Мой первый. Я (не) вернусь

Глава 37

Пахнет затхлой сыростью, плесенью и железом… Вся эта смесь вызывает ком тошноты в горле, который отдает горечью во рту. Не ела ничего почти с самого завтрака. Но, кажется, я сейчас даже этому рада.

Голова раскалывается, а стоит мне чуть шевельнуться, в глазах вообще начинается фейерверк. Кстати… Их-то я открыть и не могу. На глазах повязка, не пропускающая свет.

Но если бы только это… я полусижу на чем-то холодном и шершавом. Чувствую, как у меня заледенели бедра, которые касаются пола сквозь тонкую ткань юбки. Но и поменять положение я тоже не могу: связанные запястья привязаны к стене выше головы, так что я практически вишу на них, а щиколотки плотно стянуты.

По мере того как я начинаю постепенно чувствовать все свое тело, в груди все больше разгорается пожар страха и отчаяние. Понимание собственной беспомощности буквально погружает меня в липкое состояние ощущение надвигающейся опасности.

Меня похитили. Я совершенно непонятно где. Телефон разряжен. Я связана так, что даже дергаться смысла нет. Черт.

Надо было вернуться и, как сказал Руслан, вызвать такси. Но нет же… Отмахнулась, поперлась пешком…

Но и возвращаться было страшно — Рус был очень зол. На меня. Он снова мне не поверил.

В тишине слышится какой-то скрип, потом щелчок замка и низкий прокуренный голос.

— Вас точно никто не видел? — он как будто промежду прочим спрашивает.

— Нет, — отвечает второй, сиплый, смутно знакомый.

— Телефон у нее забрали?

— Да, выкинули.

Черт.

Расслабляюсь и опускаю голову, делая вид, что все еще без сознания.

— Эта сучка даже почти не вырывалась, — в голосе слышится ухмылка. — Смелая только когда хахаль рядом. Ну ничего… Посмотрим, на что он там покусился…

Шаги приближаются, и потная ладонь ложится на мою щиколотку, скользя вверх. Мне стоит неимоверных усилий не дернуться, чтобы не выдать себя. Противно — жуть!

К запаху плесени добавляется табак и какой-то выбивающий слезы мужской парфюм. Подташнивать начинает сильнее.

— Убери руки, — останавливает первый, а я чуть не выдыхаю с облегчением.

— Да что такого, шеф? — с разочарованием в голосе говорит сиплый, но руку убирает. — Все равно ее…

— Поговорю, потом можете хоть всех дружков собрать. Но не на моих глазах.

От осознания того, что он имел в виду, меня передергивает, и я выдаю себя.

— О, кажется, наша гостья начинает просыпаться… — произносит первый голос.

Гулко раздаются шаги, как будто отражаясь от стен большого пустого помещения, затихают рядом со мной, а когда я продолжаю делать вид, что он ошибся, меня больно бьют ногой в бедро.

— Ах… — в глазах еще больше темнеет, если это возможно, а ногу словно обжигает.

— Ты, — рычит голос надо мной. — Тварь. Прекращай ломать комедию. Давно должна была уже очнуться. Так что пора нам с тобой поговорить.

С моих глаз срывают повязку, вырывая при этом клок волос. Я громко ойкаю, за что получаю еще и пощечину, разлетающуюся по контейнеру звонким шлепком.

Да… Проморгавшись, я вижу, что мы именно в каком-то металлическом контейнере. Я помню такие только… Только в порту. Мы в таких пару раз прятались с ребятами со двора, когда были мелкие. В одном из таких меня закрыли.

Это вызывает приступ паники. Дыхание перехватывает. То ли из-за того, что происходит сейчас, то ли из-за воспоминаний. В глазах плывет. Все внимание концентрируется на качающейся под потолком одинокой лампочке, света которой не хватает, чтобы рассмотреть лица тех, кто стоит надо мной.

Меня грубо хватают за подбородок, и мое лицо обдает запахом сигарет и алкоголя.

— Слушай сюда, — выплевывает он, как будто разговаривает с пустым местом. — Догадываешься, почему ты тут оказалась?

Пытаюсь высвободить лицо из его руки, но мое вялое движение не приносит никакого результата, кроме того, что веревки на запястьях сильнее врезаются. Пошевелить пальцами уже почти не выходит — они совсем онемели.

— Неужели настолько дура? — ухмыляется он. — Странно… Потому что по тому, что нам рассказывали — чуть ли не гений в юбке.

Облизываю треснувшую губу и все же концентрирую взгляд. За спиной совершенно незнакомого мужика в черном костюме вижу одного из тех бугаев, которые два раза уже подкарауливали меня.

Черт…

— Ты, — мужчина сильнее сжимает пальцы на моем подбородке, — все еще должна нам уйму бабок. Учитывая проценты… В общем, явно дороже, чем стоит эта твоя шкурка. Но ты, тварь, должна теперь гора-а-а-аздо больше. Знаешь, сколько стоит переоформление бизнеса?

В мозгах щелкает, и я понимаю, из-за чего я, собственно, тут оказалась. Руслан оговорился недвано, что фирма, которая дала в долг моей матери, больше не будет промышлять подобным. Вскользь. Как будто не очень хотел, чтобы я была в курсе. Но все же я отметила.

— Зачем я тебе это говорю все? — один уголок рта поднимается, а второй остается на месте, что делает его вид еще более ужасающим. — Чтобы ты просто понимала, почему ты сдохнешь. Просто потому, что у меня из-за тебя проблемы. Найдут тебя нескоро, тело долго не всплывет, я позабочусь. Все подумают, что свалила куда-то. А уж с делом мы разберемся.

Он отталкивает меня так, что я ударяюсь о металлическую стенку контейнера, и встает.

— Иди ты в задницу, — с трудом произношу я в спину этому придурку. — И бизнес твой туда же!

Мужчина поворачивается, выгибает бровь и произносит, глядя на меня:

— А знаешь, Череп, я передумал, — ухмыляется он. — Отымейте эту стерву с длинным языком так, чтобы просто молила о том, чтобы ее грохнули.

Он одергивает пиджак и уходит к выходу. А я перевожу взгляд на бугая, который с хищным оскалом достает из кармана нож и медленно надвигается на меня.