Пляска одержимости

— Давайте я дам Вам намек. Я хорош в разделке не только синтетического мяса.

Цунефуса напряженно уставился на него, однако услышать то, что сказал он в ответ Ишикаве Ямато не удалось — его отвлекли голоса у двери в комнату, в которой он сейчас был с охранником. Резко опустив голову и покосившись в сторону двери, он угрожающе сузил глаза, когда увидел, как один из людей Ишикавы сказал что-то неожиданному гостю, после чего кивнул в его, Ямато, сторону.

Белый костюм, зализанные назад волосы, лисья улыбка — он знал этого старика.

Юаса. Крыса-ростовщик. В сопровождении своих послушных охранников.

Опустив взгляд, Ямато понуро поплелся прочь от двери. Больше не было смысла подслушивать. Решение было за Цунефусой, но он верил, что тот выберет правильную сторону. Пусть он и был продажным копом, он все еще знал, где делать правильную остановку. Видимо, пришла пора попрощаться конкретно с этими подпольными боями и искать себе новое место.

Он резко опустился на одно из пустых кресел в зале и нахмурился сильнее, когда перед ним выросла тень. На мгновение его взгляд задержался на букете красных цветов в руках у того.

— Ямато-кун. А где твой покровитель? — глаза Юасы забегали по комнате.

— Говорит с Ишикавой-саном.

— Ах, Ишикава-кун… Понятно.

— Если Вы пришли на бой, то опоздали.

— Меня не интересует подобное, — хмыкнул старик и опустился рядом. От него несло дорогим табаком, и Ямато поморщился. — Я хотел поговорить с тобой, но тебя ой как тяжело застать дома…

Ямато бросил на него быстрый уничтожительный взгляд.

— Кажется я просил Вас больше не наведываться туда.

— И ловить тебя где? — Юаса улыбнулся. — В школе?

Да уж, тоже не лучше.

— Кстати, у меня для тебя подарок.

Когда ему протянули букет синтетических цветов, Ямато застопорился на мгновение, после чего хмуро уставился на Юасу. Что это еще значило? Ощерившись, он прорычал:

— И кому передать, сестре?

— Зачем сестре? Ей бы я подарил кое-что подороже, — Ямато крепко сжал край стола рукой, чтобы не вскочить. — Это тебе, Ямато-кун. От моего босса.

Ямато тупо уставился на букет. Красные розы, словно кровь. Юаса же беззаботным тоном продолжил:

— Ты хороший мальчик, Ямато-кун. Ответственный, всегда стараешься платить вовремя. Я честно пытался выгородить тебя перед начальством, но, к сожалению, — он цокнул языком, словно ему и правда жаль было это говорить, но Ямато знал, что это было абсолютно не так. Юаса сам был себе начальником и не перед кем не отчитывался. — Твой долг за учебу и ту операцию… Проценты набегают куда быстрее, чем ты платишь за него. Жаль, жаль, но не все готовы это ждать. Уже и так три года прошло…

Крепко вцепившись руками в колени, Ямато поднял тяжелый взгляд на Юасу.

Тому плевать хотелось на него и на сестру. Пришел сюда за деньгами, чертов ублюдок. На языке ворочалось столько ругательств, все то, что было у него в голове об этом жулике, но, зная, к чему может привести лишь одно его неосторожное слово, Ямато сглотнул, заставляя все обиды утихнуть. Сейчас было не время. Быть может, когда-нибудь…

— По моим подсчетам, — между делом продолжил Юаса, — ты сможешь выплатить свой долг к сорока пяти годам. Это если тебе все так же будет помогать сестра. Без нее… Хм, думаю, ты не хочешь знать.

Как же он ненавидел эту улыбку.

Сильно сжав зубы, Ямато процедил:

— И что Вы предлагаете?

— У меня есть к тебе предложение. Учитывая твои умения, и все такое…

Покопавшись в карманах пиджака, Юаса выудил оттуда бумагу. Старомодно, подумалось Ямато. Он осторожно взял ее в руки и скривился сильнее, видя, что это такое. «Крысиные Бега!» — ярко и цветасто гласила надпись на открытке. — «Увлекательное приключение не на жизнь, а на смерть!»

Он помнил парня из соседнего подъезда, который купился на это. Тогда, ночью, когда сестра уже спала, он смотрел эту программу в прямом эфире, где и наблюдал, как того разделило на две ровные половинки прямо по поясу.

Резко подняв взгляд на Юасу, он нахмурился.

— Вы предлагаете мне самоубийство?

— Отчего же, — Юаса вскинул бровь, искренне удивленный. — Выигрыш за победу в этом мероприятии намного больше суммы твоего нынешнего долга. Мало того, что ты покроешь все проценты разом, так еще и заработаешь. Ну и, конечно, приобретешь славу. Разве это не чудесно?

— А если я проиграю?

— Тогда я обещаю, что снижу процентную ставку твоей сестре с восемнадцати процентов до восьми.

Юаса расплылся в хищной улыбке. Откровенно говоря, больше напоминало оскал.

Осторожно покосившись на двери на кухню, Ямато вновь перевел взгляд на открытку. Он знал, что когда-нибудь этот момент настанет. Это тоже было своего рода самоубийство. Он вновь нарушит обещание сестре держаться в безопасности. Но если он проиграет, то…

У Юкико хотя бы будет шанс выплатить эту сумму.

Сглотнув, он еще раз украдкой глянул на двери кухни.

— Я подумаю, — честно ответил он.

— Так держать, Ямато-кун! Вот это настрой!

В ответ ему Юаса лающе рассмеялся, и Ямато подумал, что на погребении заживо так себя не ведут.

— Мог бы вести себя не как животное хоть раз.

— Не зуди.

Затянувшись, Цунефуса бросил недовольный взгляд в сторону переулка, откуда раздавалось журчание, после чего раздраженно цокнул языком. Лицо у него было мрачно, и неизвестно было: это из-за разговора до этого или же во всем была замешана нынешняя ситуация. Он терпеливо дождался, пока из тени выскользнет Ямато и оценивающе взглянул на того, пока тот поправлял футболку, бормоча себе под нос:

— Опять с кровью…

Нахмурившись, Цунефуса резко отвел взгляд в сторону.

Некоторое время они шли в тишине. На фоне шумело шоссе, были видны мега-башни, начинавшиеся ровно там, где заканчивались границы трущоб. Все это навевало у Ямато тоску. Ему были нужны деньги. С долгами он никогда не сможет выбраться из этого поганого места. Открытка все еще лежала у него в кармане, но согласиться участвовать в «Крысиных Бегах» — все равно что добровольно повторить попытку самоубийства, только ради потехи публики.

Когда они прошли мимо знакомого Ямато переулка, он вдруг остановился и заглянул туда. Когда же Цунефуса обернулся проверить, почему его подопечный замер на месте, тот вдруг проговорил:

— Там новая коллекция.

— Чего?

— Капсульных автоматов.

Это была его маленькая традиция. Хорошие капсульные игрушки в их район не завозили, лишь самые дешевые, но их никто даже не грабил — настолько они были никому не нужны. Но после каждого удачного боя Ямато покупал себе по новой капсуле. Это была несущественная трата денег, они стоили очень дешево, во всяком случае конкретно эти — сделанные из дерьмового пластика, а потому даже с долгом Ямато мог их себе позволить.

Подойдя к одному из автоматов, он приложил телефон к считывающему окошку — то запищало и мигнуло зеленым, оповещая, что транзакция произошла, после чего несколько раз провернул ручку. Из отверстия внизу автомата выпала круглая капсула, и, взяв ее, Ямато продемонстрировал ее Цунефусе.

Тот вскинул бровь.

— Ты все еще этим увлекаешься?

— Иногда полезно иметь традиции. Помогает сосредоточиться.

Иметь хобби в принципе было полезно. Особенно в его положении.

— Знаешь, я хотел тебя спросить кое-что…

— «Кое-что»?

Ямато поджал губы, но затем кратко описал ситуацию днем ранее. Он не стал говорить о неудавшейся попытке самоубийства, лишь рассказал про то, что остановило его. Кажется, услышанное удивило Цунефусу, раз он замолчал — Ямато слышал, как тот копается у какого-то из автоматов.

— Думаю, тебе с такими проблемами к риппердоку бы.

— Были бы еще деньги.

— Посмотрим, — пусто проговорил Цунефуса.

Ямато вздрогнул, когда к его щеке прижалось что-то прохладное. Кофе из соседнего автомата. И когда только Цунефуса успел купить. Кивнув, он поднялся, после чего раскрыл капсулу — на ладонь оттуда ему выкатилась игрушечная лисица. На упаковке значилось имя — Миита. Их он только в Сети и видел — вряд ли сейчас где-то на территории Японии такие водились.

Повертев ее в руке, Ямато поднял взгляд на Цунефусу. Тот явно хотел что-то сказать, он нетерпеливо барабанил пальцами по такой же банке с кофе.

— Ямато, — чуть помедлив, неохотно проговорил он. — Послушай.

— Я слышал. Твой разговор с Ишикавой.

Казалось, эта новость вовсе не радовала Цунефусу по какой-то причине. Он поднял взгляд на Ямато и нахмурился сильнее, отчего тени под его глазами стали более четкими и глубокими. Казалось, он что-то обдумывал, после чего наконец наконец-то собрался с мыслями, но Ямато резко его перебил:

— Не до конца. Надеюсь, ты просто послал его. Верно?

— Ямато…

— Найдем новое место, где можно будет побеждать в свое удовольствие. Мы будем побеждать. Все будет отлично.

— Ямато.

Этот тон заставил его замолчать. Цунефуса практически никогда не говорил подобным образом при нем. Это было что-то очень странное.

— Не будет больше никаких побед. Мы проиграем. Ты проиграешь.

Когда Ямато резко отступил назад от него, Цунефуса дернулся и попытался схватить его за руку — что заставило его отскочить еще на метр дальше. Он затравленным взглядом уставился на копа, а в голове его лихорадочно вертелись мысли. Ну конечно. Продажный полицейский всегда будет продажным. Он просто испугался Ишикавы. Ямато следовало раньше догадаться, что этим все и кончится.

В конечном итоге, Цунефуса не был ничем лучше, чем кто-либо другой. Юаса, Ишикава.

Все они были одного толку.

Сраные ублюдки, гонявшиеся лишь за выгодой.

Словно пытаясь надавить на свою точку зрения, Цунефуса продолжил:

— Посмотри на себя! Тебе еще и восемнадцати нет, а ты себе здоровье гробишь. Ну проиграешь пару раз, выступим фальшиво, зато у тебя деньги появятся!

— И делать все так, как захочет Ишикава?! — рассвирепел Ямато.

— Это лучше, чем убивать себя. Пойми же, ну!

Цунефуса смотрел на него так же раздраженно, но в его движениях чувствовалась какая-то неловкость.

— Мы и так отдаем ему половину выигрышных денег. Куда еще больше?!

— Ты хотя бы представляешь, кто он? Себя угробишь! Жить надоело?!

— А может и надоело.

— Брось это! — рявкнул Цунефуса. — Мы будем на хорошем счету у Ишикавы! Разве это не хорошо?

— Мы, значит?

Ямато отступил назад на шаг. Еще один. И еще.

Он не хотел идти на поводу у Ишикавы. Ему не нравилось, что Юаса буквально смеется над ним со своим предложением. Времени оставалось все меньше и меньше — вряд ли Ишикава так просто даст ему побеждать, а процент с намеренно проигранных боев будет явно куда меньше, чем за простые, пусть и тяжелые, победы. Цунефуса избрал легкую дорожку, но Ямато так делать не собирался.

Он отрицательно покачал головой. Затем, коснулся затылка — туда, где до сих пор со странного происшествия на мосту был раскален порт. И, прежде чем броситься прочь, он посмотрел на Цунефусу в последний раз и медленно проговорил:

— Нет больше никаких «нас».

Он не заметил, как выронил из рук капсульную игрушку. И то, как позже ее подобрал Цунефуса.