.

— Большинство из вас полагает, что монархия мертва и ее следует похоронить, что это государственный институт, срок годности которого давно истек, что это простой пережиток некогда великого прошлого, давно изживший себя. Но я пришел, чтобы сказать вам: вы ошибаетесь. Нация нуждается в монархии — возможно, сейчас даже больше, чем когда-либо.

— Да на кой вы нам нужны! — выкрикнули из толпы.

— Друг мой, — сказал Джеймс, — я именно тот, кто тебе нужен. Я вам нужен, потому что я — все, что стоит между вами и властью, которая эффективно уничтожает остатки британского суверенитета. Как только монархия исчезнет, ничто уже не сможет помешать парламентской власти, а значит, и злоупотребления ею.

В этот момент Джеймс почувствовал внезапную боль между лопатками — пронзительную боль, такую острую, словно его ударили ножом. Никогда еще его fiosachd не проявлялся с такой силой.

Кожа на затылке съежилась. Он быстро оглядел толпу и тут же заметил рыжеволосую женщину, активно протискивавшуюся в первые ряды. Он лишь мельком разглядел ее лицо, когда fiosachd накрыл его как облако, принеся с собой ужасное гнетущее ощущение. В сознании мелькнула лужа крови на улице, и он, как во сне, услышал вой сирен и крики бегущих людей.

Он посмотрел на ничего не подозревающую толпу и почувствовал, как в груди начала скапливаться сокрушительная тяжесть. Смерть была здесь.

— Вот, собственно, и все, что я собирался сказать вам прямо сейчас, — неуверенно заключил Джеймс.

Спустившись с ящика, он подошел к тому месту, где стояли Кэл и Дженни. Она увидела его сжатые челюсти и встревожено спросила:

— Что случилось, почему ты не стал говорить дальше?

— Где Рис?

— Ждет с машиной, — быстро ответил Кэл. — Что случилось?

— Есть проблемы.

— Что надо делать? — быстро отреагировал Кэл.

— Позвони Рису с мобильного. Пусть немедленно идет сюда. А сам следуй за мной.

— А Дженни?

— Не беспокойся обо мне, — включилась Дженни. — Я сама о себе позабочусь.

— Дождись Риса, — бросил Джеймс, — а потом идите за мной!

Джеймс еще не договорил, но уже заметил какое-то движение в толпе — как рябь на воде, когда она обтекает препятствие. Мелькнула черная кожа и холодный металлический блеск цепей. Из тесной толпы выскочил громила в черной футболке и джинсах, обутый в тяжелые высокие ботинки со стальными носами. Бритый наголо, сбоку на шее татуировка в виде кинжала. На лбу, как рана, блестела нарисованная красной краской свастика.

За ним теснились другие молодчики; каждый с длиной трубой или куском цепи. Бритые головы и татуированные лица делали их похожими на варваров из другой эпохи.

Эмрис, заметивший перемену настроения Джеймса, шагнул к нему.

— Ты что-то увидел.

— Здесь скинхеды. Они сейчас начнут тут все крушить, — ответил Джеймс. — Вызывайте полицию. — Джеймс хотел было вернуться на ящик, и в этот момент у его ног упал кирпич.

Еще один попал в ящик. Раздался вопль: «Смерть королю!»

Толпа вздрогнула и в тревоге попятилась.

Первый бандит добрался до барьера. Люди отпрянули. Джеймс увидел, как трое скинхедов перелезли через ограждение и шагнули в свободное пространство. Двое полицейских бросились к ним. Однако стоило им приблизиться, как трое незваных гостей внезапно присели на корточки, а двое сзади метнули кирпичи. Один угодил прямо в лицо шедшему впереди полицейскому. Он рухнул на тротуар. Его напарнику кирпич попал в грудь и он тоже рухнул, хватаясь за сердце. Ближайший скинхед набросился на раненого, пиная его ногами и размахивая куском трубы.