Мой первый. Я (не) вернусь

Глава 12

Интересно, если я не назову адрес квартиры, водитель довезет меня туда, куда надо? Я, честно говоря, уже ничему не удивлюсь.

— Где будете инвентарь забирать? — интересуется водитель, глядя на меня через зеркало заднего вида. — Подскажите адрес, мне нужно построить маршрут.

Соврать? А потом сбежать? Так, Марина, хватит. Деньги нужны? Нужны. Все. Вперед, работать!

Называю свой домашний адрес и вжимаюсь в кожаное сиденье, стараясь занимать как можно меньше места. Понятия не имею, как ездят в таких машинах: у меня ощущение, что сейчас неловким движением что-то поцарапаю или испачкаю что-то и все! Опять попаду на бабки. Как будто и без этого долгов мне мало.

Машина движется плавно, мягко и на удивление очень быстро, несмотря на плотный поток транспорта и пробки из-за дождя и окончания рабочего дня. Если бы я верила в то, что такое возможно, я бы подумала, что шофер робот.

Но пока что мы не в светлом роботизированном будущем. И обслуживать продолжают люди. Кто-то — вот так водит машины, а кто-то, как я, — убирается.

Мы подъезжаем к моему подъезду, и водитель успевает даже выйти и открыть мне дверь, пока я собираю свое затекшее от напряжения тело и поднимаю его с заднего сидения, больше похожего на диван в моем зале.

Водитель подает мне руку и помогает выбраться, даже раскрывает надо мной зонт, провожая до подъезда. Если кто-то из соседей сейчас смотрит в окно, он явно офигевает по полной. Даже знать не хочу, что он обо мне тогда думает.

Поднимаюсь в квартиру, где все еще не выветрился аромат маминых вчерашних возлияний, поэтому я, несмотря на дождь, открываю форточки и, старательно игнорируя ком тошноты от воспоминаний о крови, растекшейся по полу, собираю нужный инвентарь.

Еле-еле нахожу чистую насадку для швабры, складное ведро буквально сваливается на меня с верхней полки в кладовке… Когда мама успела все опять переложить? Она каждый раз как специально это делает! Я ругаюсь и бухчу, пытаясь запихнуть все в специальную сумку.

А потом вываливаю все из нее, и до меня доходит: мама прятала в ней пустые бутылки. Чтобы я не замечала. Устало сползаю по стене на пол. Я слишком много последнее время училась и мало уделяла внимания ей, поэтому все так и произошло.

На автомате все складываю, оставив бутылки валяться на пороге кладовки. Переодеваюсь в свободный спортивный костюм, который не жалко испачкать, надеваю кеды и меняю куртку. Все. Я готова.

Захлопываю дверь, перебирая пальцами связку, нахожу нужный ключ и вставляю в замочную скважину.

— Делом бы уже занялась! — слышу голос соседки, которая все еще ждет от меня полмиллиона рублей. — Своими тряпками много не заработаешь. Другим местом тебе, девонька работать надо, чтоб матушку свою отмазать. А то она-то как раз на это место слаба была. Держала бы себя в узде, глядишь, и не сидела бы сейчас за решеткой.

Покрываюсь красными пятнами от стыда с ног до головы. Никогда не была в этом замечена, но мне всегда это приписывали. Собственная мать пыталась меня под кого-то подложить. Да что с этим миром не так?

Игнорирую выпад соседки и спускаюсь по лестнице.

— Ты девственность-то свою продай и будет тебе счастье! — фыркает вслед соседка. — А то у таких, как ты, по-другому денег как не было, так и не будет.

На последних словах за мной захлопывается подъездная дверь, и я выхожу под противные моросящий дождь. Хочется подставить лицо дождю, чтобы охладить пылающие щеки и скрыть те огненные капли, что стекают по моим щекам. Но ожидающий меня водитель тут же подставляет зонт и забирает у меня сумки.

— Садитесь, сейчас поедем к месту заказа.

Как же все это… Странно, подозрительно… И почти все равно. Именно сейчас, когда мне напомнили о моей самой большой ошибке.

Даже если бы я решилась на то, о чем говорила соседка, продавать бы было уже нечего.

Я думала, что все было по любви, а оказалось — я была лишь игрушкой. Бесплатной. Которую можно просто выкинуть из своей жизни после того, как она стала неинтересна.

Водитель возвращается в салон и плавно выезжает из нашего двора, в котором я провела все свое детство.

От постоянной лужи под качелями, в которую подруга однажды специально скинула меня, когда подумала, что парень, который ей нравится, засматривается на меня из-за красивых джинсов.

От скрипящих каруселей, на которых любят сидеть, покуривая, парни по вечерам.

От турников, которые используют только как перекладины для ковров, чтобы выбивать из них пыль.

Прислоняюсь лбом к прохладному стеклу и всхлипываю. Даже не стоит спрашивать, в какой момент времени в моей жизни все пошло не так — так было всегда. И даже если мне на какой-то момент времени казалось, что я могу жить иначе, чем моя мама, ее поступки возвращали меня к точке старта.

Очередная завязка всегда давала надежду и в то же время дикий, заставляющий сжиматься сердце страх. Который всегда оправдывался. Но каждый раз все было еще хуже, чем в предыдущий.

Огни мелькают мимо, расплываясь световыми кляксами в каплях на стекле. Из магнитолы звучит обволакивающая нежная мелодия, под которую бы мечтать о добром и романтичном.

Но мысли уходят совсем в другом направлении: долг завтра станет в два раза больше, отдать смогу всего часть, а что с этим всем делать — ни малейшего понятия. Что они сделают? Выселят из квартиры? Изнасилуют? Прикопают где-то? Черт…

Мы выезжаем на окружную, рассекаем поток машин, и я понимаю, что мы пересекаем черту города. Ну вот… Дальше мне либо повезет, и я заработаю денег, либо… Об этом думать совсем не хочется.

Яркие огни города сменяются освещенной полоской автомагистрали, с которой мы сворачиваем на проселочную дорогу, совсем темную и наводящую на такие же темные мысли. Но вскоре появляется хорошо освещенная будка над воротами, через которую мы въезжаем на территорию дорогого жилого поселка.

Дома огромные, практически дворцы, стоят далеко друг от друга, зато с просторными территориями. Один круче другого. Прокручиваю уже в голове, что убирать такой придется всю ночь, хоть бы потом до работы доползти.

Ведь время, отведенное Русланом на задание, неумолимо сокращается, а я даже не на половине. Нет, не буду я у них уборщицей работать. Лучше другое место найду: разве это стажировка? Какую мне потом характеристику дадут. “Отлично оттирает черные следы от резины на линолеуме”? Бред.

Машина останавливается у очередных высоченных ворот, которые с тихим гудением двигателя поднимаются, и мы въезжаем на территорию.

Мама дорогая! Это даже больше, чем я ожидала. Если мне придется драить ВЕСЬ дом, то я же завтра не то что не доползу до работы. Я прямо тут где-то свалюсь где-нибудь под лестницей.

— Вас уже ожидают, — меня снова выпускает водитель и, пока я раскрыв рот, выхожу из машины и поднимаюсь на крыльцо, он вытаскивает мой инвентарь.

Делаю шаг в холл, и как по мановению волшебной палочки, в нем загорается свет. Становится жутко неуютно: я в домах такого класса не была ни разу. Мрамор, кожа, современное освещение — стильно и дорого. И… что мне тут делать?

Наметанный глаз не находит и пылинки ни на полках, ни на рамках фотографий, ни на отделке камина. Что, черт возьми, за фигня?

— Пришла? — тишину разрывает знакомый голос, вибрацией отдающийся в груди. — Отлично. Давай тогда не будем тратить время. Раздевайся.