Мой первый. Я (не) вернусь

Глава 26

В течение часа как минимум, который мне показался вечностью, меня дотошно спрашивали обо всем, что было связано с мамой, бугаями, долгом и кражей. Я рассказывала все, что знала, но это было так мало, что мне все время задавали уточняющие вопросы. Время от времени Руслан тоже что-то добавлял.

— Что из квартиры дорогостоящее пропало? — снова пытает меня адвокат.

— У нас ничего не было дорогостоящего. Даже микроволновка и ту я взала за полторы тысячи с рук, потому что предполагала, что вряд ли она надолго задержится в нашей квартире.

Мужчина хмурится и стучит обратной стороной ручки по столу.

— Это несерьезно, — буркает он себе под нос.

— Мало того, что ее чуть не украли? — возмущенно переспрашивает Руслан.

— Это другое, — цыкает Иосиф Андреевич. — Красота моя, подумай получше. Ну не бывает так. Какие-то накопления, картины, украшения?

Не хотела говорить, но похоже придется.

— Браслет, — шепчу я. — Просто браслет. Он был у меня в тумбочке.

Руслан хмурится и переводит на меня взгляд.

— Это тот самый?

Я даже приоткрываю от удивления рот. Он что, помнит? Да как так-то?

— Бабушкин? — уточняет Руслан.

Значит, помнит…

— Да, — отвожу взгляд.

Адвокат записывает и поднимает глаза.

— Хорошо, — адвокат захлопывает папку. — я все распишу, и тогда позвоню вам Руслан Александрович. Но здесь есть интересные моменты.

— Спасибо, — Борзов пожимает руку Иосифу Андреевичу. — Буду ждать.

Руслан девает мне знак, что пора идти, и я прощаюсь и на не сгибающихся ногах иду к выходу.

— Руслан, зачем это все? — едва выдавливать из себя я, когда мы садимся в машину. — Я не смогу это оплатить.

Он сдвигает рычаг и мягко трогается с места. Сначала мне кажется, что он даже не ответит, но Руслан сжимает пальцы на руле и, бросая время от времени взгляд в зеркало заднего вида, все же говорит:

— Так правильно и с этим бессмысленно спорить. И я буду последней скотиной, если ничего не сделаю.

У меня на это не находится слов. Все как-то переворачивается с ног на голову буквально за пару дней, и я уже перестаю даже загадывать, что может произойти в следующий момент времени.

В машине тепло, играет тихая музыка, я пригреваюсь и засыпаю. Чтобы проснуться в своей кровати в… Твою мать! В нижнем белье!

Совершенно не почувствовала ничего. Надо было так заснуть? Но от мыслей, как Руслан переносил меня на руках, а потом раздевал, к щекам приливает кровь.

За окном уже темно, свет фонаря создает красивый театр теней от качающихся на ветру деревьев. Черт. Сколько я спала?! И какого хрена Руслан…

Поднимаюсь на кровати, нащупываю выключатель лампы на прикроватной тумбочке и щелкаю им. В тусклом свете могу разглядеть на стуле рядом шелковый халат, будто специально для меня. Хотя…

Поднимаюсь, накидываю его, потуже затягивая пояс, и спускаюсь в кухню. Там так же как в комнате полумрак. Желтый свет от вытяжки наполняет теплом помещение и выхватывает из темноты атлетичную фигуру Руслана.

Он стоит, оперевшись на столешницу и, обхватив своими длинными сильными пальцами прозрачный широкий бокал, помешивает в нем напиток. Но больше привлекает внимание не это, а то, что на нем, кроме трикотажных штанов, сидящих низко на бедрах, больше ничего нет.

Капли воды скатываются по рельефным плечам с ещё влажных волос, и я невольно прослеживаю за ними взглядом.

Если я и собиралась ругаться, то сейчас слова резко пропали. Как и запал. Но и оставить это без внимания я не могу.

— Руслан, ты не имеешь право… — черт, глупо это как-то. — Какого черта ты меня раздел?

Он поднимает взгляд, проходится им от моих ног, выше, периодически останавливаясь, пока не пересекается с моим.

— Я должен был оставить тебя в машине? Или прямо в сапогах и куртке положить в кровать?

Он ехидно поднимает бровь. Чувствую, как краснею и разрываю зрительный контакт.

— Да, конечно, ты прав. Как всегда до предела логичен и рационален, — бормочу я и поправляю край халата, который так и норовит раскрыть декольте.

С тихим стуком бокал опускается на столешницу, а Руслан отталкивается и в два шага оказывается передо мной. Его горячие ладони, буквально обжигающие сквозь ткань халата, ложатся на мои плечи, скользят по шее и, аккуратно приподнимая мой подбородок, заставляют меня посмотреть на него.

— Марина, — голос чуть хрипит. — Как раз сейчас я до безумия иррационален. Я пытался себя убедить, что не стоит, но все бессмысленно.

Запах Руслана наполняет легкие и заставляет кружиться голову. Еще немного, и я совсем утону в его глазах.

— Не надо, — шепчу я, потому что голос подводит.

— Я хочу о тебе заботиться, я хочу тебя защитить от всего того, что происходит в твоей жизни, — говорит Рус, а его большой палец чиркает по щеке и касается моих губ. — Я просто хочу тебя…

А потом прикосновение его пальца сменяется его губами, которые захватывают мои в плен. И я понимаю, что окончательно сдаюсь и целую в ответ.

Рваное дыхание, медленные ласки губ и языка, горячие прикосновения и грохот пульса в ушах. Его пальцы ловко развязывают узел халата на моем поясе и, скользнув под края, спускают струящийся шелк с моих плеч.