Пляска одержимости

Не предавала ли она сестру, водя «дружбу» с таким человеком?

Был ли Сутоку Тайтэном?..

Эти страхи преследовали ее каждый раз, когда Широ переступала порог мастерской.

В начале он пытался надавить на то, что он старше, что он — мужчина, такой «дружбе» было не место, но Широ огрызалась и не слушала. Видимо, так он давил и на свою дочь, но та была послушной, а Широ — нет, поэтому Сутоку быстро сдался. Это было даже немного удивительно, уж ей-то думалось, что он еще поборется или взбесится, но, в итоге, он лишь отмахнулся и просто принял тот факт, что она навещала это место раз за разом.

Рассказать кому-то об этом было страшно. Масаки точно не одобрил бы. Остальные знали о ситуации не так хорошо, а Сен… Они больше не встречались с того раза, но Сен была бы просто в бешенстве, узнай. Оставалось надеяться, что у нее все хорошо, и что весть о таком знакомстве до не никогда не доберется. Еши-сан же… О, нет. Ему точно нельзя было знать. Широ опасалась, что тогда Сутоку пристрелят по-тихому, и у нее были основания так думать. Охико?.. Охико… можно было высказаться, но та была рассудительной женщиной, а потому наверняка доложила бы Еши-сану. Оджун в этом ничего не понимала, она была совсем малявкой, поэтому вариант неудачный.

Вот Широ и сидела в одиночестве. Думая, что же ей делать.

Но ей нравилось сюда приходить. Нравилось слушать его технобред, болтать о всяком. Может, он тоже ощущал себя одиноким, а потому соглашался на ее компанию. Ей трудно было сказать. Тайтэн, которого она знала, не выглядел как человек, которому было дело до других, но Сутоку выслушивал любую ее глупость и пытался дать совет… если мог. До понимания трудностей жизни богатых нимфеток ему явно было как пешком до луны.

Она опустила глаза вниз, но затем резко встала.

— Я сделаю чаю?

— Если хочешь.

Этот человек, напомнила себе Широ, включая чайник и доставая вторую кружку с дешевыми пакетиками, был виноват в том, что стало с Сен. Он был виновен в гибели собственной дочери. Из-за него Ямато потерял себя, стал замкнутым и мрачным. Не лучше ли будет убить его прямо здесь и сейчас? Это будет милосердно. Тайтэн точно никогда не проснется, Сутоку умрет тихой быстрой смертью, и все будут счастливы.

Отравить его…

На секунду ее взгляд задержался на одной из кружек.

Легко. Быстро. Он просто уснет, но уже никогда не раскроет глаз.

Но, вернувшись назад с двумя кружками, она вновь взглянула на фигуру перед собой: этот человек жил в переделанном наспех заброшенном помещении, существовал на сущие гроши и питался исключительно консервами, половину из которых забесплатно притаскивала ему сама Широ. В старом свитере, с очками на глазах… Он совершенно не напоминал того же человека, что красовался в интервью по двадцать третьему каналу, и какой смеялся ей в лицо после попытки угрожать ножом.

Плюс все равно она не сможет его убить… Широ могла кичиться храбростью сколько угодно, но она знала свои пределы. Искалечить — легко. Но убийство? Может, Масаки мог. Масаки готовили к тому, чтобы стать боевиком в семье якудза, той, где состоял его отец, раз уж уродился такой талантливый, но не старший. Но не Широ уж точно. Она многое могла, но даже у нее были свои границы разумного. И, к ее величайшему сожалению, убийство туда не входило.

Присев рядом с ним и поставив рядом на низкий стульчик его кружку с чаем, она покосилась в окно — вечерело. Зажигалось больше огней. Пальцы обхватили теплый от кипятка пластик, и она понуро уставилась на плававший в мутной жидкости пакетик. Лучше бы она никогда не находила это место. Лучше бы она жила в неведении, что Тайтэн все еще жив. Но теперь она должна была следить за тем, чтобы он ничего не вспомнил, чтобы никогда больше не выбрался из маленькой тесной клетки на окраинах Эдогавы. Ведь если он вернется… Никому в «Хорин» это не понравится.

— Слушай, там опасно будет ночью, я уеду с утреца?

Вообще-то, не вопрос.

— Если задержишься, то спать будешь на стуле, — суровым тоном отчеканил Сутоку, и Широ широко распахнула глаза.

— Ну уж нет! Если я тут, то никакого сна! Сыграем во что-нибудь! Я помню, видела у тебя набор для маджонга!

— Вдвоем? Как ты себе это представляешь?

— Ой, пожалуйста, всегда можно найти в Сети правила для такого…

Она громко отхлебнула из кружки, уже воображая, как проиграет — потому что Сутоку пусть и был другим человеком, но что-то в нем не менялось. Это все еще был Тайтэн, где-то там, глубоко внутри. Хотя бы в знаниях, но он проявлялся. И пусть воспоминания были мертвы, сущность иногда приоткрывала глаза. И уж то, что он победит — было очевидно. Ну… Она хотя бы знатно повеселится, выбешивая его отсутствием толковых знаний игры.

Она шумно отпила из кружки и откинулась на спинку, продолжая наблюдать за работой Сутоку. Тот так ловко все вытворял, что Широ подумалось: лучше бы он никогда не становился гендиром, а был кем-то из простых сотрудников. Может, так он был бы счастливей. Может, так все были бы намного счастливей.

Глазами она поводила по сторонам.

— Кстати, у тебя остались те самые бобы?.. Мне так понравились…

— Широ, пожалуйста. Ты ребенок из обеспеченной семьи. Поужинай дома. А жрать консервы на помойке… — на секунду Сутоку отвлекся, смотря на нее с тем же родительским недовольством, какое она обычно видела только у Охико или Еши-сана. — Фу, они же сущая дрянь. Была бы моя воля — не ел бы вообще, но жить-то хочется. Хоть ты питайся нормально.

Пока Сутоку качал головой, явно не понимая, как это вообще было возможно — жрать дешевые консервы, Широ лишь посмеивалась про себя. Вот она, разница в происхождении: у нее, выросшей в бедности, остались вкусовые границы допустимого — и она могла есть даже самую поганую еду, лишь бы елось. И даже наслаждалась этим. А Сутоку был родом из богатой семьи, он наверняка никогда в жизни не пробовал чего-то дешевле, чем самая дорогая дрянь из ближайшего комбини. И поэтому не переносил дешевые консервы. Но теперь выбора не было! Потому ему так нравилось бенто Охико. Потому что там были нормальные ингредиенты.

— Хватит ломаться.

— Пожалуюсь твоему отцу.

Да уж, подумалось Широ. Пожалуешься. Он скорее сам тебя убьет.

Отхлебнув еще немного, она облокотилась на стойку, продолжая наблюдать. Сутоку даже не притронулся к своей кружке — настолько был в работе. Ему ведь реально это нравилось… Такой странный! Она была уверена, что был из тех людей, что лучше управляли, чем делали, но, видимо, наоборот. Потому «Хорин» при нем были в жопе, а технологии цвели и пахли. А тут не надо было печься об образе и престиже, делай что душа пожелает.

— Как глаз? Не беспокоит?

Кусок металла засел в виске, прямо над уродливым старым шрамом, делая его еще заметней и больше. Что-то наверняка повредилось… Широ знала, что иногда его мучали головные боли, но редкие. Не как у Ямато, болезненно вспоминавшего. Все из-за осколка. Но она даже думать боялась предложить вытащить его, не только потому, что страшилась возвращения воспоминаний. Скорее всего в нормальной клинике извлечь кусок металла было можно, но тут? В таких условиях это скорее всего его убьет.

— Ну так… — он неопределенно повел плечом. — Но им вижу плохо.

— Это из-за штуки в башке?

— Это из-за штуки в башке. Да.

Зато эта же штука убила в тебе Тайтэна, не озвучила Широ и поджала губы.

Поводила ложечкой в кружке. Сутоку же тем временем включил двигатель, проверяя: мопед затарахтел в ответ.

— Как клиентура? Подваливает?

— Некоторые банды ходят. И крышуют в обмен на услуги. Так что можешь не беспокоиться, идти домой. Скажешь, что я твой друг, они отстанут.

Я должна сказать Еши-сану, вертелась мысль в голове. Но Сутоку — это же не Тайтэн! Но он искалечил сестру. Но тот человек исчез, это совершенно новая личность. Но когда-нибудь он может вспомнить, как Ямато, и тогда всем будет плохо, настолько, что даже представить себе страшно. Даже тебе, хотя сейчас Сутоку считает тебя кем-то вроде друга. Надо сдать его Еши-сану. Надо молчать, потому что Сутоку не такой. Надо рассказать все поскорее, чтобы его убили.

От таких размышлений болела голова.

Скуксившись, Широ уставилась на дно кружки, туда, где плавала синтетическая пирамидка для вкуса. Что ей нужно было сделать? Она даже не могла ни с кем посоветоваться, у всех было слишком радикальное мнение о Тайтэне. Но Сутоку, он же… Такой же? Или не такой? Она слышала о том, как мучал он свою дочь, но, в то же время, если та Цубаки так злилась на его смерть, то, стало быть, она все еще любила отца? И чокнулся он в последние годы, а не изначально?

— Слушай…

Сутоку не поднял головы, но кивком дал понять, что слушает.

Подперев голову рукой, Широ уставилась в окно, за которым постепенно зажигались фонари. Становилось темно. Она легко может сказать Охико, что осталась у Масаки: часто так делала, та точно ничего не заподозрит. Но ехать отсюда ночью… Даже если она скажет про дружбу с Сутоку, вряд ли ее удача поможет ей настолько. Хотя, кто знал? Впрочем, рисковать она не хотела, а потому отвернулась от окошка и вновь опустила взгляд.

— Лучше останусь. Посплю на стуле, так уж и быть!

Тот страдальчески выдохнул.

— Ладно, ладно. Забирай матрас. Надеюсь, моя спина выдержит второй раунд на этом адском инструменте.

— Вот именно! — Широ самодовольно задрала нос. — Я — молодая и гибкая, а ты старый дряхлый… э… старик! Поэтому стул заберу я, а ты иди дальше спать на своем матрасике.

Некоторое время Сутоку смотрел на нее так, что Широ стало действительно стыдно. Ладно, может, это была не самая умная вещь, которую она могла сказать… Когда идиотизм момента достиг своего пика, тот с многозначительным покашливанием отвернулся к мопеду обратно, оставив Широ в дурацком расположении духа. Ну вот!.. Господи, неужели она не могла не позориться перед таким человеком? Он, вроде как, злодей, а она с ним такие диалоги вела. Как-то все это было неправильно, совершенно-совершенно неправильно.

Интересно, каким он был… с теми людьми, которые ему нравились? В прошлой жизни? Сестрица Сен говорила, что Тайтэн был безжалостен и равнодушен, но Широ искренне сомневалась, что если бы он был таким все время, то вел бы себя сейчас вот так. Плюс, он же действительно разозлился из-за смерти жены, сына и дочери… Кем же ты был, Тайтэн, на самом деле?..

В каком-то момент чай в ее кружке закончился, и она принялась за его порцию. Чем дольше Сутоку корпел над ее мопедом, тем чаще она стала замечать, как иногда он замирает, зажмурившись, после чего вновь принимается за дело. Она знала об этом — что бывали дни, когда он выматывался быстрее обычного. Часто наблюдала… И сейчас — вновь.

Заметив, как он вновь отложил инструменты в сторону и уткнулся лицом в ладонь, приходя в себя, Широ медленно поднялась.

— Отдохни, если тебе нужно. Все равно я тут до завтра, дело никуда не убежит.

Когда он покачал головой в ответ, она нахмурилась.

— И че это за упрямство?

— Не люблю бросать работу незавершенной.

Ну конечно. Поэтому ты заставил свою дочь стать новым ядром «Химико». Чтобы проект не закрывался.

— Чушь, — скривившись, Широ вырвала у него из рук инструмент… какой-то, она не разбиралась, и положила на стойку рядом. — С утра все равно работа пойдет продуктивней. Раз уж ты так херово себя чувствуешь, то и вали спать уже. Я пока кружки помою, все закрою.