Мой первый. Я (не) вернусь

Глава 15

Бежать? Бессмысленно. Особенно с растянутой щиколоткой. Замираю, чувствуя, как все внутри обрывается, а кровь отливает от лица. Все мои вещи с грохотом выпадают из рук. В голове резко проносятся все увещевания о том, что надо вскинуть руки, чтобы до лица и шеи не добрались собачьи челюсти.

Уже даже собираюсь это сделать, но тут замечаю, что мне навстречу, перед этой самой собакой бежит котенок. Я резко присаживаюсь, подхватываю малыша на руки, вжимаю голову в плечи и зажмуриваюсь, ожидая того, что вот-вот на меня обрушится тяжелая туша собаки.

— Сидеть, Вард! — слышу раскатистый крик, приближающиеся быстрые шаги.

Потом меня накрывает тень. Я сжимаюсь вся в комочек и прижимаю малыша к груди, чувствуя, как он дрожит всем телом.

Рык собаки, уверенные команды Руслана. Потом звон цепи-ошейника. И только тогда я позволяю себе поднять голову и разлепить глаза. В свете фонаря вижу Руслана, который держит за ошейник здоровенного пса и обвислыми щеками. Не разбираюсь в породах, но конкретно этот экземпляр наводит на меня ужас.

Из темноты появляется запыхавшийся мужичок лет пятидесяти и поводком.

— Геннадий Викторович, вы бы крепче держали своего друга, — говорит Руслан, а пес при этом садится на попу и тоскливо заглядывает ему в лицо, чуть-чуть поскуливая. — И нет, Вард. Не прощу. Нечего на наших улицах девушек пугать.

— Уф, — пытается отдышаться мужчина, опираясь обеими руками на колени. — Спасибо, что поймали моего оболтуса. А то увидел котенка, как побежал. Разве ж мне его догнать?

— Котенка? — удивленно переспрашивает Руслан и поворачивается ко мне.

— Пристегните поводок к своему волкодаву, — бурчу я, боясь вставать и показывать малыша, пока Вард не на привязи.

Мужчина застегивает карабин на ошейнике и перехватывает поводок поближе к шее пса. Я, наконец, разгибаюсь и показываю крошечное мокрое испуганное чудо.

— Мяу! — жалуется котенок, а Вард отвечает ему недовольным рыком.

— Сидеть, — командует хозяин, и пес притихает. — И откуда ж ты такой взялся?

— Неважно откуда взялся, важно, куда его теперь деть, — вздыхаю я, почесывая его между ушек.

Я бы с удовольствием себе забрала, но… мне бы себя прокормить. А малышу же надо и еду, и лоток, и наполнитель…

Чувствую, как всхлипываю от жалости к котенку. Ну как вот его такого маленького оставить на улице, когда вокруг вот такие волкодавы ходят?

— Иди в машину, — командует мне Руслан.

Что? Он издевается, что ли? В какую машину?

Он кивает, и я вижу, что в конце улицы, по которой я шла, черную легковую машину с открытой дверью. Мне? Туда? Зачем?

— Марина, — Борзов опускает подбородок и недовольно смотрит на меня. — Сядь. В машину.

Хочется топнуть ногой, взорваться аргументами и послать его куда подальше, но сейчас сил на это нет, а малыш в моих руках жалобно мяукает. Его бы к ветеринару, а потом помыть и обогреть. Поэтому я пытаюсь одной рукой собрать вещи и пойти в машину, но когда я поднимаю сумку, ее ручка отрывается, и все вещи вываливаются наружу.

Вижу удивленно-заинтересованный взгляд владельца пса и раздраженный — Руслана. Сжимаю челюсти и иду к машине. По пути сажаю котенка за шиворот и застегиваю куртку, чтобы ему было теплее и комфортнее.

Сажусь в белый кожаный салон машины и понимаю, что уже второй раз за день я чувствую себя некомфортно в просто кричащем дороговизной автомобиле.

Подошедший следом за мной Руслан закидывает мои вещи в багажник, захлопывает мою дверь и, обойдя машину, садится за руль.

Салон, до этого пахнущий кожей и сладковатым ароматизатором, наполняется немного терпким запахом парфюма Борзова. Он нажимает на кнопку, и мотор издает утробное урчание. Мощное такое, как у сильного хищника. Автомобиль соответствует хозяину.

Мы отъезжаем от дома и по обратной траектории возвращаемся в город. Всю дорогу Руслан не произносит ни слова. Его глаза отражают блеск фонарей на мокром асфальте, пальцы сжаты на руле, а на скулах играют желваки.

Злится? На что? Пусть на себя злится. Как он мог вообще? Такое мне предложить? Наговорить этих всех гадостей?

И опять я заставляю себя вспомнить, что по сути-то ничего и не поменялось. Он поступил так же, как и в прошлый раз. Только в этот раз он хотя бы до дома снизошел меня отвезти.

Однако в какой-то момент я понимаю, что ни черта не с моему дому мы едем.

— Куда ты меня везешь? — хмурюсь я.

— Не тебя, а твоего найденыша, — ухмыляется он. — Тут круглосуточная ветеринарка моего приятеля.

Мы подъезжаем к трехэтажному строению с яркой вывеской и горящими огромными окнами. Я слышала об этой сети. Профессионально, качественно и, конечно, же… безумно дорого. Для меня и моего маленького приятеля.

Руслан впускает меня в двери приемной и идет к стойке регистратуры. В течение полутора часов мелкому (а это оказался шустрый рыжий мальчик) делают все необходимые анализы, даю какие-то лекарства и отправляют с миром в новый дом.

К моменту выхода из клиники у котенка уже есть переноска, лоток и пара пакетов с прочими радостями. Руслан аккуратно опускает малыша в переноску и чтобы успокоить, гладит его, пока тот не начинает громко мурлыкать.

Умилительная картина, если не вспоминать всех тех слов, что мне наговорил сегодня Борзов.

— Тревор будет жить у меня, — ставит меня перед фактом этот наглец. — При желании можешь заезжать, чтобы повидаться.

— Ты не можешь!.. — начинаю я возмущаться, когда мы подруливаем к моему дому.

— Могу, — пожимает он плечами. — А мое предложение, если ты понимаешь, о чем я, все еще в силе.

Во мне закипает злость. Я выскакиваю из машины, громко хлопаю дверью и, не оборачиваясь, топаю к подъезду. Да что бы тебя, Руслан… Александрович! И так забрал у меня… все. Еще и…

Ар-р-р-р!!! В груди жжет от раздражения, обиды и бессилия. Я ни на рубль не приблизилась к закрытию всех долгов. Зато без инвентаря осталась, потому что он лежит теперь в багажнике машины, которая скрылась только что за поворотом.

Поднимаюсь на свой этаж с вечно мигающей лампочкой, прохожу по давно въевшимся в память трещинкам, доползаю, можно сказать, до двери и вижу, что она приоткрыта.

Твою мать… Я точно помню, что запирала ее…