Мой первый. Я (не) вернусь

Глава 34

Удивительно, но мне кажется, что в моей жизни наступает какой-то подозрительно-спокойный период затишья. Руслан сначала пытался заставить меня ночевать у него, но потом отступил, согласившись на то, чтобы меня ежедневно отвозили домой на служебной машине.

Но вот Кир после этого дома не появлялся. Он как-то заикнулся, что с Русланом был у него разговор. Правда разговор по-моему, так себе вышел, потому что на щеке Кира разлился яркий сочный синяк.

На все мои вопросы приятель отмахивался и переводил тему. Впрочем, и поболтать нам удавалось только в столовой на перерывах, когда Руслан не заваливал меня работой. А, проще говоря, уезжал куда-то из офиса.

Поговаривали, что Марго уволилась по собственному желанию. Хотя ходили и такие слухи, что Руслан сам запретил ей работать, потому что это вредно для малыша. Шила в мешке не утаишь, а слетни собирать все очень любят.

Я была рада, что с ней мне не приходится пересекаться на работе, потому что если бы я ее увидела, то непременно бы задумалась о Руслане и его будущем ребенке. Как будто это важно для меня. Как будто это касается меня.

А на самом деле, какое я имею к этому отношение, ведь так?

— Марина, подготовь все материалы к сегодняшней презентации проекта, — буквально с порога распоряжается Руслан. — Эти идиоты почему-то уверены, что утащат грант у нас из-под носа. Нужно, чтобы все прошло без сучка без задоринки.

Он проходит в свой кабинет, а потом возвращается и встает в дверном проеме.

— Ты уже решила, куда пойдешь работать после практики? — спрашивает он, облокотившись на косяк.

Последнее время он практически перестал делать какие-то намеки, как-то давить. Кажется даже, что я стала ему совсем неинтересна. А я… Я, конечно, понимаю, что сама в последний раз оттолкнула его. Но ловя на себе время от времени его взгляды, очень хочу, чтобы он попробовал меня переубедить.

— Да, Руслан Александрович, — засовывая в принтер стопку листов говорю я. — У меня уже есть несколько предложений. Все благодаря хорошему месту стажировки.

На самом деле это действительно так. И предложения все — от конкурентов нашей фирмы. Они даже где-то нашли мой личный номер телефона и регулярно названивали.

Конечно, я ни за какие деньги к конкурентам бы не пошла. “Только бизнес” — это точно не мой подход. Совесть съест и не подавится.

Но… Руслан так и не предложил мне ничего. Даже если бы я хотела остаться, видимо, для меня такой опции нет.

Я поджимаю губы в ответ на свои мысли. На кафедре есть несколько вариантов. Конечно, не таких крупных и привлекательных. Но не все же коту масленица, правильно?

— Это замечательно, — кивает Руслан. — Сколько у тебя дней осталось?

Он отталкивается от косяка, подходит к моему столу и опирается на него, широко расставив руки.

— Завтра последний, — натянуто улыбаюсь я и стараюсь не дышать.

Просто потому что его аромат, тот, который заставляет мозги плавиться, сейчас просто одним потоком мгновенно заполняет легкие.

Мне кажется, что в глазах Руслана что-то неуловимо мелькает, а потом исчезает. Он отстраняется и отходит к окну, окидывая взглядом город, расстилающийся у подножия бизнес-высотки. Руки в карманах, белоснежная рубашка натягивается на широкой накачанной спине. Красивые очертания на фоне яркого окна.

— Адвокат сказал, что тех придурков, которые с тебя долг требовали уже объявили в розыск, — его легкий, будничный тон резко меняется. Я уже привыкла — он такой всегда, когда говорит о серьезных вещах.

Надо же… Я привыкла. Именно так. Я привыкла быть близко к нему. Каждый день рано вставать, чтобы уже к рассвету видеть его. Засиживаться до поздна, периодически варить Руслану кофе, напоминать, что он не обедал или что он не терминатор работать без сна.

Привыкла, что все чаще с каждым днем он сам предпочитает отвозить меня до квартиры Кира, а иногда даже заходит со мной в магазин, чтобы помочь дотащить продукты.

Обалдеть… Я только сейчас поняла, что несмотря на отсутствие какого-то флирта или заигрываний со стороны Руслана, мы стали с ним гораздо ближе, чем были тогда.

Чего от нас было ждать? Дети. А теперь, черт возьми, я даже знаю какой у него размер обуви и на сколько у него стоит будильник утром. Как будто мы уже живем вместе, а не просто работаем.

— Ты меня поняла, Марина? — повернувшись ко мне спрашивает Руслан.

Что? Потираю пальцами переносицу. Что он говорил? Ну надо было так задуматься! Рассеянно киваю, надеясь, что там ничего жизненно важного не было.

— Тогда давай за работу! — он хлопает в ладоши и уходит в кабинет.

Отправляю на печать сводные таблица по проекту, который претендует на грант и очередной раз проверяю презентацию на наличие каких-то недочетов.

— Работаешь, гадина? — в дверь вваливается Марго.

В глазах какой-то немного безумный огонек, а на губах улыбка. Честно говоря, меня ее вид пугает, особенно учитывая то, что вместе с Марго в кабинет врывается насыщенный запах алкоголя.

Как так? Она же… Она же ждет ребенка!

— Он у себя? — разнузданно присаживаясь на угол моего стола, спрашивает Марго.

— Если вы про Руслана Александровича, то да. Но он занят, — отвечаю я. — А вы, мне кажется, перепутали стол и стул.

— Это ты, сучка, перепутала, — шипит она и наклоняется ко мне через весь стол. — Не видать тебе ни Руслана, ни его денег. Поняла?

Я подавляю в себе желание вылить на нее стакан воды — есть риск намочить документы, но отталкиваюсь от пола и позволяю креслу откатиться подальше, чтобы не дышать ее амбре.

— Вы себе позволяете слишком много, — чуть опустив подбородок и глядя на нее исподлобья, говорю я. — Еще немного и мне придется вызвать охрану.

— Отвали! — рычит она. — А, да! Это тебе. Там, на ресепшн передали.

Она швыряет мне на стол вскрытый конверт и, пользуясь тем, что секретарь на обеде, вваливается без предупреждения. Взгляд цепляется за знакомый логотип на конверте — фирмы-конкурента, которые были настолько настырны, что я их даже в черный список внесла. Но нет же, теперь по почте достали.

Собираюсь выкинуть его в мусор, чтобы даже не думать, но тут в кармане звонит телефон. Я уже даже выучила наизусть этот номер — следователь, который ведет мамино дело. Выхожу из приемной и иду в туалет. Всегда прячусь в туалетной кабинке, когда речь идет о маме. Меньше сплетен — спокойнее жизнь.

Но если бы мне сказали, какие последствия будут у этого моего поступка, я ни за что на свете не стала бы выходить…