Полное собрание сочинений в десяти томах. Том 7. Статьи о литературе и искусстве. Обзоры. Рецензии

17

Речь. 20 июля 1909.

СС IV, ПРП 1990, СС IV (Р-т), Соч III, Полушин, Гумилевские чтения 1984.

Дат.: до 20 июля 1909 г. — по времени публикации.

«Гумилев с настоящей любовью и полным знанием дела выбирает своих мэтров, друзей и спутников среди французских поэтов, — писал, анализируя «Письма о русской поэзии», Н. А. Оцуп. — ...Можно, кажется, утверждать, не подвергаясь риску впасть в крайность, что Гумилев любил и знал французскую поэзию, как родную. <...> И все-таки критики-народники, которые упрекали Гумилева в том, что он в России чужой, совершали роковую ошибку. Гумилев попросту осовременил уроки Пушкина. Прибегая к силе собственной гениальной интуиции, он, читая иностранных поэтов, вникал в саму душу античных или современных наций, между тем как его личная поэзия оставалась глубоко укорененной в родной почве. Гумилев не в тех масштабах, но по сути, как и Пушкин, обогатил Россию сокровищами международной культуры» (Оцуп. С. 75).

В стр. 10–16 Гумилев кратко излагает теоретическую часть книги, состоящую из «Предисловия переводчика», очерка «Французская лирика XIX века» и «Библиографии». Стр. 10–11. — «Книга открывается стихами Андрэ Шенье, которого не без основания романтики считали своим предшественником...» (С. IX). Стр. 11–12. — «Новые идеи зародились отчасти в среде самих романтиков. Так, Теофиль Готье, один из вождей романтизма, в своих позднейших произведениях явно отклонился от романтического идеала своей молодости в сторону искусства более строгого, более объективного. В его книге «Émaux et Camées», появившейся в 1852 г., совершенство формы и объективность содержания вполне отвечают принципам будущего Парнаса» (С. XVI). Стр. 12–14. — «Подобно парнасцам символисты придавали в поэзии высокое значение форме, но в то время как для парнасцев форма была чем-то самодовлеющим, символисты всегда смотрели на нее лишь как на средство. Поэтому они готовы были отказаться от всех «правил» в области стихосложения, признавая, что каждый поэт волен сам создавать те формы, которые наиболее соответствуют содержанию его поэзии» (С. XXII). Стр. 15. — Анри де Ренье (Regnier, 1864–1936) — в молодости испытал влияние Малларме, но затем избежал крайностей символизма, стремился к ясности и пластичности образов. Статья М. А. Волошина «Анри де Ренье», опубликованная в январской книжке «Аполлона», стала одной из «предакмеистических» деклараций (наряду со статьей М. А. Кузмина «О прекрасной ясности»). О значении этой статьи в контексте акмеистической поэтики см.: Mickiewicz Denis. Apollo and Modernist Poetics // Russian Literature Triquarterly. № 1. 1971. P. 243, 245; Doherty. P. 12). Стр. 15–16. — «Почти одновременно с поэтическим движением во Франции началось схожее движение в Бельгии. В Брюсселе также образовались кружки молодых поэтов и возникли «маленькие журналы», поведшие борьбу с реализмом и натурализмом в литературе. Среди деятелей «молодой Бельгии» скоро выделились имена Жоржа Роденбаха (выступившего впервые еще в 70-х годах), Эмиля Верхарна (1883), Грегуара Ле-Руа (1886), М. Мэтерлинка (1889), Шарля ван Лерберга (1889), Макса Эльскана (1891)» (С. XXV). Стр. 16. — «Школа «научной поэзии» была основана Рене Гилем в самом начале символистского движения. Отвергая поэзию узко субъективную, возникшую из случайного вдохновения, Р. Гиль хотел, чтобы поэзия стала сознательной работой мысли и отправлялась от научных истин. Он стремился сделать поэзию «страстной метафизикой», которая синтезировала бы данные, добытые научным анализом. К Р. Гилю одно время примкнуло несколько видных писателей, и в годы 1887–1890 он издавал особый журнал для пропаганды своих идей, но в 90-х годах, в эпоху «торжества символистов», его учение было как бы совсем забыто» (С. XXVII). О брюсовской пропаганде «научной поэзии» Р. Гиля см. комментарий к № 4 наст. тома, а также: Азадовский К. М., Максимов Д. Е. Брюсов и «Весы» (К истории издания) // Валерий Брюсов. М., 1976. С. 270 (Лит. наследство. Т. 85); Дубровкин Р. Рене Гиль и Валерий Брюсов. Хроника одной переписки // Toronto Slavic Quarterly. № 8. Spring 2004). Стр. 21. — «Сам А. Де Виньи называл себя поэтом-философом. Это верно в том смысле, что все его стихи созданы раздумьем. Он никогда не предавался чувству непосредственно. Он никогда не выражал своих переживаний прямо, но искал для них какого-либо символа, или переливал их в форму эпическую или драматическую. Этим он отличается от других романтиков» (С. 19). Альфред де Виньи (Vigny, 1797–1863) представлен в книге отрывком «Природа» и ст-нием «Молчание». Стр. 24. — «Романская школа была основана в начале 90-х годов Ж. Мореасом и явилась реакцией против тех крайностей, в которые вдавались первые символисты. Отказываясь от произвола в творчестве, романцы звали к стройности античных образцов, космополитическому духу символизма противополагали национальные традиции искусства и думали найти обновление поэзии в подражании поэтам XVII века» (С. XXVI). Ж. Мореас (Moréas, 1856–1910) представлен в книге ст-ниями «Ноктюрн», «К Эноне», «Из “Сильв”». Стр. 33. — Гюго (Hugo, 1802–1885) представлен в книге ст-ниями «Мотылек и роза», «Писано в 1853 г.», «Писано в изгнании», «Орфей», «Саломон», «Возвращение императора». Стр. 34. — Поэт Морис Роллина (Rollinat, 1846–1903), поклонник и последователь Бодлера, снискавший себе славу «проклятого поэта» скандально-пессимистическими книгами «Неврозы» (1883) и «Бездна» (1886), представлен в книге ст-ниями «Отсветы» и «Продавщица раков». Стр. 35. — Верлен представлен в книге ст-ниями «Привычная мечта», «Сияние луны», «Ах, пока звезда денницы...», «И месяц белый...», «По тоске безмерной...», «Мне встретился рыцарь-несчастье...», «Небосвод над этой крышей...», «Жизнь скромная...», «Осенний вечер», «Песня к ней». Стр. 36. — Леконт де Лиль (Leconte de Lisle, 1818–1894) представлен в книге ст-нием «Слоны». Стр. 37 — Малларме представлен в книге отрывком из поэмы «Иродиада» и ст-нием «Лебедь».