Пляска одержимости

Несколько секунд Сутоку смотрел на нее, не мигая, и ей стало страшно — вдруг что-то вспомнил?

Но когда его губ коснулась кривая улыбка, то пришло облегчение.

— Не повезет тому, кто возьмет тебя в жены. Будет у тебя подпольная кличка, «бензопила».

У Широ аж лицо пятнами пошло.

— А ну пошел отсюда, хуюмник! Тоже мне, шутник нашелся!

Когда наступила ночь, она закончила с приготовлениями: выключила свет в мастерской, помыла кружки в крошечной раковине и выкинула весь мусор, какой только нашла. Видела бы ее Охико — тоже бы пошутила, причем скорее всего аналогично… От одной мысли об этом у Широ свело зубы, но она стоически промолчала, решив, что уже поздно для возмущенных криков в пустоту. В последний раз бросив взгляд на окна, занавешенные железными ставнями, она отвернулась и направилась обратно в коморку.

На стуле лежал плед, явно отданный ей в распоряжение на эту ночь. Сам Сутоку уже спал глубоким сном на матрасе под тонким дырявым одеялом; в полумраке настольной лампы его лицо выглядело еще белее, чем обычно, но вместе с тем проступали хорошо знакомые Широ черты: жесткие, и морщины у переносицы от того, что он часто хмурился, это подтверждали. Именно он и сказал ей тогда, что она, Широ, добилась бы гораздо большего, нежели ее сестра. От воспоминаний об этом рука сжалась в кулак, а Широ крепко стиснула зубы.

Затем опустила взгляд вниз, на открытый ящик с инструментами.

Помедлила, но затем протянула руку…

Молоток сидел, как влитой.

Может, зря она в детстве, когда еще жила в трущобах с матерью и сестрицей, не стала частью какой-нибудь банды. У нее неплохо бы вышло. Еши-сан все еще пытался сотворить из нее приличную девушку, обеспечить хорошим будущим, но что-то подсказывало Широ, что если куда-то она и пойдет, то в подопечные Масаки, когда тот станет частью «Союза». Может, в качестве его… думать о продолжении их странных отношений не слишком хотелось, поэтому она лишь хмыкнула. Жаль, что это скорее всего разочарует и Еши-сана, и Охико. Они-то и правда хотели ей лучшего, а она…

Пора было переступить себя.

Если ты все равно знаешь, что тебе самая дорога туда.

Подойдя к изголовью матраса, Широ уставилась вниз. Сжала молоток сильнее.

Всего один удар. Прямо по осколку. Тогда он умрет, это наверняка. Ты отомстишь за всех, кто пострадал от его рук, за свою сестрицу… За все то, что она пережила! Сен не заслужила этого, она была невероятно усердной и просто хотела награды за свои старания. Но этот ублюдок… Сам загнавший свою дочь в могилу и обвинивший в этом ее драгоценную Сен… Как она могла простить? Почему такому человеку, как Тайтэн, все еще было позволено жить дальше? Он заслужил смерти больше, чем кто-либо. И она должна была сделать правильный выбор, должна была…

Так поступил бы Еши-сан!..

Занеся молоток над головой, Широ замерла, чувствуя, как по спине стекает холодный липкий пот.

Давай. Ударь его.

Он потешался над стараниями сестрицы Сен. Он вынудил ее пройти через нечто настолько страшное и унизительное, что она не сумела заставить себя попросить помощи у Еши-сана. Убийца, больной урод. Не зря его собственные сотрудники не бросились ему на помощь и соврали Еши-сану, что он мертв. Никто не желал его возвращения. Такой человек, как Тайтэн… не заслужил второго шанса.

Но отчего-то судьба даровала ему таковой.

Просто опусти молоток. Ничего сложного. Один удар прямо в торчащий из виска фрагмент. Он даже не успеет почувствовать боли, ты просто убьешь его, а если не выйдет, всегда можно задушить подушкой. Давай же, Широ. Пора сделать правильную вещь, и сейчас ты единственный человек, кто на это способен. Кто сможет ликвидировать катастрофу до того, как станет слишком поздно.

Пальцы задрожали.

Сутоку все еще спал. С тенями под глазами, осунувшийся, чинящий ей мопеды за полцены. Пытающийся отнекиваться от бенто, но все равно принимающий его каждый раз. Рассказывающий про чаи, которые он нашел на рынке. Постоянно твердящий ей о том, что стоит уехать, что такое место — плохое для девушки из богатой семьи. Опасное.

Он что-то говорил одними губами. Шептал.

Имя…

— Цу… ба…

Сжав губы в тонкую линию, Широ сжала молоток крепче и…

На следующее утро Сутоку обнаружил ее в мастерской на табуретке рядом с мопедом: сидя, сжавшись в компактный клубочек, Широ уткнулась носом в колени и невероятно громко сопела. Еще громче сделала, когда он подошел ближе и поставил перед ней одну из кружек с новой пирамидкой чая. Затем с кряхтением опустился напротив.

Некоторое время они молчали. Широ не знала, что ей сказать. Если и ненавидеть сейчас, то только саму себя. За слабость. Когда ей еще выдастся такая возможность застать его врасплох и убить? Но она не смогла. Струсила, как последняя дура. Надо было ударить. Надо было… врезать с такой силой, чтобы кость треснула. Почему у нее хватало духа ломать кому-то руки во время уличных драк, но на убийство — нет? Что то, что это — вред людям.

Подняла голову, когда Сутоку хриплым голосом обронил:

— Ты вчера не спала.

Не вопрос. Факт.

Широ пожала плечами и отвернулась к кружке с чаем.

— Как-то не вышло… Реально дерьмовый у тебя стул.

В ответ он лишь фыркнул, словно она сказала какую-то глупость. Может, не поверил. Наверное подумал, что она испугалась спать рядом с ним, вот и бодрствовала всю ночь. Вновь взглянув на Сутоку, лениво поглядывавшего на мопед, Широ покривила ртом. Надо было закончить… Но она чувствовала облегчение, когда в итоге все же не смогла. Да, он был злодеем… Тайтэн был. Но человек перед ней не был им. И вряд ли станет. Что бы осколок в виске не сделал, он уничтожил старую личность напрочь. Может, и хорошо. Она знала, насколько тяжело Ямато было мириться с видениями прошлого, когда он сотворил нечто настолько страшное, что мгновенно погружался в себя.

Лучше бы она ушла отсюда в тот самый момент, как увидела, кто здесь живет. Но почему-то осталась. Почему-то продолжила приходить сюда. Может, питала иллюзию, что отомстит? Но сестрица Сен оказалась жива. Тайтэн же… Тайтэна больше не было.

Поджав губы, она чуть севшим голосом обронила, будто случайно:

— Если бы ты встретил человека из прошлого, и тот тебя узнал. И сказал бы, что ты, ну, теоретически, был плохим человеком. Что бы ты сделал?

— Это за этим тебе нужен был молоток?

Когда Сутоку произнес это насмешливым тоном, внутри Широ все сжалось. Она исподлобья взглянула на него, но тот даже не смотрел в ее сторону, продолжая устало рассматривать мопед. Словно не было в этом ничего такого. Словно…

— Ты не спал?

— Проснулся. Когда ты стояла рядом.

— И видел.

— И видел, — подтвердил он.

Может, в тот момент ему показалось, что это не она — а призрак дочери. И последние крупицы воспоминаний принесли фрагмент, имя, которое он и произнес, невольно.

Затем Сутоку поднял голову и посмотрел ей в глаза. Покрасневшие, слезящиеся. Не с этим человеком она разговаривала в родовом гнезде Хорин. Не этому человеку угрожала ножом. Но, вместе с этим, он спал там, внутри, тот самый ублюдок со старых роликов о «Хорин». Тот, в чьих руках была разработана «Химико». Чудовище в человеческой маске.

Тот, кто искалечил твою сестру.

Тот, кто убил собственную дочь.

Тот, кто держал в страхе всех подчиненных. Из-за кого сейчас у Еши-сана была уйма проблем, а Такахиро вел себя так, словно с цепи сорвался. От тебя, даже после смерти, одни сплошные проблемы. Но даже умереть нормально ты не можешь.

— Что сделал бы — не знаю. А ты, вестимо?..

— Не переводи вопрос.

Когда Широ предостерегающе оскалилась, Сутоку криво улыбнулся в ответ.

— Значит, это действительно так. Ты меня знаешь, и я тот самый «плохой знакомый», верно? Кто я для тебя? Новый человек, или тот, старый? Зачем ты вообще пришла сюда, зная, кто я на самом деле, и ненавидя меня при этом?

— Ты — никто для меня.

Никто. Пустое место. Как воспоминания, которых не было.

Хорин Тайтэн умер. Сутоку — не Тайтэн.

— Я пришла сюда… потому что мне показалось это правильным. Когда я увидела тебя и вспомнила, кем ты был. Но теперь все это неважно, — заминка. — И что ты думаешь? О том, что я пыталась тебя убить? — криво улыбнулась она. — Попытаешься отомстить? Это то, что сделал бы прошлый ты. Так я думаю.

— Я думаю, месть — пустая трата времени.

Откинувшись назад, Сутоку прикрыл глаза. В свете лампы осколок, торчащий из его виска, немного поблескивал.

— Я ничего не думаю. Мне все равно, Широ. Если ты говоришь правду… — задумавшись, он протянул руку к своей кружке и отпил немного. — Есть вещи, которые принято признавать, но не озвучивать. Я не хочу умирать, конечно же. Кто захочет? Но если твои слова — истина, и за этим шрамом стоит некая мерзкая история, я не смогу тебя осудить. Желать мести — нормально для любого человека. Вопрос только в том, стоит ли оно того. Не знаю каким я был тогда, но сейчас… пожалуй, нет.

Они вновь уставились друг другу в глаза.

— Так что ты сделала ты?

— Я бы…

Да, Широ. Что ты сделаешь?

Перед тобой сидит Хорин Тайтэн.

Но Хорин Тайтэн мертв. Этот человек — Сутоку, хозяин крошечной мастерской на окраине района Эдогава, расположившейся рядом со свалкой Нэнокуни.

— … продолжила делать вид, что этого не знаю.

— Почему?

В неведении блаженство.

— Потому что… Потому что ты…

Хорин Тайтэн…

Мертв? Жив?

Как кошка в коробке.

Но Широ предпочла поверить. И потому…

— … не он.

Вот уж глупость. Еши-сану она явно ничего так и не расскажет. Но будет следить, правда. Чтобы Сен, когда вернется в ее жизнь вновь, и Сутоку никогда не встретились, и, чтобы если Сутоку хоть что-то вспомнил — она бы снесла ему голову. Сама. Выстрелила, несмотря на то, что так не хочет убивать. Просто потому, что она единственная, кто сейчас несет ответственность за это.

Он улыбнулся ей, но глаза у Сутоку остались пустыми, словно мертвыми.