Братоубийцы

***

Уединившись сегодня ночью на этой смотровой вышке Эторахи, вспоминал капитан Дракос полные опасностей дни, жаркие ночи в таверне на окраине города, в заброшенных домах, в мрачных подземельях Салоник. Вот такими были катакомбы, такими были и первые христиане – бедные, голодные, гонимые, так же горели от любви и ненависти их| глаза, и так же тайно, как заговорщики, встречались они, для того, чтобы разрушить старый мир и построить новый. Радостью, гневом и уверенностью были охвачены все товарищи – с ног до головы, даже выше головы. Мы, мы спасем мир, клялись они, мы – добром или силой.

Дракос с головой погрузился в дело. Сердце его переполняли гнев и боль. Он сам дал клятву, принял клятву у других, собрал товарищей, отобрал из них молодых, не считавшихся ни с жизнью, ни со смертью, и ушел в горы. Судьба бросала его с горы на гору, пока не забросила в эти дикие эпирские скалы. Огонь и топор! Он жег деревни, убивал старост и фашистов – без жалости. Ненависть, говорил он, это путь, которым мы придем к любви, И позавчера, когда захватил он отца Лаврентия, выдавшего семь женщин – их расстреляли в часовне Предтечи – он не пожалел его, сам взял две перекладины, сбил из них крест, сделал толстые гвозди, спустился ночью к шоссейной дороге и распял его. Пройдут сельчане, увидят, как мы наказываем предателей, и задрожат от страха.

– Все хорошо, все хорошо, – опять забормотал он. – Но я не выдержу – взорвусь!

Он потянулся, переводя дух. Злость и досада душили его. В последние дни будто нож вонзился ему в сердце. «А вдруг не это путь? Почему снова бунтует сердце и рвется из груди? И куда идти? Куда, черт возьми, идти?» Он приходил в бешенство, когда думал об этом. «Нет, нет, это путь, вперед! – кричал он, чтобы подбодрить себя, – это цель, бей!» И он бил, бил, как слепой – чтобы задушить новый голос, звучавший в нем. И позавчера, когда схватил попа и собственными руками распял его, содрогнулись красные и черные, а он успокоился – дня на два, на три. «Это путь, – говорил он и повторял, чтобы и самому поверить, – это путь, другого нет, иди по нему до конца, и не слушай никого, иди вперед. Горе тем, кто оробеет и остановится на полпути! В конце пути, только в конце – спасение».

С того дня, как заговорил в нем этот новый голос, совсем озверел капитан Дракос и все глубже окунался в кровь, словно хотел сжечь внутри себя все мосты и волей-неволей пройти до конца тот путь, который выбрал. Не попа он распял, нет! Новый этот голос в себе – его он убил, чтобы замолчал. Но голос не распять. Убьешь тело, рассечешь горло, а голос останется. И сегодня ночью снова заговорил он в груди капитана Дракоса, снова раздирал ему душу. «Изменим, значит, – говорил он, – мир, принесем, значит, свободу и справедливость! Но послушай, как ты изменишь мир, если не изменил человека? Сердце человеческое? Мы изменились – мы –новые люди? Стали лучше? Как бы не так! Маленькие, жалкие людишки, а смотри ж ты – главари, черт бы их побрал! Вот Лукас, мой заместитель – зависть, подлость, шпионаж, готов мне глаза выдрать! С головы тухнет рыба! Тухнем и мы!» Из себя выходил капитан Дракос, бился в отчаянии – если бы открыть дверь, глотнуть свежего воздуха!

– Эх, если бы хватило силенок, – бормотал он, в ярости дергая себя за усы, – эх, если бы только хватила силенок поднять свое собственное знамя!